Леди-обольстительница - Мередит Дьюран

— Нет, — возразила Гвен, — я все делаю обдуманно. Мне захотелось провести научный эксперимент и выяснить, все ли мужчины целуются, как терьеры.

Алекс фыркнул:

— Ну и как? К какому выводу вы пришли?

— Вы не слюнявый, следовательно, с собакой вас сравнивать неправомерно.

— Да, я далеко не собака, — насмешливо промолвил Алекс. — Гвен, вам необходимо отдохнуть.

Вероятно, он все же счел ее слегка помешанной, поэтому и не засмеялся.

— Да, я действительно несколько не в своей тарелке, — признала Гвен. — Но поступки, как известно, красноречивее слов, поэтому рассматривайте мой поцелуй как доказательство.

Алекс хмыкнул:

— Едва ли это был поцелуй.

— …как доказательство моего твердого намерения жить самостоятельно, на свой страх и риск. Прошу вас, не тратьте время на поиски жениха. Я не выйду замуж даже под дулом пистолета. Вы, как никто другой, должны понять мою позицию. А если мой поцелуй показался вам ненастоящим, то разве в этом моя вина? Мужчина с вашей репутацией должен знать, что в поцелуе участвуют обе стороны.

Алекс открыл рот от изумления. Впервые за долгие годы знакомства Гвен удалось удивить его. Или, может быть, задеть за живое? Гвен ощутила гордость.

— О, не беспокойтесь! — поспешно заверила она его. — Я уверена, что вы способны на большее. Но, даже не прилагая никаких усилий, вы не опустились ниже уровня Трента.

— Не понимаю, о чем вы! — буркнул он.

О, его самолюбие действительно было задето! Гвен невольно рассмеялась. Оказывается, даже Алекса Рамзи, этого искушенного мужчину, легко вывести из себя.

— Я сказала, что вы для меня стоите на одном уровне с Трентом, но выше Пеннингтона. В области поцелуев, конечно. Но я уверена… — Алекс вдруг схватил ее за руку и провел большим пальцем по ее коже. Гвен осеклась, но затем снова заговорила: — Я уверена, что другие мужчины тоже уступают вам. Надеюсь, это вас утешит.

— О да, несомненно! — с сарказмом промолвил Алекс и, вскочив на ноги, притянул Гвен к себе.

Она подалась к нему, и Алекс припал к ее губам. Гвен едва не парализовало от радости. Это был полный триумф! Алекс по-настоящему целовал ее, и это после того, как он пытался сыграть роль её брата! Гвен и не подозревала, что обладает талантом соблазнительницы. Она была довольна своим первым днем полной свободы от условностей.

Язык Алекса тем временем проник в ее рот, и она обхватила ладонями его лицо. Алекс обнимал ее за талию, крепко прижимая к своей груди. Гвен испытала незнакомые ощущения в затылке, в животе и в промежности. Слюна Алекса имела вкус чая, которым его поила тетушка Эльма. Пальцы Гвен непроизвольно погрузились в его густые волосы, и она всем телом прильнула к нему, привстав на цыпочки.

Но тут Алекс неожиданно прервал поцелуй и, усадив ее на стоявший поблизости диван, склонился над ней. Она ожидала, что он снова припадет к ее губам, и протянула к нему руки, чтобы обнять, но Алекс резко выпрямился.

— Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, — промолвил он.

Гвен подняла на него затуманенный взгляд, не понимая, что происходит. Алекс смотрел на нее с каменным выражением лица. Разве он всего лишь секунду назад не наслаждался поцелуем, как и она? Грудь Алекса высоко вздымалась и опускалась. Из романов Гвен знала, что это является признаком страсти. Она сама тоже дышала глубоко и учащенно.

Может быть, Алекс подумал, что в эту минуту предает память ее брата? Отчасти это было правдой.

— Простите, — сказала она, — это я соблазнила вас.

Ричард наверняка признал бы, что вина лежит на мне. Алекс ответил не сразу. Некоторое время он молчал, с яростью глядя на Гвен.

— Ступайте к себе, Гвен, — наконец процедил он сквозь зубы. — Вы совсем спятили, потеряли последний умишко.

Резко повернувшись, он вышел из комнаты и хлопнул дверью.

Гвен впервые в жизни видела разъяренного Алекса. Впрочем, с повесой она целовалась тоже впервые в жизни.

Ее лицо расплылось в улыбке.

— О, приветствую тебя, новая жизнь! — промолвила она и поднялась на ноги.

Гвен твердо решила ехать в Париж вне зависимости от того, будет у нее спутник или нет.

— Я зря трачу с тобой время! — взревел Брюно.

— Берегись! — последовал ответ после взрыва веселого смеха в зале.

Впрочем, по мнению Алекса, у Брюно были все основания жаловаться. Они кружили по площадке уже минуты три, не переходя к активным действиям. Брюно держал одну руку над головой, стараясь сохранить баланс и одновременно подготовиться к нанесению удара. Но время шло, и его рука уже начинала подрагивать. Должно быть, он не привык сражаться с соперниками, которые вели себя пассивно.

И это было неудивительно: во французском боксе Алекс предпочитал оборону.

Он вдохнул полной грудью пропахший потом воздух спортивного зала. Бывая в Париже, он никогда не упускал возможность потренироваться здесь, но в этот свой приезд он чувствовал себя очень усталым. Алекс находился в Париже уже пять дней, но за это время ему удалось отдохнуть едва ли часов десять. И он знал, кого в этом винить.

Алекс сделал движение, как бы приглашая Брюно перейти в наступление, Брюно попытался нанести удар, однако Алекс ушел от него.

— Ах ты, негодный мальчишка, — проревел Брюно по-французски, — я пришел сюда не затем, чтобы играть!

Брюно мог бы не тратить свою энергию на подобные выкрики. Алекс не реагировал на них. Однажды в юности, в городке Регби, на Ричарда и его приятелей, среди которых был Алекс, напали хулиганы. Ричард дрался, как лев, после драки стал предъявлять претензии Алексу. «Почему ты так вяло сопротивлялся? — с негодованием спрашивал он. — Разве брат не научил тебя давать сдачи? Говорят, будто он неукротим в драках!»

В ответ на эти упреки Алекс только пожимал плечами.

Объяснить свое поведение ему было бы слишком сложно. Он не умел драться без ярости, без бешеной страсти. Она увеличивала в нем физические силы.

Алекс изменил направление движения и стал двигаться против часовой стрелки. То, как человек дрался на ринге, во многом объясняло его характер. Вчера на глазах у Алекса Брюно отправил в нокаут трех человек в рекордное время. Брюно был темпераментным, самоуверенным и нетерпеливым боксером. Он нацеливался не на спортивную борьбу, а на победу. Главным для него было одержать верх над противником, и в этом он не отличался от Алекса, однако подходы к проведению боя у них были разные.

Брюно стремился как можно скорее добиться победы. Любая отсрочка раздражала его. Алекс, в свою очередь, считал победу результатом упорного труда.

Алекс бросился на соперника, однако Брюно отскочил и выставил ногу вперед. Атаковать дальше было бессмысленно.