Простые вещи, или Причинение справедливости - Павел Шмелев

Конечно, справилась бы и одна, так размышляла Наталья, заваривая чай в большом пузатом заварочном чайнике. Впрочем, не факт — наверняка упустила бы некоторые ключевые моменты, все же настоящим специалистом в этой сфере она себя не числила, несмотря на красный диплом факультета информатики престижного Авиационного университета. Так, пробежалась по верхам. Так сказать, ликвидировала безграмотность. А мелочей в таком деле не должно и не может быть — это вам не angry birds, тут думать нужно.

Уже месяц прошел после выхода из больнички (сама с собой Наталья условилась это место называть так, «онкологический центр» звучало скребущее и явственно попахивало сырой землей), а она жива! Сапарова постоянно прислушиваясь к сигналам своего организма. Он будто очнулся от спячки, требовал много еды и витаминов, а работал, что твой дизельный скрепер «Катерпиллер», — не сиделось и не лежалось ни минутки. И — постоянная потребность в информации, в ощущениях: сенсорный голод. Кельман звонил два раза в неделю, проведывал, заманивал еще полежать в томографе, покапать витаминчики, сделать анализы. Наталья вежливо уклонялась. Интуиция, какое-то шестое чувство подсказывало — не ходи туда! Выскочила, ускользнула чудом из лап костлявой, и не следует ей напоминать о себе, мельтешить в ее охотхозяйстве. Суеверие, да и только.

Работа (Наташа так и называла дело, которому решила посвятить этот отрезок свой жизни) двигалась споро, но наряду с главным фарватером ясно виделись несколько побочных ручейков. План предусматривал три этапа, каждый был очень и очень непрост. Сейчас первый из этапов находился лишь в зачаточном состоянии.

Наталья завела десятки аккаунтов для разных целей и разных контактов, мониторила сотни сайтов, библиотек, форумов, научных статей, общалась с умными, пафосными, упертыми людьми. Всякими людьми. Даже с откровенными сумасшедшими. И подыскивала — да, да, она пришла к выводу, что не справится одна, не хватит знаний — подыскивала исполнителей локальных задач. Целиком ее плана не знал никто, даже самые доверенные и близкие люди. Лазарев и Лифшиц должны остаться в стороне. Целее будут.

Добавив чуточку армянского коньяку в огромную «сиротскую» кружку с ароматным цейлонским чаем «Райские птицы» — а что, говорят, коньяк способствует профилактике «того самого» — уселась в кресло и включила телевизор без звука. Пусть будет природа Африки, отлично помогает сконцентрироваться. Надо бы обдумать дальнейшие действия. Доктор Тексако, вероятно, справится, хотя этот этап — самое важное, но и самое слабое звено. Функция Тексако — техническое обеспечение задачи по похищению огромного количества трафика. Хищение же — лишь способ извлечения из бездонных государственных и окологосударственных недр потребной суммы денег для воплощения других замыслов, феерически дерзких.

Морально-этическая сторона собственных действий занимала Наталью исключительно в аспекте академическом. Размышлять об этом оказалось даже приятно — разместившись в глубоком «ушастом» кресле и положив ноги на пуфик, она пододвинула бутылку коньяку поближе, а затем с удовольствием погрузилась в обдумывание своего «modus operandi».

Хищение! Семантическая окраска этого слова сразу же вызывает в сознании образ коварной и жестокой твари, наподобие щитомордника или сальвадорского варана. У этой мерзости раздвоенный язык, ядовитые кривые зубы, рыбья чешуя и ледяная кровь. Ее добыча, пожираемая с хрустом, а равно заглатываемая целиком — пушистые добрые кролики с розоватыми на просвет ушами, белые мышки, доверчиво стреляющие по сторонам глазками-бусинками да легкомысленные воробышки с крошечным трепетным сердцем.

Но стоит взглянуть на ассоциативный портрет расхитителя из мира людей. Кто эта гнида? Конечно, завскладом, в тяжелую военную годину торгующий из-под полы тушенкой, мукой и сахаром. Шатающиеся от голода вдовы с запавшими глазами несут мордатому (он в добротных белых валенках и мерлушковой шапке, как в комедиях Гайдая) гравюры Дюрера, фамильные брегеты и столовое серебро. Деньги не в ходу — резаная бумага. Только натуральный обмен. Брезгливо разглядывая бабушкин перстень с трехкаратным изумрудом чистейшей воды, завскладом, дыша луком и свежим деревенским первачком, к шматку сала добавляет стакан пшёнки: «Помни мою щедрость, приходи еще». Сволочь, тыловая белобилетная крыса, заслуживает стенки. Что характерно — ворует у государства, используя временные трудности, но не брезгует и людишками.

Ну, а коли не война? Мирное советское время. Население относительно сыто, худо-бедно одето и даже имеет по шесть соток. Тушёночных шакалов потеснили товароведы, заведующие обувными секциями, директоры автосервисов и прочие комиссионные жучки, оптимизирующие товарооборот в природе. Народились цеховики: по западным меркам они блистательные управленцы, но по советским — махровые спекулянты. Само собой, временные трудности (да, пока такие сохранились) им всем на руку. Похищают, как заведено, у государства, но деньги уже в обороте, купюры с Ильичом немного прибавили в весе. Выродки заслуживают по десятке на душу населения, таков закон. А если в деле появились доллары и золотишко, то… Верно, по-прежнему стенка. Да бывает же и задним числом приговор, как валютчику Яну Рокотову. Но тот попал под хрущевский гнев, под «раздачу», не уберег себя. А тысячи и тысячи других, помельче да поопасливее, — сохранились. Они, как лишайник зимой, — чуть потеплело и повылазили.

Диковатые девяностые и нажористые нулевые. Резина для «жигулей», Sharp «три семерки» или шифер на дачу? Не актуально. Закопанные на даче жестянки с бриллиантами и записанные на тещу мерседесы окончательно ушли в прошлое. В ходу иной товар, случилась приватизация, теперь можно все. Расхищают нефтегазовыми провинциями, никелевыми рудниками, квадратными километрами заповедных земель и миллиардными государственными гарантиями, регулярно выделяемыми для этого пира. Уворованные доллары под плинтус не помещаются, приходится создавать банки, фонды и корпорации. Удобнее всего компании с госучастием — вроде не для себя берешь, а для государства. Берешь у него же — других источников с таким гигантским потенциалом обогащения не существует. Это и не хищение вовсе, а валовый продукт и прибыль. Денег оказалось так много, что нарушать закон не требуется. А когда такая необходимость изредка возникает, тогда закон переделывают, подминают под себя или игнорируют. Да и сам закон вдруг застеснялся и сдал пугливым рачком назад: побойтесь бога, какой расстрел?! «Двушечка», притом условно, невзирая на вереницу нулей в сумме хищения. И закрыли тему, хватит «кошмарить» бизнес. Поддерживать его надо, особенно крупный.

Допустим, ты президент компании «Росойл» и тебе маловато ежемесячного дохода в пятьдесят миллионов рублей. На жизнь-то хватает, но без личного бизнес-джета Gulfstream G550 служение Родине буксует, без огонька идет. Самолет, конечно, есть — Bombardier Global 6000. Но вот какая штука: на таком же летает жена вице-премьера Игоря Ивановича Привалова, возит своих вельш-корги на выставки. Летать на таком же — это как в одинаковых часах явиться на прием к Президенту. Как ни крути, а надобно покупать новый. Ибо сказано: «Подавлять желания вредно для здоровья».

— Нет проблем, господин Млечин, — говорит тебе совет директоров, в который входит и государство. — Вот, сделай одолжение, прими годовой бонус в миллиард. Постой, ты ж два года не получал? Извини, тогда три миллиарда. Да ты бери, бери, не стесняйся, у нас еще много. Подоходный не забудь заплатить. И партвзносы, ха-ха! — шутит государство.