История вампиров - Монтегю Саммерс

В 1857 году всеобщее внимание привлек случай некрофила Александра Симеона, родившегося в 1829 году. Он был несчастным подкидышем, который всегда был слабоумным и в конце концов пришел к полному помешательству. Этот тип отличался крайне отвратительными привычками. „Симеон, узнавая, что в морге только что выставили очередной женский труп, обманывал охрану и проникал в мертвецкую. Там этот человек приступал к самым мерзким надругательствам над мертвым телом. Симеон публично похвалялся своими „подвигами“.[133]

Доктор Морель в „Еженедельная медицинская и хирургическая газета“ за 13 марта 1857 года рассказывает: „Поступок, похожий на действия Симеона, был совершен в результате заключения чудовищного пари одним студентом медицинского училища в присутствии его друзей. Остается добавить, что через несколько лет этот человек скончался в психиатрической больнице“.

Доктор Моро из города Тур в своем знаменитом исследовании „Половые извращения“, 1880 со ссылкой на газету „Evenement“ („Эвенман“) за 26 апреля 1875 года рассказывает о необычном случае, произошедшем в Париже. Обвиняемый Л., главный герой происшествия, был женатым человеком и отцом шестерых детей. Когда умерла жена одного из его соседей, Л. вызвался дежурить в комнате усопшей, пока семья занималась деталями подготовки к погребению. „И тут разумом дежурившего у постели покойницы овладела непостижимая, противоестественная идея. Он задул свечи, горевшие у кровати, и холодный, застывший труп на грани разложения стал добычей этого вампира“. Надругательство почти сразу же вскрылось благодаря тому, что постель покойной была в беспорядке и еще по кое-каким признакам. Л. бежал, однако по настоянию доктора Пуссона и мужа покойной, обезумевшего от горя и гнева, его арестовали и начали следствие. Какое умопомрачение толкнуло его на это?

Альбер Батай в книге „Уголовные и гражданские дела“, 1886 приводит рассказ об Анри Бло, „достаточно красивом парне двадцати восьми лет, с бледноватым лицом. Волосы зачесаны на лоб челкой. У него запавшие глаза, необыкновенно черные и блестящие. В целом, в его лице есть что-то от кошки и одновременно — от ночной птицы. 25 марта 1886 года, между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи Бло перелезает через дверцу ограды кладбища Сент-Уан, направляется к братской могиле, приподнимает переборку, отделяющую от земли последний в этом ряду гроб. По кресту у подножия братской могилы Бло узнает, что в этом гробу — тело молодой женщины, восемнадцатилетней Фернанды Мери по прозвищу „Карманио“, театральной фигурантки, похороненной накануне.

Бло вытаскивает гроб, открывает его и достает оттуда тело девушки, которое относит на край ямы и кладет на насыпь. Там молодой человек становится на колени, предусмотрительно подложив под них листки белой бумаги из-под букетов, и совершает с трупом половой акт. Затем, вероятно, ложится спать и просыпается лишь тогда, когда пора уходить с кладбища, и удаляется достаточно рано, чтобы его не заметили, но слишком поздно, чтобы успеть вернуть труп на место“. Любопытно, что, когда осквернение было обнаружено, один человек по фамилии Дюамель прислал письмо, в котором признался, что это он совершил данное осквернение. Дюамеля заключили в тюрьму в Мазасе, поскольку он сообщил такие подробности преступления, что следователи действительно поверили в его виновность. Однако два врача, обследовавшие Дюамеля, установили, что он невменяем. 12 июня Бло снова аналогичным образом осквернил могилу, после чего заснул. Его застигли на месте преступления и арестовали. 27 августа, когда началось судебное разбирательство, и судья выразил свой ужас перед действиями обвиняемого, Бло равнодушно возразил: „А чего вы хотите — у каждого свои пристрастия. Мое — это трупы!“ Доктор Мотэ не смог признать его невменяемым, и Анри Бло приговорили к двум годам тюрьмы. Доктор Тибериус из Афин рассказал о следующем случае. Лет семь назад один студент-медик проник в часовню для отпевания усопших, где лежало тело только что скончавшейся красавицы-актрисы, которую собирались готовить к похоронам и к которой студент испытывал безумную страсть. Осыпая холодный труп жаркими поцелуями, преступник совокупился со своей мертвой возлюбленной. Следует отметить, что на трупе было роскошное одеяние, усыпанное драгоценностями, — именно в таком виде усопшую собирались нести в похоронной процессии.

Говорят, что некрофилия — привычное явление в некоторых странах Востока.

„В Турции, в тех местах, где кладбища плохо охраняются, будто бы часто видели, как отдельные гнусные личности, подонки, используют эксгумированные трупы в качестве объекта удовлетворения своих сексуальных желаний“.

Дело Виктора Ардиссона, которого в газетах называли „lе vampire du Muy“ („вампир из Мюи“) и которого арестовали по многочисленным обвинениям в эксгумации трупов и совокуплении с ними, подробнейшим образом исследовал доктор Эполар. Он вынес следующее заключение: „Ардиссон — это безумец, не ведающий, что творит. Он насиловал мертвых, ибо в роли могильщика ему было легко добывать себе подобия женщин в виде трупов, которым он обеспечивал некую видимость существования“.[134]

В деле Леопольда и Лоуба мотивом преступления, совершенного в 1924 году в Чикаго и широко обсуждавшегося по всей Америке, был некросадизм. Совершив убийство несчастного мальчика, эти два жалких дегенерата надругались над мертвым телом. Уместно будет заявить, что источником этого отвратительного преступления стала ложная философия. Денег у преступников было в избытке, сознание их было замутнено отголосками учения Фрейда, и два молодых супермена почувствовали себя выше всех законов. Эти юнцы уже испытали всю гамму эротических впечатлений, чувства их уже притупились, и захотелось чего-то новенького, чтобы как-то расшевелить свои истощенные нервы. Поток всех этих низостей и мерзостей можно было бы пресечь, вернувшись к истинной философии, к профессиональным знаниям схоластов, преподавателей и врачей.

Небезызвестны — и в действительности не так уж редки — поразительные примеры того, что можно было бы назвать „воображаемой некрофилией“. Подходящие условия для ее сеансов специально создают в самых дорогих, избранных номерах.

В своем исследовании „Конец века: всеобщее разложение“ Лео Таксиль отмечает: „Одно из самых ужасных садистских пристрастий — это пристрастие тех ненормальных, которых окрестили „вампирами“. Этих безумцев обуревает желание насиловать трупы. Подобное половое извращение, по словам доктора Поля Моро из Тура, представляет собой крайнюю степень отклонения в сфере сексуальных потребностей“. Он сообщает также, что в некоторых борделях нередко имеются „chambres funebres“ („похоронные комнаты“). „Обычно в одной из комнат есть сооружение, занавешенное черной материей, т. е. своеобразное „ложе для покойницы“ — словом, все атрибуты траурной обстановки. Но один из главных парижских домов терпимости располагает специальной комнатой, предназначенной для клиентов, желающих испытать, что такое вампиризм.

Стены помещения обиты черной атласной тканью, расшитой серебряным бисером. Посреди комнаты возвышается весьма роскошный катафалк. Там, в открытом гробу, лежит женщина без признаков жизни. Голова ее покоится на бархатной подушке. Вокруг расставлены длинные восковые свечи в больших серебряных подсвечниках. Во всех четырех углах стоят погребальные урны, а также курильницы, в которых вместе с благовониями горит смесь спирта и поваренной соли. Их тусклое пламя, освещающее катафалк, придает телу лжепокойницы трупный цвет.