Простые вещи, или Причинение справедливости - Павел Шмелев

Все эти государственные торги с их независимыми электронными площадками, объективными аукционами, стимулированием конкуренции и доступностью обжалования результатов — для лохов. Правильный бизнес найдет выход. Особенно, если над выходом огромными буквами написано «ВХОД». Входить следовало через заказчика. Небольшая порция инсайдерской информации от доверенного человека о намерении закупить что-либо — и дело в шляпе. Такой человек у Колдунова был. Хорошо прикормленный, надежный человек, главный специалист отдела закупок департамента информатизации Правительства Геннадий Николаевич Талин, имевший в широких кругах недоброжелателей прозвище Гениталий. Он и шепнул Колдунову. Ну, как шепнул — позвонил, попросил заехать. Покурили в закрытом дворике департамента, Гениталий кратко изложил параметры заказа. К извещению о торгах следовало подготовить техническое задание, которое через неделю и составил Колдунов. А как же? Техзадание традиционно готовил вероятный победитель торгов, не заказчику же руки марать, да и специалистов у него нет.

Правильно составленное ТЗ и требования к исполнителю госконтракта — это ключ к успеху. Исполнитель должен соответствовать замысловатым условиям, особенно в части лицензирования деятельности. Чем больше нагромождено в требованиях всяких лицензий, тем меньше конкурентов. Само собой, такие требования надо обосновать, иначе антимонопольная служба, теоретически, конечно, может выдвинуть претензии. К примеру, мини-АТС будет стоять в комнатке, которая находится рядом с кабинетом сотрудника, ответственного за мобилизационную работу. Отличное решение! Значит, у исполнителя должна быть лицензия на осуществление работ, связанных со сведениями, составляющими гостайну. Предполагается защитить с помощью touch memory доступ администратора к серверу АТС? Великолепно, ничто лучше «таблетки» от домофона сервер защитить не в состоянии! Поэтому — пожалуйте лицензию на разработку, производство, распространение информационных систем и телекоммуникационных систем, защищенных с использованием криптографических средств. Допуск саморегулируемой организации? Необходим как воздух. Сертификат системы менеджмента качества? Да обязательно, куда же без качества и особенно без системы его менеджмента! Так удалось вполне законно «впихнуть» в техзадание массу столь же противоречивых, сколь и законных требований, что сократило количество будущих участников, сиречь конкурентов, на порядок.

Компании, прилипшие к животворной артерии госзаказа, не брезговали и другими, старыми, но действенными приемами. Можно указать нереальный срок исполнения контракта: десять дней на работу, которая требует полугода. Потребовать наличия в штате специалистов, которых днем с огнем не сыскать в провинциальном городе. Прописать в договоре кабальную пеню, в десятки раз превышающую ставку Центробанка. Объявить аукцион накануне длительных праздников, за десять минут до окончания рабочего дня, это для того, чтобы свести до минимума время на подготовку к аукциону для нежелательных участников. Придумать такой титул торгов, чтобы поисковые системы его не обнаружили, да еще и внедрить туда несколько ошибок (начертание английских и русских «А» или «О» идентично, но не для поисковых систем). Запретить привлечение субподрядных организаций. Да исключить авансирование, без которого исполнитель вынужден работать в долг, беря банковские кредиты и снижая рентабельность. И, наконец, картельный сговор с поставщиком оборудования!

При картельном сговоре (впрочем, антимонопольная служба не считает это нарушением) используется механизм «резервирования сделки». Выбирается не какое-то качественное, дешевое или, не дай бог, популярное оборудование, нет, ни в коем случае! Выбирается все редкое, мелкосерийное, дорогое. Для чего? А для того, чтобы враги, которые вдруг по какой-то нелепой случайности выиграют аукцион, себе лоб расшибли, пытаясь закупить это оборудование в короткие сроки и выполнить контракт. Производитель или поставщик уже предупрежден, и никому, кроме «Технологий связи», это оборудование не продаст. Или продаст через полгода, да втридорога. Враг не получит прибыли, не исполнит контракт и, внесенный в список недобросовестных поставщиков, больше никогда не перейдет дорогу Колдунову.

Такой алгоритм функционировал без сбоев, несмотря ни на какие законы о защите конкуренции. И Колдунов тот алгоритм знал, любил и постоянно совершенствовал. Откат же был гуманным и всегда одинаковым — двадцать процентов со всей суммы. Раньше неумные случайные люди, временщики госслужбы, дорвавшись до (как им казалось) «легких денег» поддавались алчности и просили сразу тридцать, пятьдесят, а то и восемьдесят процентов. Иных уж нет, а те далече — бюджет не терпит суеты, с ним надо аккуратно. Такса «устаканилась» десять лет назад и, как любая добрая традиция на Руси, не менялась. Двадцать налом, сразу после транша. Гениталий себе оставлял только пять (строил уже третий дом, а четыре новые квартиры сдавал в аренду), остальное «заносил» руководителю департамента Закарину. Кристальной честности человек, ветеран военной контрразведки, алкоголик и рыбак Закарин сам с «откатчиками» связываться брезговал. Он знал, как пахнут нары в следственном изоляторе, поэтому проведение щепетильных контактов с «мутными барыгами» делегировал подчиненным.

— Владимир Николаевич, на заседание кафедры пойдете завтра, или Расторгуева пошлем? — заглянувшая в «триста седьмой» Жанна прервала воспоминания.

— Пошлите Расторгуева, там повестка ерундовая, он все знает. А я занят буду, ага, — Владимир Николаевич с отеческой добротой взглянул на длинные ноги секретарши, отхлебнул чая с бергамотом и продолжил ковыряться спичкой в ухе.

Да, пожалуй, та сделка была из самых выгодных. Заказчик в лице Гениталия, ошеломленный предложением Колдунова согласился почти сразу — конфигурация и возможности предлагаемых АТС превосходили самые смелые фантазии. Мультиплатформенное оборудование поддерживало множество протоколов, легко сопрягалось с другой, ранее установленной аппаратурой, обеспечивало великолепное качество звука, умело передавать любые данные, включая изображение, предоставляло услуги голосовой почты, распознавания речи, интерактивного голосового меню. С помощью АТС этого поколения организовывались конференции с десятками абонентов, даже в других городах, а неудобные настольные телефоны заменялись беспроводными трубками стандарта DECT, создавая внутреннюю микросотовую сеть. Конфигурирование и настройка обеспечивались с помощью ноутбука, подключенного по внутренней сети, или удаленно, через Интернет.

Вся эта шикарная солянка называлась «Asteriks» и отличалась одним важным качеством — бесплатным программным обеспечением с открытым кодом, что существенно снижало ценник. И, хотя «железо» пришлось все-таки покупать, стоимость оборудования составила каких-то пять миллионов — вендор охотно давал скидки для тех, кто выполнял работы для госорганов. Студенты не подкачали, ударными темпами смонтировали всю слаботочку на девяти объектах, установили источники бесперебойного питания, маршрутизаторы, системные консоли, абонентские аппараты, принтеры и факсы, подключили внешние аналоговые и цифровые линии.

Сам Колдунов ничегошеньки не понимал в этих шлюзах, протоколах и прочих линуксах, посему с легким сердцем доверил контроль настройки своему «ведущему инженеру», студенту из другого вуза (свои двоечники не тянули), пятикурснику Лактионову. Сообразительный, хваткий паренек с горящими глазами, как торпеда, метался на своей гремящей «девятке» между объектами и в сроки контракта уложился. Колдунов его не обидел — по двадцать тысяч за пусконаладку каждого объекта. Да и сейчас обращается, ведь эти АТС иногда барахлят, примерно раз в месяц приходится по старой памяти Лактионова вызывать. Хороший паренек, шустрый.