Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

К упомянутому в записке Михаилу Трифоновичу Иовчуку, недавнему секретарю ЦК компартии Белоруссии по пропаганде, претензий не было. Ему все простили. И он вскоре станет ректором Академии общественных наук при ЦК КПСС — это была кузница партийных кадров.

А вся остальная компания, радовавшая себя ночными развлечениями за казенный счет, принадлежала к прежней команде. На Старой площади в ЦК обосновались новые люди и с удовольствием избавились от предшественников. Один клан сменил другой.

Александрова отправили в Минск научным сотрудником Института философии Академии наук Белоруссии. Кружкова сослали еще дальше, за Урал, главным редактором свердловской областной газеты «Уральский рабочий».

А вот пример обратного отношения к грехам по этой части.

Брежнев, возглавив страну, поставил во главе Казахстана Динмухамеда Кунаева, которого ценил и с которым дружил. А Кунаев сразу же избавился от несимпатичного ему своего второго секретаря.

Кунаев позвонил Брежневу и рассказал, что второй секретарь ЦК республики — Михаил Сергеевич Соломенцев «потерял авторитет перед общественностью и продолжать работать с подмоченной репутацией не может». Речь шла о романе Соломенцева с некой дамой, работавшей врачом в совминовской поликлинике. Они обычно встречались в гостинице, но однажды их застукал муж-милиционер и поколотил партработника.

Леонид Ильич сделал приятное другу и убрал из Казахстана Соломенцева, примирительно заметив Кунаеву:

— Если он неудачно поухаживал за одной женщиной, от этого социализм не пострадает. Мы его переведем на работу в другую область.

На отношение к Соломенцеву этот трагикомический эпизод не повлиял. Брежнев отправил его первым секретарем в крупную Ростовскую область. Через два года, в декабре 1966 года, Брежнев сделал его секретарем ЦК и заведующим отделом тяжелой промышленности. Спустя двадцать лет Соломенцев вернется в Алма-Ату в качестве представителя Кремля, чтобы усмирить студентов, восставших в декабре 1986 года против Геннадия Васильевича Колбина, присланного руководить Казахстаном из Ульяновска.

Завершил свою карьеру дважды Герой Социалистического Труда Соломенцев на посту члена политбюро и председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, который следил в том числе и за моральным обликом коммунистов.

Точно так же решительно ничто не могло повредить министру сельского хозяйства СССР Владимиру Владимировичу Мацкевичу.

Брежнев дружил с Мацкевичем еще с послевоенных лет. В свое время первый секретарь Днепропетровского обкома наладил хорошие личные отношения с министром сельского хозяйства Украины Мацкевичем. Потом они сотрудничали, когда Брежнев работал в Казахстане. Мацкевичу многое сходило с рук.

В 1962 году министр охраны общественного порядка России генерал внутренней службы второго ранга Вадим Степанович Тикунов доложил в ЦК: «3 февраля с. г. около 20 часов в гостиницу «Москва» пришел в нетрезвом состоянии депутат Верховного Совета СССР, председатель Целинного крайисполкома Мацкевич В.В., который пытался завести к себе в номер студентку МГУ Ашурову, 1943 года рождения, находившуюся в холле 5 этажа. Дежурная по этажу и горничная вступились за Ашурову, за что Мацкевич оскорбил их нецензурной бранью».

История последствий не имела. Став главой партии, Брежнев произвел Мацкевича в союзные министры.

Зато для Николая Николаевича Месяцева, видной фигуры в советском руководстве, история с балериной стала поводом для крушения карьеры. В годы войны он служил в главном управлении военной контрразведки Смерш, после войны в следственной части по особо важным делам Министерства госбезопасности. Руководивший комсомолом Шелепин сделал его секретарем ЦК ВЛКСМ по идеологии. Андропов взял заместителем в отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран.

Месяцев сразу присоединился к тем, кто в 1964 году решил убрать Хрущева, и в те октябрьские дни, когда шло заседание президиума ЦК, а затем пленум ЦК, его назначили председателем Госкомитета по телевидению и радиовещанию. Задача состояла в том, чтобы имя Хрущева исчезло из выпусков новостей. Три дня, пока решалась судьба руководства страны, Месяцев безвылазно сидел в телерадиокомитете, даже домой не ездил. На ближайшем съезде партии его избрали кандидатом в члены ЦК, сделали депутатом Верховного Совета.

Но он считался шелепинским человеком. А Брежнев побаивался Шелепина и его людей. В апреле 1970 года председатель Гостелерадио СССР Николай Николаевич Месяцев вернулся из командировки в Хабаровск. Встречавший его в аэропорту генеральный директор Центрального телевидения Петр Ильич Шабанов, в прошлом тоже комсомольский работник, отвел шефа в сторону и предупредил:

— Вас только что освободили от должности.

Месяцева пригласил к себе Брежнев. Поглядывая в окошко, он курил сигарету и хвалил за работу в Гостелерадио, затем объяснил, что нужно укреплять дипломатический фронт, поэтому, мол, посылаем послом в Австралию. Но это, дескать, назначение временное.

Два месяца новый посол стажировался в Министерстве иностранных дел, побывал в комитете госбезопасности и в военной разведке. «Разговоры носили сухой, формальный характер, — вспоминал Месяцев. — Я хорошо знал, что за мной приглядывают, каждый из своего угла, — таково задание «свыше».

Пребывание в Канберре в самом деле оказалось для Николая Николаевича недолгим, но вовсе не потому, что в Москве ему предложили новую должность. Он поехал в Австралию один, без семьи. Жена и дети остались в Москве.

«Он не сумел с честью выдержать испытание немилостью, — пишет Борис Иванович Чехонин, тогдашний заведующий отделением ТАСС в Австралии. — Посол засыпал московских друзей просьбами помочь ему скорее вернуться в столицу. «Ты знаешь, — признавался он в минуту откровенности, — в Москве мне светит пост члена Верховного суда». Но официальная Москва молчала. И тогда полномочный представитель советского правительства не выдержал: начал злоупотреблять горячительными напитками и чересчур увлекаться женским полом».

И с Месяцевым обошлись невероятно жестоко: отозвали, уволили с работы и в августе 1972 года исключили из партии «за грубое нарушение норм коммунистической морали». На этом заседании Комитета партийного контроля при ЦК председательствовал сам член политбюро Арвид Янович Пельше.

«Меня обвинили в посягательстве на честь и достоинство женщины», — пишет в своей книге Николай Месяцев. По его мнению, причиной стали доносы, сооружавшиеся работниками комитета госбезопасности.

«Поползла пущенная КГБ зубодробительная легенда — отозван за попытку изнасилования в сиднейской гостинице приезжей советской балерины, — вспоминает Борис Чехонин. — Мы, работавшие в Канберре, ничего не слышали о подобном инциденте. Да и вряд ли у посла была такая возможность. Во время поездок по стране он, как правило, был не один. Его повсюду сопровождали лица, отвечающие за безопасность.

Да и с точки зрения секса у посла не наблюдалось проблем. Зачем пускаться в сомнительные авантюры с приезжими, когда все необходимое под рукой, тут же в посольстве?.. Практиковались совместные походы в сауну, где можно было полюбоваться стройными телами жен молодых дипломатов, выбрать то, что тебе приглянулось, и за стаканом виски перебросить мост к «неуставным отношениям» с очередной пассией».