Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

В Гостелерадио Месяцева сменил Сергей Георгиевич Лапин. У Брежнева Лапин пользовался неограниченным доверием. Сергей Георгиевич наиболее важные разговоры начинал такой фразой:

— Я вчера обедал с Леонидом Ильичом…

После такого вступления возражать Лапину решался только тот, кто завтракал или ужинал с генеральным секретарем. Он руководил радио и телевидением пятнадцать лет, пока Горбачев не отправил его на пенсию.

А вот управляющему делами ЦК КПСС Георгию Сергеевичу Павлову простили то, что дорого обошлось бы любому другому чиновнику.

Управляющий делами ЦК руководил всей империей распределения благ в Советском Союзе. В его империю входили спецбазы продовольственных и промышленных товаров, ателье, мебельные спеццеха и даже аффинажный заводик, где женам начальства делали золотые кольца и другие ювелирные изделия. Эта система существовала не только в Москве. Местные начальники занимали квартиры, как тогда говорили, «улучшенной планировки» или даже целые особняки. Им делали мебель в экспериментальных цехах мебельных фабрик буквально за копейки. Одежду шили в ателье по баснословно низким ценам.

Управление делами заведовало спортивно-оздоровительным комплексом в доме приемов на Ленинских горах. Он был предназначен для высшего партийного руководства, но сами престарелые члены политбюро ни плавать в бассейне, ни играть в теннис не были приучены. Здесь занимались спортом дети и внуки членов политбюро.

Прежде всего управляющий делами ЦК обслуживал генерального секретаря, и оценку его работе давала семья генсека — насколько он лоялен в самом широком смысле слова, сговорчив, уважителен, предупредителен. Управляющий делами ЦК был высокопоставленным слугой генерального секретаря, бытом которого он занимался лично, не смея перепоручить его заботам аппарата. Он занимался выделением квартир, машин и путевок членам семьи генерального секретаря. Квартиры и дачи генсеков обставлялись на партийные деньги.

— От управляющего делами многое зависело, например, какую дачу предложить, другие блага, — вспоминал бывший член политбюро Александр Николаевич Яковлев. — Одному — это можно дать, другому — то. Чтобы получить квартиру для родственников, надо было к нему идти на поклон. А мог и сам предложить: вот у вас сын уже взрослый или дочь, надо помочь с жильем…

Вся жизнь высокого партийного чиновника и его семьи зависела от управляющего делами и его аппарата. Он лечил, он и хоронил: организовывал похороны и выделял места на престижных кладбищах. Но порядок был такой. Все просьбы и пожелания членов политбюро, кандидатов и секретарей ЦК к управляющему делами выполнялись только после того, как докладывались генеральному секретарю и тот давал разрешение.

Став членом политбюро или секретарем ЦК, человек сразу попадал в жестко очерченную жизнь высшего партийного функционера. Ему полагалась охрана, ЗИЛ с радиотелефоном и большая дача с обслуживающим персоналом: два повара, четыре официантки, два садовника. На даче — кинозал, библиотека, теннисный корт, сауна, оранжерея, сад. В какой-то момент приняли решение построить на дачах членов политбюро бомбоубежище на случай войны, чтобы сохранить жизни руководителей партии и государства, но потом отказались от этой дорогостоящей идеи.

Всем этим хозяйством (кроме охраны — это дело 9-го управления КГБ) ведало управление делами ЦК. И управляющий был влиятельной фигурой. С ним считались и секретари ЦК. Они от него зависели, не он от них.

Георгий Сергеевич Павлов стал доверенным человеком Брежнева. Получил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда. Депутатский значок Верховного Совета СССР, членство в ЦК. Ему многое прощалось. Рассказывают, что Павлов — женатый, разумеется, — влюбился в одну молодую женщину. У них начался роман. И чтобы прикрыть адюльтер, вроде бы Георгий Сергеевич уговорил своего сына жениться на этой женщине.

Сын работал за границей. А тайный роман невестки и свекра продолжался. Любовь, которая могла бы показаться запретной, не угасала. Когда у Павлова-старшего умерла жена, он решил узаконить отношения с любимой женщиной.

Георгий Сергеевич пошел к Брежневу и все ему откровенно рассказал:

— Так и так, мы любим друг друга.

Брежнев, сентиментальный по натуре, махнул рукой и благословил старого друга на новый брак:

— Ну, давайте.

Георгий Павлов развел сына и женился на своей бывшей невестке.

Брежнев был снисходителен и к другим, и к себе.

Леонид Ильич и Виктория Петровна прожили вместе больше сорока лет. Брежнев беспокоился о ней, даже после десятилетий совместной жизни не забывал делать подарки. Записывал в дневнике: «Отправил Виктории Петровне пять коробок конфет». «Подарок Виктории Петровне — ваза, за 120 рублей».

Любовь и уважение к жене не мешали Леониду Ильичу пользоваться успехом у женщин. Но эти мужские развлечения не вредили его семейной жизни. Он не придавал интрижкам никакого значения. И Виктория Петровна на мужа не жаловалась. Замечаний ему не делала. Возможно, предпочитала ни о чем не знать, полагая, что и у самого достойного мужчины могут быть свои слабости.

О его веселой жизни рассказов ходило немало. Заместитель председателя Комитета партийного контроля Сергей Осипович Постовалов вернулся с одного из первых заседаний секретариата ЦК, проходившего под председательством Брежнева, и рассказал:

— Удивил новый первый. Сказал сегодня: «Ну и работенку вы мне подкинули — некогда и к девкам сбегать!»

По словам Стефана Могилата, помощника председателя Комитета партконтроля, «скоро бегать первому секретарю и не пришлось. На очередных любовниц генсека в самом аппарате ЦК пальцем показывали».

Назывались имена то актрисы, то певицы, которых он дарил своим вниманием. Потом ситуация упростилась — в ход пошли те, кто под рукой, с кем не надо было тратить время на ухаживания — стюардессы, медсестры.

В сентябре 1971 года первому секретарю ЦК компартии Украины Петру Шелесту позвонил Брежнев, пригласил в Завидово на утиную охоту.

«Много говорили обо всем, меньше всего о делах, — записал Шелест в дневнике. — Много пили. После первого дня охоты, вечером, когда за столом изрядно выпили, Брежнев пригласил к столу какую-то девку — все время лизался с ней и буквально распустил слюни, а затем исчез с ней на всю ночь. На второй день охоты Брежнев взял к себе в лодку свою ночную спутницу. Подобные «эксперименты» он повторял каждый раз, на любой охоте. Каждый раз было противно смотреть на этот ничем не прикрытый разврат. А что скажешь? И кто может об этом сказать?»

В Соединенные Штаты Брежнев полетел без жены. Два дня с ним провела стюардесса его личного самолета. Брежнев даже представил ее президенту США Ричарду Никсону, тот и бровью не повел, только вежливо улыбнулся и сказал ей:

— Берегите генерального секретаря.