Потому что люблю тебя - Евгения Перова

– Нет, не могу. Лучше не начинать, а то я вообще не уеду. Ты дождешься меня?

– Да куда ж я теперь денусь. Позвони, когда доберешься, ладно?

Но он начал засыпать ее сообщениями еще с вокзала – писал, явно волнуясь, потому что пропускал буквы. Первое выглядело так: «Ася» и штук двадцать восклицательных знаков.

Ася рассмеялась и набрала в ответ:

«Что?»

«Просто – Ася!»

«Понятно».

«Меня впервые в жизни ударила женщина, представляешь?»

«Никогда не поверю».

«И я впервые пишу тебе эсэмэску!»

«Лиха беда начало».

«Я счастлив! А ты?»

Целый вечер она носила с собой мобильник, читала сумасшедшие сообщения Сергея и представляла, как он сидит, отвернувшись ото всех, лихорадочно набирает буковки и путается в кнопках, а к ночи взмолилась:

«Ёж, я спать хочу!»

«Прости, прости, прости! Спокойной ночи!» – и смайлик с поцелуем.

Ася подумала и послала ему в ответ такой же поцелуйный смайлик – тут же пришло сообщение с воплем: «А-а!» и кучей восклицательных знаков. Ася, улыбаясь, покачала головой – пожалуй, ей понравилось это новое ощущение: держать Алымова на длинном поводке, как выразилась Вера Павловна. Вон как он заходился.

Она посидела у себя на кровати, задумчиво вертя в руках телефон, потом улеглась, но заснуть не могла еще долго: перечитывала сообщения, вспоминала, как он смотрел, обнимал, целовал, как радовался – совершенно самозабвенно. Все это было так не похоже на того Алымова, которого она помнила. Она сознавала, что стремительно возвращается к себе семнадцатилетней, и боялась этого. Сейчас, как и тогда, все ее существо рвалось к Сергею – упасть в его объятия, отдаться ему полностью, раствориться в нем, стать пылью под его ногами! Но здравый рассудок тридцатилетней женщины говорил, что ни в коем случае нельзя этого делать – иначе все закончится очень быстро. Он переступит через нее и пойдет дальше. Вера Павловна совершенно права: как бы ни рвалось сердце от любви, показывать этого нельзя. Но это было настолько противно Асиной пылкой, прямой и честной натуре, что она чувствовала боль почти физическую. Она долго маялась, потом сдалась: пошла в комнату Алымова и улеглась в его постель. Обняла подушку, вдохнула запах, представила его рядом и закрыла глаза. Ничего, через четыре дня он вернется! И тогда…

Но вернулся Алымов не один. Ася так и обомлела, когда увидела входящую девицу с рюкзаком на плече. За девицей маячил смущенный Сергей.

– Асенька, познакомься – это Лариса, наш каскадер. Произошла накладка, и ей некуда деваться. Я пригласил ее к нам.

– Здрасьте! – сказала Лариса, скидывая рюкзак. – Спасибо огромное, что приютили. Я завтра рано утром уеду.

– Пожалуйста… Конечно, оставайтесь, – растерянно промямлила Ася.

Сергей, улучив момент, прошептал:

– Ася, ты не сердишься? Лариса – замечательная. У нее муж – тоже каскадер, сыну шесть лет…

– Да все нормально.

Асе было так странно, что Ёж перед ней оправдывается, а она может на него сердиться. Словно настоящие муж и жена! У нее замерло сердце от какого-то странного чувства – не то счастья, не то ужаса. Алымов между тем устраивал гостью:

– Ларис, ты не против переночевать в тренажерной?

– Что, прямо на беговой дорожке?

– Да нет, там вполне приличная кушетка.

– Алымов, не суетись. Где положите, там и лягу.

– Люди, а вы есть будете? – закричала с кухни Ася.

– Будем! – из разных комнат ответили люди.

Но Алымов только поковырял Асины котлеты, потом вздохнул:

– Пожалуй, я пойду лягу. Что-то разваливаюсь совсем. Девочки, вы тут справитесь без меня? Ларис, ты встанешь завтра или тебя разбудить?

– Обижаешь, начальник!

Он ушел, а Лариса кивнула ему вслед:

– Устал. У нас такие тяжелые съемки были, не представляешь. Боевик же – драки, погони, перестрелки. А он сам все трюки делает, молодец. Ну, кроме самых опасных. Один раз чуть не час на конструкции провисел, такую нам акробатику показал! И сейчас – пять раз в воду прыгал, это в октябре-то! Режиссеру все не нравилось – гений, ты ж понимаешь. Алымов здорово форму держит. Сильный, выносливый, терпеливый. Классный мужик! Да о чем я говорю – ты сама все знаешь. Заботливый. Мой такой же. Он сейчас тоже в командировке. Как в песне: дан приказ – ему на запад, ей – в другую сторону. А сыночек наш с бабкой. Я соскучилась, сил нет. Слушай, а ты такая милая. Правда! Не ворчала ни разу. Другая бы убила мужа – притащил посреди ночи какую-то бабу! А ты – нет. Наконец Алымову повезло.

– А что, раньше не везло? – осторожно спросила Ася.

– Ну ты ж про его бывшую в курсе? Та еще сука! Грязную кампанию в прессе она ведь начала. Друзьям, конечно, по фигу – мы-то его знаем, но все равно неприятно. Мы убеждали в суд подать, но разве он стал бы? Никогда. А у него с работой напряженка началась – почти год нигде не снимался, не брали. Это много – год. Ну ладно, я тоже спать пойду. Я так рада за Сережку! Вы хорошая пара.

Ася рассеянно прибиралась на кухне – почему-то раньше она никогда не думала об этой стороне работы Сергея: в воду прыгал, на какой-то конструкции висел… Что за конструкция? Это же тяжело, да и опасно. А Лариса явно приняла ее за жену Сергея…

Ася заглянула к нему – он спал. Подошла поближе, борясь с искушением забраться к нему под бок, вздохнула и осторожно поцеловала в щеку, потом в губы. Он не проснулся. А когда оказалась у себя, так и ахнула – на столе стоял маленький стеклянный ежик с голубыми глазками. Зверек охранял записку: «Скучал безумно! Асенька, мне придется завтра рано уйти, и вернусь я поздно – после спектакля заеду к Деду, он просил. Твой Ёж», а ниже была нарисована расстроенная рожица ежа.

Увиделись Ася с Сергеем только в субботу утром. Ася пила кофе на кухне, когда в дверях показался заспанный Алымов в пижаме. Он тяжело опустился на стул, зевнул и потряс головой:

– А-а! Дай мне кофе. Пожалуйста.

– Ты что, вчера очень поздно пришел? – спросила Ася, наливая ему кофе.

– В третьем часу. У Деда завис. Разве от него так просто вырвешься! Ох, спать хочу, не могу…

– И зачем ты встал? Спал бы до обеда. Или у тебя дела?

– Я боялся тебя пропустить. – Алымов уже вполне осмысленно взглянул на Асю. – А то по выходным тебя не поймать. Встану, посмотрю – нету Аси: ы-ы!

Вдруг зазвонил домашний телефон. Алымов сделал вид, что не слышит. Телефон понадрывался и замолчал. Тут же где-то заверещал мобильник. Сергей и его проигнорировал.

– Так где ты всегда пропадала?

– К родителям ездила, сестре помогала. Уроки давала. С детьми разные походы были – в музеи, в театры. Иногда сама куда-нибудь ездила на природу: в Кусково, в Архангельское.