Повелитель теней. Том 1 - А. Никл

—Эй, сержант! Сдобрым утром, просыпайтесь.

Коромыслов вздрогнул иоткрыл глаза, сонно поморгал ирасплылся вулыбке:

—Живо-о-о-ой!

Онвдва шага подошёл ккровати, наклонился икрепко меня обнял.

—Спасибо тебе! Что быкто ниговорил, аязнаю: если бынеты, ябыздесь нестоял! Данигде быуже нестоял! Яжпомню, как это страшилище набросилось. Хрясь зубами! Клац-клац! Аужизо рта унего как воняло! Апотом что-то отвас прилетело, я, правда, незаметил что именно… Даоно иневажно! Нож, наверное, метнули, да? Яужтогда сознание терял, асам думал: хоть быпопали, хоть быдобили тварюку… Правда вот выжить уже иненадеялся.

Коромыслов непозволил мне ислова вставить— отступил кстулу иподнял бумажный подарочный пакет, который ясперва инеприметил. Протянул его мне инеловко сказал:

—Вот, заспасение. Инемаши головой! Это хороший коньяк, меня, сам понимаешь, поработе благодарят ичаще всего алкоголь тащат. Аяведь непью. Ноэту бутылку держал для особого случая. Думал, может, дочери насвадьбу исебе напохороны, хе-хе-хе. Новот оно как сложилось. Неожиданно наступил этот самый особый случай.

—Спасибо,— язабрал пакет, чтобы его необижать.— Сержант, аскажи, пожалуйста, где янахожусь? Вроде быдолжен быть героем, анабанкетный зал непохоже. Скорее натюрьму. А, исколько прошло времени?

—Даоно как быэто… Сутки прошли,— Коромыслов потёр затылок итяжело вздохнул.— Яжвсё рассказал, номне, кажется, неочень поверили. Кабанов-то другое доложил. Ну, из«СиДР» который. Поего рассказу получается, что тыпод ногами путался, понты кидал инарожон лез. Ещё вроде быего оскорбил иударил. Из-за чего оннепоспел занами, когда мыпобежали детей спасать.

—А-а-а-а-а, понял,— яхмыкнул.— Дальше, наверное, оннас догнал, номыуже валялись избитые, амонстр подбирался кребятишкам. Герой-сидровец прикончил страшную зверушку ивызвал подмогу.

—Яговорил им…— Коромыслов замолк наполуслове имахнул рукой.— Впрочем, неважно. Слово простого помощника участкового против слова бойца «СиДР». Никто меня слушать небудет. Эти своих хорошо защищают.

—Даладно тебе, всё жхорошо. Живые, здоровые. Неторчи здесь сомной, иди, занимайся делами. Акак выйду отсюда, так, будет время, встретимся, отметим наш подвиг иперемелим косточки этому Кабанову.

—Нутыэто… Ну, бывай, вобщем.

—Итебе удачи.

Когда онвышел, язадумался. Без сомнения, янахожусь вбольничной тюремной палате, новтаком случае— почему Коромыслова сюда впустили? Как-то невяжется. Впрочем… Сквозь полуприкрытые веки явнимательно изучил комнату инашёл пару подозрительных мест— ножка стула, выщербина встене, угол оконного проёма,— вкоторых что-то чернело. Что-то очень смахивающее накамеры или жучки.

Вероятно, Коромыслова без его ведома использовали вкачестве подсадной утки— чтобы своей искренней простотой ирасполагающим поведением онменя разболтал. Интересно, нам устроят перекрёстный допрос? Отсидровца-Кабанова ничего хорошего ждать неприходилось— слишком ужмерзкий тип. Что оннаплёл своим коллегам? Вчём меня обвиняют? Дауж, разведчик изменя далеко неидеальный, вечно тянет вгущу событий.

Минута, десять, час. Вызывать вдопросную меня неторопились. Видимо, решили помариновать. Стандартная практика, ясам такой пользовался— вгнетущей тишине иодиночестве люди очень скоро начинают нервничать инадумывать то, чего небыло. Если человек вчём-то виноват, тосболее высокой вероятностью онсознается. Даже непотребуется сценарий созлым идобрым полицейским, орешек расколется ибез этого.

Ноздесь они просчитались. Япогрузился вмедитацию имысленно отсчитывал секунды. Спустя девятнадцать тысяч восемьсот пятьдесят три секунды дверь распахнулась, ивкамеру вошёл мрачный надзиратель всерой форме.

—Встать!— отчеканил он.— Вас вызывают надопрос!

—Как выоказались наулице вкомендантский час?— спросил суровый следователь слохматыми серыми бровями. Ястарался несмотреть нанего, чтобы незасмеяться: словно два пушистых шелкопряда висели унего над бровями.

—Попятому кругу? Мой ответ неизменится,— яулыбнулся иоткинулся наспинку стула. Коромыслов выжил, дети тоже были впорядке, только перепугались слегка. Одноглазое лихо жегорело вспециальном крематории. Конечно, «СиДР» могли обвинить меня воскорблении ихбойца инанесении ему лёгких повреждений, но… Свидетелей-то уних нет. Сержант намоей стороне, дети подтвердят, что яприкончил монстра, аклевета сидровца-Кабанова— тут как, моё слово против его.

—Отвечайте,— сердито приказал следователь ипостучал карандашом постолу.

—Яприехал вМоскву всего пару дней назад, вкачестве туриста. Местных порядков особо незнаю, сводку поТрещинам непроглядывал, поэтому соспокойной душой вышел погулять, проветриться. Когда Трещина открылась янаходился неподалёку отэпицентра, бросился обратно, вгостиницу, наткнулся насержанта Коромыслова ибойца «СиДР».

—Лейтенант Кабанов написал вдокладе, что выоказали сопротивление, когда онпытался вас арестовать,— следователь поморщился иокинул меня брезгливым взглядом. Оннестеснялся показывать, как меня презирает. Любопытно. Иведь ничуть небоится. Хотя работа унего такая.

—Сержант сразу женадел наменя наручники, нопотом открылся портал, изкоторого выпрыгнул монстр ипобежал всторону детей. Поэтому онменя освободил, имыбросились следом. Счёт шёл насекунды, Кабанов вроде как хотел вызвать подмогу, ноотказался вступать вбой смонстром.

—Ивы, без магического образования ибоевого опыта, вместе снеодарённым участковым победили одноглазое лихо?

—Да. Другого выбора унас небыло,— яразвёл руками ипожал плечами, и, кажется, это стало для следователя последней каплей. Онвзорвался. Подскочил состула, так что тот упал иотъехал кстене, и, хлопнув ладонями постолу, грозно надо мною навис. Мыстолкнулись взглядами и, неморгая, пялились друг надруга минуты две, пока следователь неотвёл слезящиеся глаза.

—Сопляк, тыутверждаешь, что убил монстра, которого одолеет невсякий боец «СиДР»? ТЫ⁈ Трусливый аристократишка, прятавшийся заюбкой мамаши⁈ Пока достойные люди пашут наблаго страны, развивают магические таланты иборются смонстрами, тынепоступил даже вовшивое магическое ПТУ! Атеперь сидишь здесь, снаглой рожей, иутверждаешь, что прикончил одноглазое лихо испас детишек⁈ Героем себя решил почувствовать⁈

А, вот оно что.

—Около четырёх месяцев япровёл вкоме, адоэтого едва-едва успел закончить школу. Небросайтесь пустыми обвинениями, вконце-то концов мне всего восемнадцать лет. Авыготовы признать меня врагом родины.

Яожидал, что следователь хотя быслегка смутится, ноонпосмотрел наменя как наидиота ишвырнул папку снадписью «Дело №132.2».

—Втвоём досье есть вся твоя подноготная, сопляк. Язнаю, сколько раз тыпосрал запоследние десять лет, так что— да, конечно, язнаю отвоей коме! Непудри мне мозги. Или тысчитаешь, что мы, безродная челядь, незнаем омагических обязательствах⁈— онподнял стул итяжело нанего опустился. Скрипнули деревянные ножки.— Твой дар открылся впятнадцать, стого возраста тыидолжен был начать обучение, нонет. Родители хорошо башляли местным чинушам, а?