Инферно. Армия ночи - Скотт Вестерфельд

Однако на полу не нашлось никаких отверстий. Трубы отопленияплотно прилегали к стене. Я не заметил и дверей, под которыми можно былопроскользнуть, и болтающихся плиток на потолке. Для любой твари не было способаподняться из глубин.

Зато в самом дальнем углу гимнастического зала обшитые панелямистены сами излучали холод. Я постучал по стене. За ней была пустота.

Услышав этот гулкий звук, я понял кое-что насчет утопавшегово тьме центра здоровья — в нем не было никаких лестниц вниз. Второй уровень,обозначенный на светокопиях, не существовал. Или был спрятан.

Я с клацаньем поставил вещмешок на цементный иол, достал изкармана план, распечатанный для меня Чипом, проверил свой компас. Согласноплану, ведущая в нижний этаж подвала лестница находилась всего в несколькихярдах от меня, но ту сторону стеньг.

Надавил на деревянные панели, но они не поддались,чувствовалось, за ними находится что-то твердое. Конечно, в моем вещмешке былисверла, ножовки, болторезный станок и лом; па худой конец я мог просто кулакомпроломить стену. Однако мне еще предстояло вернуться сюда в наряде санитарногоинспектора и вынести крыс, попавших в мои ловушки; кроме того, персоналу ненравится, когда ломают вверенное им здание.

Я пошел вдоль стены, надавливая и постукивая. Эхо звучалоприглушенно; значит, панель поддерживают множество перекрещивающихсяперекладин. Лестница надежно запечатана. Может, они просто забросили весьнижний этаж подвала?

Деревянная панель закончилась у ряда шкафчиков — слишкомтяжелых, чтобы передвинуть их, даже с моими мышцами инферна. Я постучал ногойпо полу, ломая голову над тем, что спрятано внизу. С потолка насмешливо мерцаликрасные глаза камер. Потом до меня дошло: все камеры нацелены на меня. Они что,следят за мной?

Я отошел на несколько ярдов, снова в холодный угол, камерыостались неподвижны, нацеленные на одно и то же место — ряд шкафчиков. Кто быни устанавливал охранную систему, их не интересовало, что происходит востальной части клуба; важно было наблюдать только за этим местом.

Я пошел вдоль шкафчиков, проводя по ним пальцами, вдыхаязапах грязных носков и хлорированных купальников внутри. По мере того как ядвигался, металл под пальцами становился холоднее.

В центре ряда один шкафчик показался па ощупь ледяным,сквозь его вентиляционные отверстия раздавался наполовину знакомый запах, тотсамый, который не поддавался идентификации. Я взглянул на камеры, сейчас онисмотрели прямо на меня.

Висячий замок ничего особенного собой не представлял, хотябыл снабжен цифровым механизмом и четырьмя тумблерами вместо обычных трех,более дорогой, чем остальные. Я опустился на колени и прижал его к голове,словно сотовый телефон. Цифры перемещались влево, потом вправо, я слышал, каксоединяются крошечные стальные зубчики, смешаются тумблеры… и наконец замокнеожиданно открылся, так громко, словно пистолетный выстрел.

Я снял замок с петель и открыл дверцу. Внутри не былоничего, совсем ничего. Ни висящей одежды, ни крючков или полочек. Чернаяпустота, поглощающая тусклый свет гимнастического зала. Из этой тьмы тянулохолодным воздухом, несущим тот самый запах, сейчас более резкий.

Я сунул в шкафчик руку. Пройдя сквозь тьму и холод, она ушлав никуда. Позвольте мне кое-что пояснить относительно ночного видения: дома уменя горит только светодиод зарядного устройства сотового телефона; хорошийшрифт я могу читать при свете звезд; мне приходится обматывать чем-нибудьмерцающий диск своего DVD-плеера, потому что иначе в спальне слишком светло,чтобы уснуть.

Однако внутри этого шкафчика я не мог разглядеть ничего.Существует такое выражение — «пещерная тьма». Это в десять раз темнее, чемсидеть в чулане, подсунув под дверь полотенца и прикрывая руками глаза,существенно темнее всего, с чем вам когда-либо приходилось сталкиваться, заисключением того, что ощущаешь в пещере. Руки исчезают перед лицом, вы не понимаете,открыты ваши глаза или нет, а периферийным зрением видите мерцание красныхогоньков — проявление мозгового возбуждения, порожденного полным отсутствиемсвета.

— Замечательно… — пробормотал я.

Поднял вещмешок и шагнул в пустоту.

Стандартные фонарики Ночного Дозора имеют три режима работы.Один дает низкую освещенность — чтобы не выжечь способность инферна к ночномувидению. Второй нормальный, используемый обычными людьми. Третий, создающийсветовой поток в десять тысяч люмен, предназначен для того, чтобы отгонятьинфернов и распугивать стаи крыс; как правило, его применяют лишь в состояниипаники. Подержите его на расстоянии нескольких дюймов от кожи, и она загорится.

Включив фонарик — он давал еле заметный свет, — яобнаружил, что стою в узком коридоре, зажатом между цементной стеной подвала изадней стороной невероятно усиленной деревянной панели. Пол был усыпанмаленькими шариками чего-то липкого. Я опустился на колени и принюхался:арахисовое масло, смешанное с отдающим известью крысиным ядом. Кто-то разложилздесь уйму отравы, а нижнюю часть ложной стены густо намазал ею, чтобы крысы непрогрызли деревянную панель.

Я осторожно ступал среди липких шариков. Коридор вывел меняна угол, где должна была находиться отсутствующая лестница. Там обнаружиласьмощная металлическая дверь, усиленная длинной цепью и огромным количествомзасунутой в нижнюю щель спрессованной стальной стружки вроде той, что применяютдля чистки кастрюль.

Спрессованная стальная стружка — единственная вещь, которуюкрысы не в состоянии прогрызть. Кто-то добросовестно расставил заграждение открыс. Это внушало надежду, что Чип просто слегка сдвинулся на проблемегигантского монстра и здесь обитает всего лишь давным-давно оставшаяся безсвоего инферна крысиная «семья».

Цепи, несколько раз намотанные между дверной ручкой изацементированным в стену стальным кольцом, были скреплены внушительным висячимзамком, открывающимся простым ключом. Чтобы сэкономить время, я вытащил извещмешка болторезный станок и разрезал цепи. Туго натянутые, они разомкнулись ис грохотом упали на пол.

«Странно, — подумал я. — Цепи крысам не помеха».

Игнорируя этот непонятный факт, я с силой толкнул дверь; онасо скрипом отворилась на несколько дюймов. Через щель виднелась долгожданнаялестница, уходившая вниз, в еще более густые запахи, еще более холодный воздухи еще более непроницаемую тьму. Стали слышны звуки: царапали маленькие коготки,принюхивались крошечные носы, грызли острые зубы. «Обычный еженощный крысиныйпир — но что, интересно, они там ели? Уж точно не шоколад», — подумалосьмне.

Я натянул прочные резиновые перчатки. Щель в двери быладостаточно велика, чтобы протиснуться в нее. Спускаясь по лестнице, я держалпалец на переключателе фонарика, готовый в любой момент ослепить инферна, еслион там окажется. Я не слышал никого крупнее крыс, но, как уже говорилось,инферны способны надолго задерживать дыхание.