Плата Харону - Чингиз Абдуллаев

Она закусила губу.

— Вы хотите знать, спала ли я с ним? Да, я с ним спала.Он был очень нежным и мягким партнером.

— А у вас было так много партнеров?

— Достаточно, — ответила она снова с явнымвызовом.

— Тогда все правильно, — спокойно прокомментировалон, — некоторое время Блумберг состоял с вами в интимной связи. Потомрешил от вас избавиться.

Вы даже уволились из банка. Вы знали, что после сегодняшнегодня он исчезнет для вас навсегда. И, конечно, вы знали обо всех деталяхпредстоящего спектакля.

Поэтому, дождавшись, когда Паша уйдет на соседнюю дачу, выподошли к Блумбергу, напомнили ему о документах. И когда он поручил вампринести их, вышли из гостиной, прошли в комнату с бильярдом, открыли окно,вылезли во внутренний двор, пробежали к соседней даче. Ударили несчастногопарня, выстрелили несколько раз в Блумберга. И вернулись назад. Такой вариантвозможен? Ведь вы единственная среди подозреваемых, кто прекрасно стреляет.Поэтому в первую очередь подозрения лягут на вас.

Она молча выслушала его. Потом громко и четко сказала:

— Все это не правда. И вы сами знаете, что не правда. Яне убивала Пашу и не стреляла в Блумберга. Кстати, он меня совсем не бросил,если вы на это намекаете. Скорее, наоборот, обеспечил до конца жизни. Такпочему я должна была желать его смерти?

— А тогда почему вы не поехали в больницу вместе сЛейлой Махмудовной?

Ведь рана Блумберга могла оказаться более серьезной, чем мыдумали. И он мог умереть.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я нехотела давать лишний повод к ревности. Лейла Махмудовна и так была недовольна,что я часто приезжаю на дачу и остаюсь здесь вместе с ними. Зачем нервироватьчеловека в такой момент? Жена должна была поехать со своим мужем. Это былоправильно.

— Вы входили вечером в эту комнату?

— Не помню. По-моему, нет.

— Кто, по-вашему, мог желать смерти Сергея Леонидовича?

— Очень многие. Его не любили в АдминистрацииПрезидента. Но из присутствующих на даче никто не хотел его убить, это точно.

— Почему вы в этом так уверены?

— А зачем, например, Семену Григорьевичу или Игорюубивать своего хозяина? Чтобы оказаться на улице? Или зачем это нужно самойЛейле Махмудовне, которую вы тоже подозреваете. И тем более ее брату Сайду,которого просто выселят из Москвы. Знаете, как поступают с лицами кавказскойнациональности? А Сергей Леонидович купил ему московскую прописку.

— А Кузнецов? Лариса задумалась.

— Нет, — наконец решительно сказала она, —все, что угодно, но только не это. Он никогда не пойдет на убийство. Можетнанять киллеров. Но самому убивать… Тем более двоих сразу… Для этого у негокишка тонка.

— А вы говорили, что он спит и видит, как статьпрезидентом банка.

— Верно. И сейчас повторю то же самое. Но убивать он небудет. Для этого он слишком осторожен. И вы напрасно теряете время, убийцунужно искать не здесь. В последнее время за Сергеем Леонидовичем следили. Онвам об этом говорил?

— Кто именно следил?

— Он говорил, что это ребята из службы охраныпрезидента. Но точно ведь все равно нельзя было узнать. Как вы думаете, онпоправится?

— Думаю, да. Больше ничего не хотите рассказать?

— Я больше ничего и не знаю, — улыбнуласьЛариса, — но точно уверена, что я бы не стала стрелять в Блумберга. И мнене нужно было бегать для этого на другую дачу. Сергей Леонидович держалпистолет, и я знаю, где он находится.

— Пистолет? — спросил Дронго. — Вы можете егопринести?

— Конечно. Но он зарегистрирован на самого СергеяЛеонидовича.

— Ничего, — успокоил он женщину, — я ведь несобираюсь его конфисковывать. Когда пойдете за пистолетом, позовите сюда СеменаГригорьевича.

Она поднялась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты. Почтисразу вошел Семен Григорьевич. Он был растерян, подавлен, смущен. Войдя вкомнату, нерешительно замер у дверей.

— Проходите, — приветливо предложил Дронго, —садитесь в это кресло.

— Лучше я на стуле посижу, — водитель сел на стулу входа. — У меня одежда вся мокрая, поэтому я лучше у входа.

— Да, я помню, — кивнул Дронго, — вы ведьупали. А где вы почистили одежду?

— В ванной комнате, — пояснил водитель, — новсе равно пятна остались.

Я без куртки был. А там такая темень была, вы же сами всевидели.

— Конечно. Хорошо еще, что вы не ударились сильно. Этовы рассказали Лейле Махмудовне про убийство Паши?

— Да, когда возвращались из больницы. Она сначала неповерила, кричала, ругалась. А потом стала плакать.

— Какие у них были отношения с убитым? Он ведь обычновозил ее.

— Да, он работал с ней. Знаете, с женщиной всегдатруднее работать, чем с мужчиной. Нужно ждать ее часами у косметическогосалона, у парикмахерской. Но Паша был терпеливый. Он книги любил читать,газеты. Поэтому всегда брал с собой большой резерв, чтобы можно было спокойнождать. Он вообще был хороший парень.

И кто мог его убить, ума не приложу.

— Может, кто-то из присутствующих на даче? СеменГригорьевич испуганно замахал руками:

— Да что вы говорите! Здесь его все любили. СергейЛеонидович, Лейла Махмудовна, Олег Михайлович, Лариса наша, Сайд. А с Игоремони даже дружили.

Нет, здесь никто его не мог убить, это точно.

В комнату вошла Лариса, она принесла небольшую коробку,протянула ее Дронго.

— Можете посмотреть. Из него уже давно не стреляли.Посмотрите, какая смазка.

Дронго открыл коробку и достал пистолет. Провел пальцем.Действительно, смазка. Заглянул в дуло. Понюхал ствол.

— Согласен, — улыбнулся он, возвращая коробкуЛарисе, — из него действительно давно не стреляли. Можете положить коробкуна место.

Она забрала коробку и вышла из комнаты. А он остался сСеменом Григорьевичем.

— Вы большую часть вечера сидели на диване вкоридоре, — сказал Дронго.

— Можете вспомнить, кто выходил из гостиной передвыстрелами?

— Могу, — уверенно сказал водитель, — вывыходили. И зашли в бильярдную.

— Это я тоже помню. Кто еще?

— Кузнецов выходил. Лейла Махмудовна. Лариса наверхподнималась. Сайд несколько раз выходил, охрану проверял. Игорь тоже выходил,тоже охрану проверял. Все. Больше никто не выходил.

— Получается, что все выходили, — подвелбезрадостный итог Дронго. — А в момент выстрелов где вы сами были?