Девять дней Дюнкерка - Дэвид Дивайн

* * *

На рассвете 27 мая положение на море было мрачным и вызывало замешательство. Под воздействием артиллерийского обстрела из Кале и усиливающихся ударов немецкой авиации корабли поворачивали обратно.

Одна за другой приходили вести, из которых было отчетливо ясно, что от кратчайшего пути из Дувра на Дюнкерк в дневные часы придется отказаться. Имелись два других пути: маршрут «Y» – северный, протяженностью около 87 миль, удлинял путь к Дюнкерку на 48 миль. Он пролегал через Саут-Гудвинский и Норт-Гудвинский маяки, мимо Куинтского буя, через Вест-Дипский проход. Маршрут «X» – центральный, протяженностью 55 миль, удлинял путь на 16 миль. Он пролегал также через оба Гудвинских маяка, затем поворачивал на Рейтингенский проход. Длинный маршрут более чем вдвое увеличивал продолжительность рейса, что, естественно, увеличивало потребность в судах. Пришлось идти на потерю времени, а следовательно, и на увеличение продолжительности нахождения под воздействием немецкой авиации. Последнее обстоятельство до известной степени компенсировалось значительным усилением авиационного прикрытия. В этот день истребительное авиационное командование выделило 16 эскадрилий для более надежного прикрытия судов – непрерывно с пяти часов утра до наступления темноты. Состав истребительных патрулей колебался в пределах от 9 до 20 самолетов. Хотя главные усилия немецкой авиации были направлены против слабеющей бельгийской армии, непосредственно Дюнкерк двенадцать раз подвергался мощным ударам с воздуха.

Работа на рейде протекала страшно медленно. Для посадки на суда использовались судовые тяжелые спасательные шлюпки, предназначенные для применения в глубоких водах. Ничего более неподходящего нельзя было придумать для использования на дюнкеркских мелях. Горт сообщал, что 27-го с берега на суда было отправлено только 200 человек, однако в действительности их было значительно больше – около 2500 человек. Тем не менее, погрузка все же шла крайне медленно.

Можно было найти два выхода из этого положения. Один заключался в том, чтобы использовать малые суда, которые имелись в наличии. Другой выход был более радикальный: капитан 1-го ранга Теннант, оценивая возможности самого порта, озаренного пламенем горящих складов, решил проверить практически возможность швартовки судов вдоль восточного мола. Как отмечалось выше, мол строился не для этой цели, но здесь были шансы на успех. С поразительным безразличием к возможным последствиям он распорядился пришвартовать туда корабль. Швартовка прошла удачно, и начало было положено.

Отход обороняющихся войск на рубеж реки Лис побудил Вейгана наконец рассмотреть возможность «новой погрузки войск на суда». В это утро помощник начальника штаба адмирала Дарлана капитан 1 ранга Офан прибыл в Дувр, чтобы обсудить создавшееся положение с заместителем морского коменданта Дюнкерка и начальником французской военно-морской миссии в Лондоне. Все трое встретились с адмиралом Рамсеем. В последующем своем отчете об этой встрече Офан сообщил, что, несмотря на «конфиденциальную связь», существовавшую между двумя флотами, французы не получили никакой информации о решении англичан эвакуировать свои войска. Какие это имело последствия – мы разбираем в следующей главе.

Здесь же необходимо иметь в виду, что Рейно еще накануне в Лондоне был полностью информирован об обстановке.

Несмотря на испытываемую им досаду, Офан, как человек весьма энергичный, сразу же стал добиваться того, чтобы французы еще более активизировали свою работу по изысканию вместе с Рамсеем необходимых новых транспортных средств. Начался сбор малых судов в ближайших французских портах. Было приказано подготовить все имеющиеся суда; контр-адмирал Ландрио был назначен командовать этим морским районом и немедленно вызван в Дувр на корабле «Саворньян де Бразза», который должен был служить штабным кораблем. Однако сделать что-нибудь еще в этот день было практически невозможно.

Два тральщика доставили в Англию 175 раненых, и это было все; госпитальные корабли пытались войти в порт, но из-за сильных ударов авиации были вынуждены повернуть обратно.

В Дувре сбор малых судов стал делом первоочередной важности. В основном вопрос упирался во время, а время выиграть было чрезвычайно трудно, так как все люди были нужны в Дюнкерке.

Когда малые суда приступили к делу, стало ясно, что, пока не удастся подать к берегу достаточное количество этих судов, отправка людей будет протекать медленно. Это был неудачный день: только 7669 человек высадилось в Англии.

Утром 28 мая обстановка на сухопутном театре находилась под доминирующим влиянием одного фактора – последствий капитуляции бельгийской армии. В полночь 27-го 32-километровый участок фронта от левого фланга 50-й дивизии у Боесинга и до побережья у Ньюпорта оставался открытым для неизбежного удара сил Бока, и Горт ни о чем другом, кроме этого, не мог думать, пробивая себе путь по забитым дорогам от Дюнкерка к Уткерку. Но он не мог ничего предпринять, так как его последние резервы уже были использованы.

За левый фланг теперь отвечал Брук. Сложность его задачи заключалась в том, что надо было закрыть образовавшийся разрыв фронта, прикрыть восточный участок и создать какую-либо оборону на побережье у Ньюпорта. Задача Бока была не менее трудной. За те несколько часов, какие остались между внезапным затишьем на фронте бельгийских войск и возможным созданием войсками Брука преграды на пути наступления немецких войск, Боку предстояло без бронетанковых сил, без моторизованных дивизий, без надлежащих транспортных средств бросить свою пехоту в широкий охватывающий маневр. Ни той, ни другой стороне не удалось осуществить свои планы.

Маневр Бока был задуман почти что по учебнику, и его осуществление прошло без энтузиазма. 254, 14 и 19-я дивизии, ближайшие из тех, которые действовали ранее на бельгийском фронте, были медленно повернуты в сторону канала на фронт между Ипром и Нордшотом.

Две дивизии, прорвавшиеся через фронт бельгийских войск, 30-я и 255-я, были направлены далее на север на рубеж реки Изер между Нордшотом и Диксмюдом. Следующие две дивизии Бок отправил на излучину Изера между Диксмюдом и Шоором, а последние две дивизии– 208-ю и 256-ю, – которые пробивались через левый фланг бельгийских войск у Брюгге, он бросил для широкого, быстрого охватывающего маневра через бельгийскую прибрежную равнину на Ньюпорт.

В этом маневре было что-то от плац-парадного педантизма. Здесь совершалось гигантское захождение правым плечом с опорой на Ипр, и оно почти удалось. С момента, когда полномочные представители короля Леопольда прибыли в его штаб, Бок имел шесть часов на планирование и подготовку своего маневра. Планирование началось в полночь. В 11.00, через одиннадцать часов после того как бельгийцы прекратили боевые действия, передовые части 256-й дивизии вышли к побережью в район Ньюпорта. С импровизированным транспортом 256-я дивизия совершила самый быстрый маневр за всю кампанию на восточном участке фронта.

Но темпы все же оказались недостаточно высокими. Части были встречены бронемашинами 12-го уланского полка, который вопреки жалобам Брука остался в распоряжении английского командования. В результате короткой, но кровопролитной схватки уланы вписали блестящую страницу в историю этой кампании. На некоторое время наступление немцев было задержано. Во второй половине дня Брук перешел в Де-Панн. Там Рональд Адам сказал ему, что немцы заняли Ньюпорт. В своих послевоенных записках Брук отмечает, что он думал, будто задержал продвижение немцев на запад в районе Ипр – Комин. «Я сразу же дал указание перебросить Хауксуорда и его 12-ю пехотную бригаду, а за ней – остатки 4-й дивизии из Диксмюда в Ньюпорт, чтобы занять оборону полукольцом от Верна до Ньюпорта».