Девять дней Дюнкерка - Дэвид Дивайн

Горт ввел свои последние резервы. В этот час он мало мог сделать; судьба сражения находилась в руках Бока и командиров его корпусов и дивизий.

Одно мероприятие предстояло, однако, осуществить: важное значение приобретало создание оборонительного пояса у Дюнкерка. Для Бланшара не было больше никакой возможности продолжать удерживать оборону на рубеже реки Лис. Бельгийская армия быстро разваливалась, немцы вследствие огромного своего превосходства преодолевали восточный участок фронта. Настало время отойти на последний рубеж обороны по опоясывающим Дюнкерк каналам, идущим из Ньюпорта через Берг на Гравлин.

В воскресенье вечером Горт возложил на Рональда Адама организацию обороны Дюнкерка. Здесь неизбежно было дублирование. Обычно адмирал Абриаль в качестве командующего морскими силами Севера отвечал за оборону этой крупной французской базы. В его распоряжении находились силы, именуемые «Secteur fortifie de Flandres». Их ресурсы были малы и вооружение ограниченно. Они были предназначены, главным образом, для обороны побережья. Вейган при возвращении с совещания союзного командования в Ипре возложил на адмирала Абриаля задачу по обороне всего этого района. При этом оставалось неясным, как Абриаль должен был обеспечить эффективную оборону на каналах, имея всего лишь две дивизии.

В 7.00 27 мая в Касселе было созвано совещание. Еще до начала совещания Рональд Адам обсудил с генералом Фагальдом возможности обороны Дюнкерка, и они достигли по этому вопросу официального соглашения. На карте, принесенной на совещание полковником Бриджменом, были намечены полосы обороны. Англичанам надлежало держать оборону на рубеже, простирающемся от Ньюпорта вдоль каналов, через Фюрн к Бергу; французы должны были оборонять полосу от окраины Берга до Гравлина. Весь рубеж обороны делился на две части каналом, соединяющим Берг с Дюнкерком. Эта схема обороны, намеченная на карте, была подписана обоими генералами.

Дальнейшее деление восточной части рубежа обороны было делом англичан. Он был разделен на три сектора по числу корпусов: 2-й корпус на востоке, 1-й – в центре, 3-й – непосредственно у самого Дюнкерка. За пределами полосы обороны каждый корпус получил район сбора и участок побережья для эвакуации.

После этого было проведено совещание. На нем присутствовали представитель Горта Адам с группой старших офицеров, а с французской стороны генерал Бланшар, адмирал Абриаль, генерал Приу – тогда уже командовавший 1-й французской армией, генерал де ла Лоранси – командир 3-го корпуса и генерал Кельц – начальник штаба верховного главнокомандующего генерала Вейгана. Официальное совещание в Касселе не носило делового характера. После двадцати минут разговоров, которые так ни к чему и не привели, генерал Кельц заявил, что, «по мнению Вейгана», обстановка требует перехода в общее наступление, что нужно начать продвижение на юго-запад и что французский 16-й корпус должен немедленно выступить, чтобы отбить у противника Кале. Французы были охвачены большим энтузиазмом, но об этом, пожалуй, нет необходимости распространяться.

Около полудня генерал Паунелл отправился в Кассель, чтобы выяснить, можно ли опять передислоцировать туда ставку, но был обстрелян. Осада Касселя началась.

Рогер Кепс, находившийся при бельгийском штабе, сообщил, что бельгийский король «опасается, что близится быстро время, когда он не сможет больше рассчитывать на способность своих войск вести борьбу и вообще не сможет принести какую-либо пользу английским экспедиционным силам. Он просит Вас понять, что он будет вынужден капитулировать до того, как его армия будет разгромлена».

Почти сразу же после этого предупреждения Горт получил сообщение, в котором указывалось, что «генерал Вейган обращается лично к генералу Горту. Английская армия должна принять максимальное участие в совместном контрударе. Обстановка требует нанесения мощного удара».

Какой контрудар Вейган имеет в виду – не указывалось. Неясно было, какой мощный удар Вейган считал возможным в обстановке, когда противник смыкал свои клещи над 1-й французской армией, когда боеприпасы почти кончались, а продовольствие и горючее иссякало.

Штаб английских экспедиционных сил был передислоцирован в Уткерк, что в 15 километрах севернее Касселя. В ходе продвижения войск с тремя корпусами была установлена радиосвязь. Горт получил от военного министра телеграмму следующего содержания: «Хочу, чтобы Вам было совершенно ясно, что вся задача теперь сводится к тому, чтобы эвакуировать в Англию максимально возможное количество Ваших войск».

Нереальность решений кассельского совещания была настолько очевидна, что Горт отправился разыскивать Бланшара. Сначала он направился в Де-Панн, но его там не нашел и отправился в Дюнкерк. В бастионе № 32 находились штабы адмирала Абриаля и генерала Фагальда. Бланшара и там не оказалось. Было уже поздно. Незадолго до 23.00 генерал Кельц спросил у Горта, слыхал ли он, что бельгийский король просил начать перемирие с полуночи.

Горт сразу же отправился в свой штаб. Почти тут же он был вынужден покинуть дорогу, так как она была забита транспортом, отходящим в район Дюнкерка. Блуждая в потемках, он пробивался через дороги, забитые беженцами, загроможденные гужевым транспортом, заблокированные разбитыми машинами. В течение четырех с половиной часов такого блуждания он слышал, что его союзник на севере прекратил боевые действия, что на протяжении 35 километров до моря его фланг открыт.

Пока Горт пробивался через загроможденные дороги, 3-я дивизия Монтгомери оторвалась от противника, покинув старые приграничные позиции, и отошла за расположение 5-й дивизии, чтобы занять позиции от левого фланга 50-й дивизии до нового рубежа обороны вокруг Дюнкерка. За ними 4-я и 42-я дивизии отошли на рубеж реки Лис, образовав фланг обороны на рубеже между Комином и Армантьером. 1-я дивизия отходила через их боевые порядки. 3-й французский корпус отходил через реку на фронте между Армантьером и Эстером. Остатки 2-й дивизии отошли к реке между Эстером и Мервилем, а 44-я дивизия – далее до Азбрука. В действительности это нигде не выглядело так аккуратно, как впоследствии было изображено на карте обстановки. Между расположением войск были незанятые промежутки. Значительные участки фронта остались нераспределенными. В условиях ночного мрака и страшного нагромождения на дорогах войска теряли контакт между собой, а командиры – связь. Ночь была полна ужаса. Но постепенно на рубежах, намеченных Гортом, дивизии все больше избавлялись от хаоса, и новый оборонительный фронт был наконец создан.

* * *

Почему король Леопольд капитулировал? Неоспоримый факт заключается в том, что бельгийская армия потерпела поражение на поле сражения. Факт этот был сразу же затемнен завесой политических споров между Леопольдом и его министрами, попытками французов найти козла отпущения, пылкими обвинениями, выдвигаемыми Рейно, и повторной ссылкой на капитуляцию, сделанной Черчиллем в палате общин. Горт оказался целиком под влиянием последовавшей за этим шумихи.

Леопольд действительно совершал ошибки (они будут проанализированы ниже), но факты, имевшие место в тот понедельник, с военной точки зрения представляются ясными. Бельгийская армия уже была отрезана от английских экспедиционных сил, и ни одна из сторон не имела достаточных средств, чтобы хоть попытаться закрыть образовавшийся разрыв. Кроме того – и это, возможно, даже более важно, – бельгийская армия была рассечена на две части; Бок мощными силами вклинился между Исегемом и Тилтом. Бельгийская армия, испытывавшая нехватку в боеприпасах и средствах транспорта, лишенная бронетанковых сил и достаточной авиационной поддержки, оказалась в безнадежном положении. После встречи в Ипре 21 мая Леопольд не оставил у Горта никаких сомнений относительно боеспособности бельгийской армии. Шли дни, и он сделал дальнейшие предостережения. 25 и 26 мая английский штаб был информирован об убывающей мощи бельгийской армии. Содержание первого сообщения Леопольда от 27 мая уже приводилось выше. Последнее его сообщение Гортом не было получено, однако трудно сказать, что еще мог предпринять король Бельгии. Высказывалось мнение, что ему следовало посоветоваться непосредственно с Гортом или хотя бы с Бланшаром и с французским правительством, прежде чем принять свое решение. Однако несомненным является и то, что никто не пытался советоваться с Леопольдом, когда английское правительство принимало решение эвакуировать свои войска. Вплоть до утра понедельника Леопольд не был информирован о намерениях английского правительства. Его следовало бы поставить в известность о том, что на протяжении недели уже проводится частичная эвакуация, что 27 тысяч человек уже вывезено. Когда он отправил своих полномочных представителей для встречи с Боком, операция «Динамо» – эвакуация главных сил – уже осуществлялась на протяжении двадцати четырех часов. Хотя впоследствии Горт негодовал при упоминании об этом, тем не менее факт остается фактом: так было.