Что скрывает Эдем - Анастасия Княжева

– Хорошо, представь, что ты поделилась, к примеру, с Йеном подробностями своего нового проекта. Что мешает ему позвонить хоть той же Дориан и попросить создать аналогичное устройство на основе твоей идеи? Она соглашается, быстро выполняет заказ, патентует прототип – и получает деньги и славу. А ты остаешься в пролете.

– Но зачем ему так поступать? – нахмурилась я. – Это же подло!

– Мотивы могут быть совершенно разными. Вдруг ему срочно понадобилась подобная технология? Или у них с Дориан заключен негласный договор о взаимовыгодном сотрудничестве? Это не играет роли, – бросил безразлично Шон. – Важно другое. Ты можешь быть невероятно талантливым, ответственным и продуктивным писателем. Но в Либруме ты новичок. В отличие от Дориан, чье имя у всех на слуху, а работы выполняются непременно качественно и в срок. Не исключено, что твоя версия прототипа будет лучше. Но Дориан создаст свое устройство гораздо быстрее. А все потому, что у нее за плечами годы опыта. Надежные инвестиции – вот что предпочитают люди, вроде Йена Шульте, – цинично закончил мой кавалер, и я сглотнула.

Его жесткие, хлесткие слова мне не понравились. Мало того что они не вписывались в картину того, что ожидаешь услышать на первом свидании, так еще и вызывали примерно те же ощущения, что и горький дым сигарет в цветущем вишневом саду. Почему-то показалось, что он специально захотел меня напугать, и я стала искать белые пятна в его утверждениях.

– Подожди… А как же Дориан? Неужели она и впрямь согласится подставить коллегу вместо того, чтобы придумать что-то свое, особенное?

– Господи, Карина, какая же ты идеалистка, – вздохнул Шон, саркастически усмехнувшись, но в голубых глазах отразилось какое-то странное выражение. То ли изумление, то ли недоверие, то ли уважение. – Запомни, люди в Эдеме далеко не те, кем желают казаться. А обитатели Пантеона в особенности. Писатели Либрума не более чем колония крыс, которые борются за свое выживание. А что случается, если крыс запереть без еды в ограниченном пространстве?

– Они начинают пожирать друг друга. – Слова слетели с губ раньше, чем я успела осознать, что сказала это вслух.

Шон удовлетворенно кивнул.

– Именно. Поэтому будь умницей и держи язык за зубами. Не стоит сообщать всем и каждому то, что может помочь тебе подняться к самым верхам.

– А как же наши планерки, во время которых мы с ребятами обсуждаем свои идеи? – продолжала я искать опровержения, не желая видеть черные масляные следы на радужной палитре своего мировосприятия.

– Здесь немного другое. Это соцзаказ в рамках конкретного направления. Хотя уверен, ваш куратор держит до поры до времени в тайне от остальных, чем занимаются его подопечные и вас просит об этом особо не распространяться. Ведь одну и ту же технологию можно использовать как в быту, так, к примеру, и в оборонной промышленности. Сюрпризы никому не нужны.

– А как же презентации, которые постоянно проводят работники Пантеона? – нашла я еще одну нестыковку, но тут же осеклась, вспомнив слова Кристины, что топы нечасто в них участвуют.

Шон понимающе улыбнулся.

– Презентации нужны преимущественно новичкам, чтобы засветиться. Это своего рода визитка, способ заявить о себе как об авторе. И чем громче и эффектнее будет заявка, тем лучше. От впечатления, которое сумеет произвести твой первый прототип, будет зависеть твое дальнейшее будущее в Либруме. Те, у кого есть имя, редко устраивают показательные выступления. В основном когда хотят покуражиться перед коллегами, но при этом их руки не связаны договором о неразглашении. Сложную фантазию повторить нелегко, а запатентованную – практически невозможно. Но в Пантеоне, где идеи буквально витают в воздухе, никто не застрахован от такого соблазна, – вкрадчиво добавил он, обласкав меня взглядом. Удивительный талант говорить о серьезных вещах, флиртуя.

И я, поддавшись его настроению, с иронией в голосе спросила:

– Руководствуясь вашей логикой, господин Феррен, мне нельзя никому доверять в Пантеоне?

Тонкие губы скривились в язвительной, колкой ухмылке.

– Верно.

– Даже вам? – Я провокационно изогнула бровь.

Шон подошел ближе и с будоражащей хрипотцой в голосе произнес:

– А мне особенно. Потому что я… – Голубые глаза стали демонически черными. Я сглотнула. А Шон, наклонившись чуть ниже, с какими-то странными, опасными интонациями в голосе выдохнул мне прямо в губы: – Главная крыса.

Сердце пропустило удар, по коже поползли мурашки. Атмосфера между нами накалилась до предела, и я ощутила странную смесь испуга и возбуждения.

– Жаль, что я раньше об этом не знала, – прошептала, не разрывая контакт глаз. – Иначе прихватила бы с собой кусочек сыра. Для вас.

Шон резко отстранился и расхохотался.

– Ты очаровательна, Карина, – произнес он с едва уловимой теплотой в голосе. Медленно переплел свои пальцы с моими, флиртуя, дразня, и я испытала облегчение.

Мне не нравились дебри, в которые нас завел этот разговор. Где-то на краю сознания билась мысль, что в чем-то господин Феррен был прав, но это противоречило моей картине мира, пугало. Зато сейчас, когда он смеялся, ощущение тревоги исчезло, уступив место ноткам романтики.

– Шон, милый! – долетел до нас приторно-сладкий женский голос. – Хорошо, что я тебя нашла.

Мой кавалер как-то напрягся, а выражение его лица снова стало холодным. Я с любопытством глянула ему за спину и тут же поняла, в чем заключалась причина такой резкой перемены настроения. Ибо под ручку с каким-то статусным мужчиной и с уверенностью крейсера «Аврора» на нас угрожающе надвигалась Ирена Масс.

Во время бала иллюзий я не смогла ее толком рассмотреть, но сейчас мне выпала отличная возможность это исправить. Длинные волосы, спускавшиеся на плечи мягкими волнами, окутанными золотистым сиянием, бездонные голубые глаза с веером черных ресниц, аккуратный носик, пухлые розовые губки – все это здорово роднило Ирену с диснеевскими принцессами. В своем эфириусном павлиньем платье она была просто сказочно красива.

Для полноты образа не хватало мимимишных зверушек, которые бы следовали по пятам за своей любимицей. И если бы кто-то из них, к примеру, ласковый олененок, озорной бурундучок или очаровательный медвежонок сейчас выскочил из-за ее спины и затянул бы какую-нибудь позитивную песенку, я бы не удержалась и стала подпевать.

Однако если ремарки Мари по поводу характера Ирены были правдивы, то мне следовало готовиться к очередному сражению.

– Карина, знакомься, это Ирена Масс. Одна из лучших писательниц Либрума, – равнодушно представил свою бывшую Шон. – А это… – Он перевел взгляд на ее чопорного кавалера в дорогом черном костюме и осекся.

– Михаэль де ла Верр, – пришла ему на помощь Ирена и, одарив своего спутника ласковой манящей улыбкой, горделиво коснулась рукой его плеча. – Наследник часовой империи тех самых де ла Верров, – не преминула она поделиться с нами столь ценной информацией.