Я считаю по 7 - Голдберг Слоун Холли

Он физически ощущал обретенную вдруг власть. Чувство было незнакомое, от него в буквальном смысле слова кружилась голова.

Что, если именно он найдет пропавшую девочку?

Сейчас основная версия была – преступление, может быть, похищение. Искали похитителей, собирались проверять видеокамеры и другие средства наблюдения, на которых они могли засветиться.

Но Делл в глубине души знал, что эта двенадцатилетка такими глупостями заниматься бы не стала.

Не пойдет она ни с каким негодяем – уж скорее напросится ассистировать хирургу во время операции на открытом сердце.

Но сразу раскрывать карты Делл не стал.

Вместо этого он извинился, оставил Ленору и ее сотрудников сумбурно спорить, писать в полицию и требовать допроса сотрудников больницы, а сам вышел на вебсайт школьного округа.

И поехал прямиком в школу, где училась Маи.

Если бы у меня была хоть малейшая возможность, я бы поселилась в Мемориальной библиотеке Била навсегда.

Но так бывает только в книгах – вот, например, в одной, классической, двое детей убежали из дома и поселились в нью-йоркском музее.

А я прекрасно понимаю, что мне нужна кровать, и еще я хочу регулярно принимать душ и ванну. Иметь возможность чистить зубы тоже очень важно для меня, и не только потому, что ученые доказали наличие связи между недостаточной гигиеной ротовой полости и инфарктом.

И все-таки, входя в двойные двери, я мечтаю о том, чтобы все было как в книге. Потому что книги = уют.

По крайней мере, для меня.

Уют – это что-то из прошлого.

Мне трудно сосредоточиться, но я все же ищу какие-нибудь материалы о потере родителей.

Но никакой литературы или эмпирических данных, касающихся детей среднего школьного возраста, я не нахожу.

Будь у меня собственное издательство, я сию же секунду запустила бы проект по изданию книг для детей, которым довелось потерять отца или мать.

И отдельный том – для тех, кто потерял обоих родителей одновременно.

Впрочем, что бы там ни случилось со мной, в целом, пожалуй, массового спроса на советы для тех, кто потерял обоих родителей дважды, ожидать не приходится.

Я нашла на столе ненужный листок бумаги, взяла со стойки библиотекаря ручку и написала:

Я складываю листок пополам и бросаю в щель ящика для предложений, который стоит у фонтанчика с питьевой водой на первом этаже.

Я поднимаюсь на второй этаж.

В библиотеке спать нельзя.

Я знаю точно, потому что видела, как охранники будят уснувших.

Правила запрещают бездомным подолгу просиживать в библиотеке.

Я испытываю острое сочувствие к этим людям.

Я такая же, как они.

Но я знакома с внутренним устройством библиотеки.

На втором этаже в дальнем углу стоят большие кресла, похожие на пончики.

Я заползаю за красное.

Подтягиваю колени к груди, и теперь из-за кресла торчат только мои ботинки.

Камуфляж – разновидность защитной окраски, потому что он помогает спрятаться.

Кожа у меня на щиколотках темная, а рабочие ботинки – коричневого цвета.

На постеленном в углу ковре переплетаются оттенки шоколадно-коричневого и цвета, какой имеет дубовая кора. Узор – кляксы и завитушки, – несомненно, призван скрыть грязь с ботинок.

Я прячусь на виду у всех, потому что порой это самый надежный способ.

Буквально через секунду я засыпаю.

Делл явился в приемную и попросил вызватьМаи Нгуен.

Он предъявил удостоверение школьного психолога, кое-кто недоумевающе поднял брови, кто-то сходил за Маи, и через несколько минут задиристая четырнадцатилетняя девчонка стояла перед ним.

Увидев Делла, она сузила глаза.

Зачем он пришел?

Явление бородатого психолога ее немного напугало, но вместе с тем заинтересовало. Ее еще никогда не забирали с урока.

В классе была куча народу, и, пока Маи шла к двери, все глазели ей вслед. Маи показалось, что они думают, будто все это опять из-за ее мутного братца.

Честно говоря, ей и самой это уже приходило в голову.

Оказалось – нет. Мистер Дьюк явился поговорить с ней.

Но о деле психолог заговорил, лишь когда болтливая секретарша наконец вышла и оставила их наедине в тесной комнатушке. В углу стоял ящик для потерянных вещей, от которого исходил отчетливый запах пота.

Психолог не стал ходить вокруг да около:

– Ива пропала.

Маи была не из тех, кто чуть что хватается за голову. Ровным голосом она спросила:

– Как это?

Делл непроизвольно сжал зубы.

Эта девчонка совсем не уважает старших! Она должна побаиваться его и вместе с тем беспокоиться за пропавшую подругу.

Но ни страха, ни беспокойства она не проявляла.

Делл откашлялся и напомнил себе: не заводиться.

– Она была в салоне твоей мамы, но оттуда ее забрала социальная служба. В соцслужбе Ива упала и рассекла лоб. Нужно было зашить, поэтому ее отвезли в неотложную помощь, в больницу Мерси. Там она сказала, что идет в туалет, и больше ее никто не видел.

Маи сузила глаза:

– А почему она упала?

У Делла глаза округлились. Она что, сомневается в его словах?

Он постарался держать себя в руках.

– Она потеряла сознание.

Маи назидательно сообщила:

– Значит, не упала. Падают по случайности. А потерять сознание – это совсем другое, медицина.

Делл вытащил из внутреннего кармана куртки завалявшуюся полоску вяленой говядины и потемневшими от кофе зубами отделил от нее волоконце.

Про себя он уже жалел, что решил, будто язвительная сестрица буянистого Куанг Ха может помочь в поисках.