История вампиров - Монтегю Саммерс

Впускают сластолюбивого сумасброда, заплатившего за этот сеанс десять луидоров. Перед катафалком стоит скамеечка для молитвы, на которой клиент преклоняет колени. В соседнем кабинете фисгармония начинает играть „Dies irae“ или „De Profundis“. Как только раздаются эти похоронные аккорды, „вампир“ набрасывается на девицу, которая изображает усопшую и которой велено не шевелиться, что бы ни случилось“.[135]

Весьма разумно было бы предположить, что катафалк, гроб, черная траурная материя призваны настраивать на торжественный лад и убивать желание, однако в, определенных кругах все это погребальное великолепие, напротив, считается самым элегантным возбуждающим средством, самым испытанным и сильнодействующим из всех изысканнейших афродизиаков.

Теперь может последовать вопрос: как человек становится вампиром, или как он в него превращается? Тогда здесь уместно будет систематизировать причины, которые, согласно общераспространенным поверьям, вызывают у людей предрасположенность к этому демоническому состоянию. Следует заранее оговорить тот факт, что коль скоро предания о вампирах в столь значительной степени являются славянскими и греческими, то многие из тех причин, которые в Восточной Европе принято считать определяющими, где-либо в другом месте не воспринимаются с той же серьезностью.

Вампир — это тот, кто вел жизнь гораздо более безнравственную и разнузданно-злобную, чем обычно; это человек, одержимый грубыми, отвратительными и эгоистичными страстями, наслаждающийся жестокостью и кровью. Как весьма проницательно заметил Артур Мэчен, „Колдовство и святость — вот две единственные реальности. Каждая представляет собой экстаз, уход от обычной жизни“. Духовный мир нельзя свести лишь к высшему добру, „но в нем обязательно представлены и носители высшего зла. У обычного человека не больше шансов стать величайшим грешником, чем величайшим святым. В большинстве своем мы всего лишь равнодушные, посредственные, смешанные создания, и, следовательно, наши пороки и наши добродетели одинаково посредственны и не важны… Святой стремится вернуть себе свой дар, некогда им утраченный. Грешник пытается обрести нечто такое, что никогда ему не принадлежало. Короче говоря, он повторяет грехопадение человека… Не только явных лжецов оставляют „за бортом“ эти слова.[136] Они относятся прежде всего к „чародеям“, которые пользуются земной, материальной жизнью, пользуются недостатками, присущими земной жизни, как инструментами для достижения своих крайне порочных целей. И вот что я вам скажу: наши высшие чувства так притупились, мы так погрязли в материализме, что, столкнись мы с подлинным злом, мы, вероятно, вряд ли сумели бы его распознать“.[137] Гюисманс в своем романе „La Bas“ („Там, внизу“) — говорит: „Так как очень трудно быть святым, остается стать сатанистом. Это одна из двух крайностей. Можно гордиться тем, что тебя ценят за преступления так же, как святого ценят за добродетели“.

Как-то было сказано, что святой — это тот человек, который всегда выбирает лучший из двух путей, открывающихся перед ним на каждом шагу. Точно так же тот, кто по-настоящему порочен, всегда выбирает худший из двух путей. Даже если такой человек и совершает поступок, который окружающие считают правильным, он совершает его из недобрых побуждений. Чтобы отождествиться с любым из этих двух направлений, требуется колоссальная концентрация и железная воля. Такие люди, выбравшие худший путь, и становятся вампирами.

Согласно поверьям, вампир — это человек, при жизни посвятивший себя черной магии. Вряд ли можно предположить, что подобные люди будут мирно покоиться в земле; легче поверить в то, что их злая воля привела в действие силы, способные сеять ужас и разрушения даже тогда, когда их проводники лежат в могилах. Порой высказывалось мнение (хотя в это мало кто верит), что вампир — это отпрыск ведьмы и дьявола.

В материалах судебных разбирательств, в признаниях ведьм содержится множество подробностей, касающихся совокупления дьявола с ведьмой. Эти примеры, приведенные Анри Богэ в его объемном и авторитетном труде „Discours des Sorciers“ („Трактат о чародеях“, третье издание, Лион, 1590), возможно убедят многих. Главу XII автор посвящает половым сношениям дьявола с ведьмой: „Совокупление Дьявола с чародейкой и чародеем…

1. Дьявол совокупляется со всеми чародейками; и вот почему он это делает.

2. Он также превращается в женщину для совокупления с чародеями; и вот почему он это делает.

3. Прочие причины, по которым Дьявол совокупляется с чародеями и чародейками“.

Не одна ведьма призналась, что сатана имел с ней сексуальную связь, и в главе XIII Богэ приходит к заключению: „Совокупление Сатаны с чародеями реально, а не воображаемо“… „Кое-кто, видимо, станет смеяться… но признания чародеев, которые побывали у меня в руках, вынуждают меня верить, что за этим и вправду что-то стоит. Ибо все колдуньи признавались, что совокуплялись с Дьяволом и что семя, которое он в них вливал, было очень холодным… Жакема Паже добавила, что много раз сжимала в руках член Демона, который имел с ней сношения, и что член его был холодным, как лед, а в длину — словно крупный палец, хотя в толщине уступал мужскому пенису; Тьевенн Паже и Антуан Торнье также добавили, что член их Демона в длину и толщину был как один их палец“. Выдающийся схоласт и демонолог Лодовико Мария Синистрари в своем произведении „О демонизме“ сообщает нам, что „у богословов и философов не вызывает сомнения тот факт, что в результате половых сношений между представителями рода человеческого и дьяволом порой появляются на свет люди и что именно таким образом должен родиться антихрист: так считают некоторые доктора — например, Беллармин, Суарес и Томас Мальвенда. Они также отмечают, что дети, подобным способом рожденные инкубами, вырастают высокими и выносливыми, отличаются безрассудной отвагой, неописуемым высокомерием и откровенной порочностью“.

Колдовской ритуал

Св. Августин в своем труде „О Граде Божием“ (XV, 23) говорит: „Молва идет кругом, и многие знают по собственному опыту или слышали от других, кому можно верить, чья честность не вызывает сомнении, что сильваны и фавны, которых обычно называют инкубами, обуреваемые желанием, часто похищали женщин и совокуплялись с ними и что определенные демоны, которых галлы называют „дузии“, действительно занимаются подобным грязным развратом и склоняют к нему других; это подтверждают такие люди и так убедительно, что было бы верхом наглости это отрицать“. Шарль Рене Бийюар, знаменитый доминиканец (1685–1757) в своем „Трактате об ангелах“ утверждает: „Один и тот же злой дух может выступать по отношению к мужчине как суккуб, а по отношению к женщине — как инкуб“. Как заявляет в своем исследовании „Практика признаний“ крупный авторитет св. Альфонсо Лигуори: „Иные отрицают тот факт, что существуют злые духи — инкубы и суккубы, однако знаменитые ученые авторы, обладающие определенным весом, напротив, в большинстве своем уверены в их существовании“. Синистрари, как мы уже говорили, считает, что дети, рожденные дьяволом и ведьмой, отличаются „откровенной порочностью“. И, как мы только что могли убедиться, бытует поверье, будто люди, ведущие жизнь более распутную, чем обычно, становятся вампирами.