Копия любви Фаберже - Ольга Тарасевич

Пацаны переглянулись.

Моцарт чувствовал каждое их движение. Связались с кем-то по рации, приготовили наручники, взяли со стола нож, и…

Драться он всегда умел и любил. А сейчас еще и повод был за все хорошее рассчитаться.

Сначала Моцарт двинул кулаком в рыло растерявшемуся «быку» со шрамом, в тот же момент врезал ногой его зашевелившемуся сзади напарнику. И, пока тот держался за хрустнувшую голень, наподдал ему еще и по роже.

«Не зря на зоне растяжку делал», – пронеслось в голове. А руки уже вытаскивали из кобуры волыну.

Со снятым с предохранителя стволом соображалось еще лучше и быстрее.

Моцарт двинул валявшимся в отключке мужикам по морде. Для профилактики, чтобы продлить их спокойный сладкий сон. Выхватил и второй пистолет, метнулся к двери, рванул на себя, от себя. Она заходила ходуном, но не открылась!

В следующую секунду – распахнул окно. Хоть что-то в этом гребаном месте открывается! Но – третий этаж…

По узкому скользкому карнизу торопиться нельзя. Только бы не сорваться, дойти до водосточной трубы. Неизвестно, удастся ли спуститься, непонятно, как перелезть через высокий забор. Все это будет важно потом. Теперь – просто дойти.

Жесть обжигающе холодная, обледенелая. За такую и здоровыми руками держаться рискованно, а уж с его суставами сорвется как пить дать…

– Стой, где стоишь! Стрелять буду!

Раздавшийся из окна этажом выше голос придал Моцарту решимости. Вцепившись изо всех сил в трубу, он сиганул вниз.

Горящие обдираемые ладони – это очень хорошо. Если больно – значит, пальцы еще не разжались.

Он прыгнул, но неудачно, не удержал равновесия и сразу же упал на расчищенную от снега жесткую дорожку. Попытался дотянуться до лежавшего рядом оружия и испугался. Кисть на правой руке сместилась в бок на пару сантиметров, пальцы не шевелились, ладонь не сжималась.

Перелом? Или просто вывих? А как же пушка?

Различив боковым зрением стремительно приближающуюся фигуру, Моцарт вскочил на ноги и помчался к забору. Возле которого, к счастью, кое-где уже различались сугробы. Ступеньки на свободу. С сугроба, может быть, удастся перемахнуть через высокое ограждение…

Удар по голове – тяжелый, аж искры из глаз посыпались.

Моцарт развернулся, намереваясь вдарить преследователю в морду своим коронным ударом ногой. Прием отработанный, мощный, вырубает любого. Моцарт как следует размахнулся. И… упал… Преследовавший его человек каким-то непостижимым образом просек намечающееся действие, отклонился. А потом именно так, ногой, ловко залепил Моцарту между глаз.

И все сначала вспыхнуло, а потом потухло…

– Волк… Волчара, кореш, ты живой?

От какого-то знакомого голоса и бывшей кликухи он пришел в себя. Понял, что перед глазами все плывет, а еще от дикой боли тянет блевать. Постанывая, перекатился на бок.

– Волчара… Ты прости, я понял, что кто-то из тех, с кем тренировался, меня сейчас вырубит. Вмазал на автопилоте, ты прости, не хотел…

* * *

«Версию угона автомобиля, которым управляла Калинина, – думал следователь Владимир Седов, вытаскивая из клетки Амнистии кормушку, – пожалуй, можно исключать. Криминалисты рвут на груди рубашку и стучат пяткой в грудь: под капотом „Porsche“ никто не ковырялся, в салоне тоже нет ни одного повреждения, свидетельствующего о попытке справиться с противоугонными системами. К тому же при повторном осмотре места происшествия нашли ключ от автомобиля. Видимо, Полина их зашвырнула подальше, когда поняла, что имеет дело с преступником. Но профессиональным угонщикам ключи не нужны. А непрофессиональный по сугробам пошарил и укатил бы спокойно. Труп Калининой обнаружили через два – два с половиной часа после наступления смерти, место там малолюдное, так что у бандита были и время, и возможность отыскать ключ. И еще один факт, который говорит не в пользу версии угона. Паша уверяет, что, судя по видео, мужик, прокалывавший колесо, на тачку не смотрел вообще. Быстро тыкнул в шину и был таков. Какой угонщик хотя бы не посмотрит: есть ли в салоне датчики сигнализации? Но все-таки грабеж со счетов сбрасывать не стоит. Для быдла пара сотен в кармане случайного прохожего – уже добыча. Тем более – содержимое сумочки прикатившей на дорогом авто девушки. Жизнь человеческая сегодня не стоит ровным счетом ничего. А пушку купить при желании можно без проблем. Если версия грабежа верна – то мне в каком-то смысле остается только ждать. Что всплывут украденные у Полины вещи, или осведомители передадут операм информацию. Искать пока некого – даже фоторобот убийцы составить невозможно…»

Амнистия корму и свежей водичке обрадовалась. Тоненько пискнув, перелетела на клетку, забралась внутрь. Через секунду шелуха посыпалась не только на поддон, но и на подоконник. Даже лежащему возле клетки настоящему человеческому черепу и тому досталось.

Негодующе хмыкнув, – все просьбы к Амнистии питаться поаккуратнее приводили к тому, что вредная птица мусорила еще больше, – Седов отодвинул череп подальше. Допросов свидетелей сегодня не намечается, впечатлять и на философский лад настраивать некого, так что пусть пожелтевшие кости лежат себе в сторонке.

Компьютер загрузился, выдав обычную порцию жалоб на свою старость, соединение с Интернетом установилось лишь с третьей попытки.

– На свалку пора эту технику выбрасывать, – пробормотал следователь, проверяя почту.

Начальник службы безопасности «Pan Zahar Group» свое слово сдержала. Во «входящих» значилось письмо от Жанны Леоновой объемом несколько мегабайт.

«Не могла заархивировать, – негодующе подумал Седов, разыскивая в столе флешку. – Ну конечно, с их продвинутой техникой и безлимитным Интернетом по выделенной линии чего такими мелочами заморачиваться».

Секретарь шефа на рабочем месте отсутствовала. Владимир сел за ее компьютер, вошел в свою почту и застонал. Это был заархивированный файл!

Потенциально недовольные конкуренты. «Персональные» маньяки Паничева и Захарова. И огромный, безразмерный перечень жаждущих внимания руководства «Pan Zahar Group» девушек!

Нет, наверное, это хорошо, что Жанна Сергеевна выявила всех барышень, делающих сайты, посвященные крутым бизнесменам, ведущие «Живые журналы» на предмет своей неземной любви, присылающие письма, подарки, караулящие объекты своей страсти у офиса. Отдельным большим списком шли девицы, видимо, имевшие доступ к телу, потому что в скобках рядом с их именами было помечено: «личные отношения».

Но как разобраться в этом массиве информации?! Совершенно непонятно! Для качественной отработки такого количества подозреваемых требуется оперативно-следственная группа из пяти-шести следователей и внушительного числа оперативников. А уж никак не один-единственный следак, у которого к тому же три «глухаря» и семеро задержанных, находящихся под стражей…

«Опустим пока Паничева и конкурентов, – решил Седов, вырезая куски текста. – Для начала попытаюсь разобраться с девчонками Захарова. Но, елки-моталки, это ж сколько надо иметь бизнесменам нервов и здоровья, чтобы жить в таком кошмаре? Однако дело даже не в этом ужасно огромном списке. Леонова, судя по всему, человек предусмотрительный и дотошный. Но и она может кого-то упустить. И эта „кто-то“ по закону бутерброда запросто имеет шанс оказаться той самой девицей, которая прислала письмо с угрозами. Или же вообще никак себя не проявила. А наняла киллера…»