Гордость и грех - Морин Маккейд

– Я не обвиняю вас в обмане, но все же…

– Что ж, давайте считать вместе. – Эндрю заглянул в лежащий на столе листок бумаги, а потом повернул его к Ребекке и указал на цифры. – За прошедшую неделю вам было куплено сто пятьдесят порций напитка. По пять центов за каждый – итого семь долларов пятьдесят пять центов. По два доллара вы получаете в те вечера, когда поете. И еще я плачу вам десять долларов в неделю за ведение бухгалтерии. – Эндрю посмотрел на девушку. – Всего двадцать один доллар пятьдесят пять центов. Вычитаем три пятьдесят за комнату, и у нас остается восемнадцать долларов пять центов.

Ребекка мысленно произвела вычисления и пришла к такому же результату. У нее закружилась голова.

– Вы вряд ли отыщете в городе место, где женщине платили бы так хорошо, – напомнил Эндрю.

Ребекка понимала, что Эндрю прав, но все равно мысленно сетовала на несправедливость. Не в силах побороть разочарование, она холодно кивнула, сгребла со стола деньги и убрала их в сумочку.

Эндрю внимательно посмотрел на Ребекку.

– Есть еще один способ заработать.

В душе ее вспыхнула надежда, но блеск в глазах Эндрю тотчас же погасил ее.

– Нет, я не могу, – твердо произнесла Ребекка.

– Вы увидите, что это нетрудно.

Ребекка представила себя лежащей в постели с мужчинами, которые приглашали ее танцевать, представила их грязные руки, отвратительное дыхание и нестираную одежду, и к ее горлу подступила дурнота.

– Нет, это очень трудно. – Она гордо расправила плечи. – Необходимо ощущать грань, через которую нельзя переступить, Эндрю. За прошлую неделю я согрешила больше, чем за всю свою жизнь. И не позволю себе пасть еще ниже.

– А жаль. Вы могли бы получать лишних десять долларов в неделю.

Возможность получать целых тридцать долларов в неделю казалась невероятно соблазнительной, но Ребекка не мог ла заставить себя переступить черту.

«Даже ради сына?» – спросила она себя.

Сомнения и чувство вины разрывали сердце Ребекки, но ее положение было не настолько отчаянным, чтобы начать торговать собственным телом. Дай Бог, чтобы ей никогда не пришлось прибегнуть к этой крайней мере.

– Нет, – еще раз произнесла Ребекка и глубоко вздохнула. – Спасибо, Эндрю.

– Не стоит благодарности, мисс Глори, – в тон девушке ответил Эндрю и улыбнулся. – Почему бы вам не купить себе какую-нибудь приятную безделицу? Вот увидите, настроение сразу поднимется.

Ребекке нравился Эндрю, но его покровительственное отношение оскорбляло. Конечно, девушка понимала, что злиться на босса негоже, поэтому постаралась улыбнуться.

– Увидимся вечером.

Присоединившись к подругам, Ребекка тотчас же поддалась общему возбуждению. Девушки неспешно шли по улице, ловко обходя кучи лошадиного навоза. Со всех сторон слышались свист и непристойные шутки, но они лишь посмеивались и посылали своим воздыхателям воздушные поцелуи. Ребекке захотелось убежать прочь и спрятаться в своей комнате, но Джорджия крепко держала ее под руку.

По дороге в магазин Ребекка старалась не обращать внимания на похотливые и осуждающие взгляды прохожих. Вместо этого она рассматривала дома, стоящие вдоль улицы. Эта имеющая дурную репутацию часть города состояла в основном из парусиновых навесов и палаток, только некоторые салуны имели деревянные стены. «Алая подвязка» была одним из четырех заведений, полностью построенных из бревен.

В другой части города встречалось гораздо больше деревянных строений, хотя и парусиновые навесы попадались довольно часто. Ребекка поёжилась при мысли о том, что может натворить здесь пожар – ведь здания располагались так близко друг к другу.

По сравнению с величественной утонченностью Сент-Луиса этот приграничный городишко казался таким же грубым и неотесанным, как и населяющие его люди. Но, судя по горделивому виду местных дам, с наигранным недовольством расступающихся перед Ребеккой и ее подругами, цивилизация начала проникать и сюда. В прошлой жизни Ребекка была одной из таких же надменных женщин, свысока взирающих на Касси и ей подобных. А сейчас ее раздирали противоречивые чувства, потому что ее воспринимали как одну из падших.

Магазин оказался зданием, сооруженным из досок и парусины. Товары, выставленные в витрине, вряд ли могли привлечь внимание Ребекки, но у нее не было выбора: Джорджия упорно тащила девушку за собой. Вопреки ожиданиям Ребекки магазин оказался довольно просторным, а полки ломились от товаров. Здесь можно было найти все, что угодно, начиная от разнообразной одежды и заканчивая консервами, горшками и сковородками. Джорджия отпустила руку Ребекки и направилась в угол, где были развешаны шляпки, перчатки, платья и оборчатое нижнее белье. Оттуда уже неслись восхищенные вздохи девушек.

Ребекку не интересовала подобная одежда, поэтому она отправилась бродить по магазину. Заметив корешки книг, спрятавшихся за сложенными стопкой брюками, девушка приободрилась. Просмотрев названия, Ребекка выбрала роман Эмилии Бронте «Грозовой перевал», который прочитала в шестнадцать лет. Однажды мать застала ее читающей роман поздно ночью и, слегка пожурив дочь, призналась, что это одно из ее любимых произведений. Ребекка попыталась прогнать горько-сладкие воспоминания, но книгу из рук не выпустила. Порывшись на полке еще немного, она вытащила на свет роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» на французском языке. Неужели в Оуктри кто-то читал по-французски?

Книги стоили двадцать пять центов – сумма, с которой еще год назад Ребекка рассталась бы не задумываясь, а теперь не решалась потратить.

– Удивительно, что такая женщина, как вы, умеет читать.

Вздрогнув от неожиданности, Ребекка подняла глаза на пышногрудую женщину в строгом платье и шляпке темного цвета, с неприязнью взиравшую на нее.

– Прошу прощения?

Женщина посмотрела на Ребекку поверх своего длинного носа.

– Почему бы вам не отправиться в свою часть города?

Лицо Ребекки обожгла краска стыда, хотя она не понимала, откуда эта женщина узнала, кто она такая. Ведь определить ее статус по одежде не представлялось возможным. Очевидно, женщина видела, что Ребекка вошла в магазин вместе с другими девушками. И все же это не оправдывало ее грубости.

– Я тоже имею право посещать магазины.

Женщина наклонилась, и в ее глазах вспыхнуло отвращение.

– Таким, как вы, не место среди богобоязненных граждан.

К горлу Ребекки подступил ком, а непрошеные слезы обожгли глаза. Однако унижение быстро сменилось негодованием.

– Меня учили тому, что Бог любит всех одинаково, даже грешников. – Она кивнула. – Всего хорошего, мадам.

Ребекка расплачивалась за книги, когда рядом с ней возникла Джорджия. Карие глаза девушки радостно блестели. В руках она держала ярко-голубую шляпку, которая как нельзя кстати подходила к ее любимому платью. Кричаще-яркую шляпку украшали павлиньи перья, стилизованное птичье гнездо и многочисленные ленты.