Плата Харону - Чингиз Абдуллаев

Но в этот момент никто не обращает внимания на эти мелочи.Да и мне, если бы подобная мысль у меня мелькнула, она также показалась бынаивной. Просто человек увидел, как стреляют в хозяина дома, и поспешил ему напомощь. Первым поспешил. Это ведь были вы, Семен Григорьевич?

Услышав эти слова, пожилой водитель вздрогнул. Всеповернулись к нему.

— Кто лучше всех знает, что творится в доме? Кто вкурсе всех дел своего хозяина, кто знает о его деньгах и любовницах, о егодрузьях и врагах?

Конечно, личный водитель. Который гораздо ближе, чемсобственная жена. Поэтому так часто и легко машина Блумберга уходила отнаблюдения. Зачем было следить за ним, если Семен Григорьевич и без того докладывалобо всем. Но когда он привез ко мне Лейлу Махмудовну, кто-то в другом кабинетепонял и просчитал, что я могу помочь Блумбергу действительно сбежать заграницу. И тогда Семен Григорьевич получил конкретное задание. Я думаю даже,что ему неплохо заплатили. И знаете, почему я так думаю? Своей хозяйке высоврали, сказав, что жена отдыхала в Подмосковье. А мне при первой встреченазвали Финляндию. Зачем вы обманывали Лейлу Махмудовну? Не потому ли, что онаточно знала о ваших доходах? Вы ведь получали гораздо большие деньги заинформацию о семье своего хозяина. И подсознательно соврали ей. Этоподсознательное вранье меня и насторожило. А потом я вспомнил и про террасу. Выникак не могли быть на улице в момент убийства. Вы должны были находиться в коридоре.Правда, вы сказали мне, что выходили покурить, но даже в этом случае путь черезкоридор в гостиную гораздо короче, чем через террасу. И только в одном случаевы могли оказаться рядом с террасой. Если, вернувшись после убийства Паши, несмогли попасть в дом, потому что оказалось закрыто окно.

Семен Григорьевич сидел, опустив голову. Все смотрели нанего. А он молчал, не решаясь ответить.

— У вас еще было несколько мелких ошибок. Сначала выпотеряли один из патронов, который нашел все тот же Игорь. Конечно, вы хорошопридумали со своим падением, когда мы возвращались. Очевидно, когда вы бежали впервый раз, вы тоже упали. И поэтому решили упасть во второй раз, чтобы грязьна вашей одежде не могла вас выдать. Но вас выдала ваша самоуверенность. Когдая попросил вас побежать в сторону соседнего дома и посмотреть, что тампроизошло, вы не стали торопиться. Вы просто вышли из дома и закурили. Зачемвам было спешить, ведь вы точно знали, что именно случилось со вторымводителем. Но эта самоуверенность вас подвела. Вы стояли у машины, и Сайдслучайно увидел вас в окно. Вы никуда не торопились. Значит, точно знали, чтоПаша был убит. А откуда вам это было знать, если вы не были в соседнем доме? Ядумаю даже, что Сайд ошибся. Вы не просто стояли у машины. Очевидно, вы пряталитам орудие преступления, которым убили своего напарника. Вот и вся история,Семен Григорьевич.

— У вас нет доказательств, — поднял головуводитель, — это все одни слова.

— Есть, — сказал Дронго, — теперь уже есть.Игоря вы убили потому, что он вас заподозрил. Отчасти виноват в этом и я,сказав ему о том, что вы видели, как он входил в бильярдную. Вы не могли этоговидеть из коридора, потому что вас там не было. Вы видели его, стоя за окном,когда уже уходили от дома. Но самое главное, что патрон, о котором я говорил,был найден не рядом с окном, а в кармане вашей куртки. Он завалился заподкладку, и я его там обнаружил. Я вас обманул, когда сказал, что патрон былнайден у окна.

— Будь ты проклят! — хрипло крикнул водитель,вскакивая на ноги. — Будь ты проклят.

Он поднял стул и замахнулся, намереваясь бросить его вДронго.

Сайд вскочил со своего места. Но у него не было оружия. И вэтот момент прозвучал выстрел. Все обернулись. Стреляла Лариса Алтунина,выхватившая из своей сумочки тот самый «браунинг». Она выстрелила в дверь,рассчитав таким образом траекторию полета пули, чтобы она просвистела у самойголовы убийцы.

— Хватит, — сухо сказала она, — вы проиграли,Семен Григорьевич.

Перестаньте паясничать.

Семен Григорьевич выпустил из рук стул и вдруг громко,истерически заплакал.

— Я не хотел, я не хотел убивать Пашу. Он даже неповернулся ко мне, услышав мой голос. Я думал его оглушить, а потом разделить сним деньги. Просто я немного опоздал. Опоздал. И Сергея Леонидовича не хотел.Но они сказали, что все равно его уберут. Все равно уберут.

— Сайд, соберите всех людей, кто есть на даче, иприкажите стеречь этого мерзавца, — приказал Кузнецов. — Пусть имзанимается прокуратура.

Сайд подошел к Ларисе, взял у нее пистолет и ткнул водителяв бок:

— Вставай, гнида. Идем со мной. Они вышли из комнаты.

— Он нам расскажет, кто его нанял, — с пафосомсказал Олег Михайлович.

— Не будьте таким наивным, — поморщилсяДронго, — он ничего не знает.

Его нанимали через десятых лиц, которых уберут, едва узнаюто его провале. А рядом с Блумбергом подкупят другого человека. Вас, например,или Ларису, или даже Сайда Сафарова, брата его жены. Главное, чтобы это былблизкий человек, которому абсолютно доверяешь. Как покупать — они хорошо знают.А с этим, — кивнул он на дверь, за которую увели водителя, — уже всеясно. Или его просто уберут в тюрьме, или дадут на полную катушку, если,конечно, будет молчать.

Виновных все равно не найдут. В нынешней России виновныхбудут искать все время, пока у власти этот фаворит. А когда Придет другой, унего уже будут свои любимчики и свои враги. И все постепенно забудут и о вашембанке, и о Сергее Леонидовиче.

Кузнецов молчал. Лариса, отвернувшись, смотрела в сторонусоседней дачи. Дронго взял со стола патрон, подошел к хозяйке дома.

— Вы в самом деле нашли его в куртке этогонегодяя? — спросила она. — И все время молчали?

— Конечно, нет, — печально улыбнулся он, —патрон нашли там, где я сказал. На полу в бильярдной. Просто я блефовал.

— Вы страшный человек, — прошептала она не то с восхищением,не то с ужасом. — Как же мне теперь жить? — с неожиданной больюпроизнесла женщина.

— В древности люди верили, что есть Харон, которыйперевозит души умерших через реку забвения с одного берега на другой. И женыобычно вкладывали в рот своему умершему мужу монетку для платы Харону, —сказал Дронго.

Она смотрела на него глазами, полными слез.

— Я думаю, — продолжал он, — будет гораздолучше, если вы предадите забвению все случившееся сегодня. Перейдете с одногоберега на другой. Только в обратном порядке. Уйдете от ваших трупов к живымлюдям. И заплатите Харону вот этим патроном.

Он вложил ей в руку патрон и, не прощаясь, вышел изгостиной. Трое оставшихся в комнате молча смотрели, как он идет по двору. Былонечто непонятное в этом человеке, что так пугало их. Возможно, он и был самимХароном. Перевозчиком «мертвых душ», которые умирали еще при жизни, совершаясвои преступления, и которых он искал и находил среди живых людей.