Я считаю по 7 - Голдберг Слоун Холли

Несколько напряженных секунд я смотрю ей в глаза, и в конце концов она дает мне телефон.

Я набираю номер «Мексиканского такси» и прошу прислать Хайро Эрнандеса.

Я знаю номер его лицензии и диктую диспетчеру цифры. Я говорю, что меня нужно забрать от главного входа фирмы «Недвижимость класса люкс XXI век» на углу улицы Тракстон и Эй-стрит.

Это в одном квартале от больницы.

Возвращая женщине в халате телефон, я вижу у нее на запястье больничный пластиковый браслет.

Значит, она здесь лечится.

До того как все в моей жизни изменилось, я бы обязательно села и расспросила, чем она больна.

Но теперь я могу только сказать механическим голосом:

– Отдохните. Чтобы выздороветь, необходимо побольше отдыхать.

И ухожу.

Хайро нервничал.

Эта девочка была послана ему свыше.

По ее совету он отправился к врачу. И родинку с шеи ему удалили в тот же день. Теперь надо было дождаться результатов анализа. Биопсии.

Но доктор ясно дал понять, что темный вырост на коже ничего хорошего не означает.

Хайро не стал ничего рассказывать на работе и намотал шарф, чтобы не видно было бинтов на шее.

Он посмотрел на свою правую руку. Рука дрожала.

Хайро закрыл глаза и забормотал молитву. Он никогда не молился. Но тут был особый случай.

Даже неверующий уверует.

Остановив машину у тротуара, он подметил, что девочка, верно, угодила в аварию или что-то в этом роде: глаза у нее опухли и покраснели, а между ними виднелся свежий шов.

Кажется, она долго плакала.

Как бы узнать почему?

Может, ее кто-нибудь обидел?

Он почувствовал, как в душе поднимается ярость. Если только кто-то посмел что-то сделать этой девочке, обидчику придется иметь дело с ним, с Хайро.

Для двенадцатилетней девочка не вышла ростом. Она села в такси и шепотом сказала, что у нее нет денег, чтобы заплатить за проезд.

Она спросила, нельзя ли будет привезти ему деньги через несколько дней или прислать по почте – как ему будет удобнее.

Хайро сказал, да, конечно, он отвезет ее куда угодно.

И денег не возьмет.

Она хотела попасть в Мемориальную библиотеку Била.

До библиотеки было всего несколько миль, но на улице было жарко, а девочка сказала, что идти пешком она не в состоянии.

Хайро спросил, здорова ли она, но она только кивнула и закрыла глаза.

Он включил поворотник и встроился в свой ряд. Он понял, что живет в Бейкерсфилде уже одиннадцать лет, но до сих пор не был в местной библиотеке.

Это неправильно.

Библиотека для всех, в ней хранятся знания.

Хайро вел машину и понемногу начинал сознавать, что пора бы уже бросить слушать по радио крикливых спортивных комментаторов, а вместо этого подумать о чем-то таком, что действительно важно и что может принести плоды.

Эти мысли вложила ему в голову девочка.

Теперь он это понял.

Да.

Она – его ангел.

Когда до библиотеки было уже недалеко, Хайро бросил взгляд в зеркало заднего вида. Призрак/пророчица/помощница полиции / ангел скусывала с запястья какую-то ленточку.

Больничный браслет?

Очень похоже.

Почему же он не заметил его раньше?

Нужно научиться лучше видеть то, что тебя окружает.

И особенно – собственную жизнь.

Выходя из машины, она сказала, что даст о себе знать.

Он в этом не сомневался.

Она вошла в библиотеку, а он смотрел ей вслед.

На заднем сиденье имелся небольшой пакет для мусора. Хайро сунул в него руку и вытащил пластиковый больничный браслет.

Надпись на браслете гласила:

Ива Чэнс, I.D. 080758-7

До конца своей жизни он будет ставить на эти цифры в любой лотерее.

Да, он работает в единой школьной системе Бейкерсфилда. И, ну да, он слышал – точнее, знал, – что родители ребенка, с которым он работал, попали в аварию.

Нужно сконцентрироваться. Взять себя в руки. Не поддаваться страху, не давать ему путать мысли.

Что там говорит эта женщина?

– Согласно полицейскому отчету, вы привезли девочку домой…

Делл подвигал нижней челюстью туда-сюда, скрежетнул зубами, присосал язык к нёбу – получилось что-то вроде вакуума.

Когда язык наконец отлепился, Делл сказал:

– Да, я проводил с ней занятия. Я психолог. Это настоящия трагедия.

И тут он услышал:

– Мы бы хотели, чтобы вы приехали в Центр защиты детей. Возможно, вы сумеете помочь в поисках.

Это было так, словно в грозовом небе вдруг засияло солнце. Все вокруг изменило цвет и заиграло новыми красками.

– В каких поисках?

Голос ответил:

– Девочка пропала. Вы можете знать, где ее искать.

Кажется, где-то вдали зазвонили колокола.

Голос Делла взлетел на две октавы.

– Но что я могу знать?

Делл бросил офис, проехал десять кварталов и миновал дом Чэнсов, где у парадного входа на ступенях уже появились десятки привядших от жары букетов, оставленных друзьями и сослуживцами.

Кто-то изготовил баннер с надписью:

Впрочем, накануне вечером ткань, похоже, изрядно потрепал ветер, потому что теперь баннер украшал собой иссохший газон соседнего дома.

На дорожке, ведущей к дому, стояли оплывшие свечи-таблетки, а по бокам от свечей торчали пустые пивные бутылки.

Словно остатки какой-то дурацкой вечеринки, подумал Делл.

Согласно информации, которой располагали ответственные лица – что, Делл теперь тоже ответственное лицо? Очень на то похоже! – у Ивы Чэнс не было дееспособных родственников.

Но ребенок пропал.

Отправили патрульную машину в салон «Удача» – но Ивы там не было.

Женщина, отвечавшая за Иву, всячески спихивала с себя ответственность и винила в случившемся всех подряд.

Делл знал эти игры; он и сам с младых ногтей умел найти виноватых.

Не знаешь, что делать, – изобрази недовольство. Или взвали вину на того, кто попадется под руку.

И все же посреди всей этой путаницы до него дошло главное: его просят помочь.