Лавка красоты "Маргаритки" - Анастасия Королева

– Спасибо тебе! Безмерное спасибо! Я так тебе благодарен!

– Пользуйся на здоровье, – сиплю едва слышно и счастливо вздыхаю, когда меня, наконец-то выпускают из железной хватки. Тимоха вновь пытается отблагодарить меня, но я выставляю вперёд ладонь: – Иди!

Второй такой любвеобильности я не выдержу. И тогда вместо дел своих сердечных, ему придётся вызывать целителя и запускать моё хрупкое сердце.

Он уходит, потом срывается на бег и быстро скрывается из вида. А я всё сижу и думаю: что было бы, не встреть мы эту нимфу на обратном пути? Тимоха так и испортил бы обе жизни разом, или одумался бы сам, когда Амели была бы уже замужем за «достойным» её богатеем?

Ответ на этот вопрос, я, конечно же, не знаю, но горжусь собой – никогда не думала, что мне так пойдёт роль свахи. Может сменить род деятельности?

Усмехаюсь своим мыслям и вхожу, наконец-то, в дом. Там всё по-прежнему, разве что старый ворчун выражает своё недовольство и жалуется на то, что он уже давно должен спать, а ему, понимаешь ли, уснуть не даёт одна неблагодарная фея.

С чего меня окрестили неблагодарной, даже не стала спрашивать – стянула, надоевшее за целый день платье, и отправилась купаться. А потом спать, потому что сил на что-то, помимо этого, совсем не осталось.

Но стоит только лечь на мягкую, такую притягательную кроватку, как внизу раздаётся грохот. Да такой оглушающий, что сердце испуганной птицей забилось в груди. Первое, что делаю, это хватаю небольшую вазу, что для красоты поставила в спальне.

Скатываюсь по лестнице, на манер детского мячика, и не сразу понимаю, что происходит.

Посреди комнаты сидит Джек, но выглядит он довольно странно – потрёпанно как-то, и неопрятно, что на него совсем не было похожим. Он поднимает на меня мутный взгляд и криво ухмыляется, затем выдаёт надтреснутым голосом:

– Что, разбудил? – вот только извинения в словах нет ни грамма. – Ну извини, не только у тебя выдался бурный вечер, – он разводит руками в стороны, но ладони тут же падают на его колени без сил. А затем и сам Джек заваливается на бок, падая кулем на пол.

Я стою ещё несколько секунд, бессмысленно хлопая ресницами, и только потом бросаю жалобно звякнувшую вазу, а сама падаю на колени перед бессознательным мужчиной.

Первое, что бросается, нет, не в глаза, в нос – запах алкоголя. Отвратительный, жгучий, невыносимый. А потом я слышу храп… Смачный такой, будто развалился в моём доме не человек вовсе, а престарелый дракон, у которого, к тому же, имеется хронический насморк. Впрочем, когда пытаюсь подвинуть Джека, чтобы уложить его удобнее, то уверяюсь – не только по храпу он похож на представителя чешуйчатого мира, но и весом явно с хорошую такую упитанную особь.

– И что мне с ним делать? – спрашиваю у дома, на что он только недовольно вздыхает.

Помню, помню, он уже давно хотел погрузиться в сон, а тут и фея неблагодарная, и пугающе не пугающий ночной посетитель. Но что я могу сделать? Не явись этот дракон недоделанный в мою обитель, я бы тоже предалась приятным сновидениям, и не подумала бы тревожить жилище.

Но что имеет, то и имеем. И желательно с этим что-нибудь всё же сделать. Не оставлять же его здесь, на полу, посреди комнаты? Это как-то… Не порядочно. Собственно, заявиться в дом к девушке в таком состоянии, тоже далеко от порядочности, но… В отличие от Джека соображаю я вполне себе сносно, несмотря на усталость.

Принимаю решение, о котором жалею почти сразу же, но отступать не в моих правилах. Неподъёмная туша двигается с трудом, а стоит подойти к лестнице, десяток ступеней кажется мне самой неприступной вершиной! И как мне поднять его?

– Может поможешь? – обращаюсь к старому ворчуну, впрочем, не очень-то надеясь на помощь. Но дом неожиданно соглашается, хоть и ворчать начинает от этого куда зануднее и вреднее.

Ступени неожиданно распрямляются, образовав из себя своеобразную горку. А как только я наступаю, упираясь пятками, под ногами у меня появляются два выступа, не позволяющие соскользнуть под весом пьяного тела.

Но даже несмотря на помощь, к моменту, как я добираюсь до своей комнату, сил почти не остаётся. Сердце колотиться как сумасшедшее, дыхание сбито, словно я за пару минут пробежала всю столицу насквозь на бешеной скорости, что в общем-то невозможно, но сравнение мне кажется самым удачным.

У кровати я застонала в голос, а Джек лишь причмокнул и захрапел сильнее, будто так и должно быть. И сразу представилось мне, как я вытаскиваю из закромов припрятанную балясину и прохожусь ею по хребту этого храпуна! К слову, такой заманчивой мне показалась эта картина, что я окинула мужчину плотоядным взглядом, но тут же передумала – если сейчас разбужу его столь оригинальным способом, то уснуть мне этой ночью точно не удастся.

Со вздохом закидываю на перину сначала ноги, предварительно освободив их от сапог, а потом остальное туловище. Удаётся мне это не с первой попытки, и даже не со второй, но, когда всё получается, я уже готова плакать от изнеможения. Вместе с последним движением неудачно поскальзываюсь и падаю плашмя на довольно храпящего Джека, от чего храп тут же затихает.

И вот лежу я значит на нём, упираясь носом в подбородок, а этот… этот… этот… От злости даже не знаю, как его назвать, приоткрывает один глаза и хриплым голосом выдаёт:

– М-м-м-м… Удобно?

Возмущённо захлёбываюсь собственным воздухом и в безмолвной попытке лишь открываю и закрываю рот.

– А мне нравится… – бубнит этот смертоубивец и накрывает меня рукой, сам при этом закрывает глаза и засыпает.

Нет, ещё никогда в жизни мне не хотелось совершить убийство! Самое настоящее, с кровавой расправой и членовредительскими мучениями! Да как он посмел? Да я! Тащила! Его! А он? «Удобно?» – я ему такое сейчас удобно покажу, что мало не покажется! Я… Я… Я…

Пока придумывала всевозможные казни, Джек вновь захрапел, и мне не осталось ничего, как только кое-как выбраться из-под его тяжеленой ручищи, и сползти на пол. По всей видимости, спать мне придётся тут же, жаль, что я не подумала об этом прежде, чем уложила на свою единственную кровать этого негодяя.

Плед вместо мягкой перины был так себе заменой, но всё же лучшей, чем вовсе без него. Подушкой послужила сложенная валиком тёплая кофта, а вот одеяло я стащила с кровати. Джек и без него прекрасно обойдётся, в отличие от меня.

Думала, что на эдакой лежанке не сомкну глаз до самого утра, но стоило коснуться подобия подушки, как сознание тут же потухло, позволив измученному телу, наконец-то, отдохнуть.

Проснулась я от странного ощущения, будто на меня кто-то смотрит и взгляд этот столь внимателен и пронзителен, что даже сон засмущался и сбежал в небытие. Проснуться-то я проснулась, но открывать глаза не спешу – то ли в попытке поймать за хвост тот самый ускользнувший сон, то ли не желая видеть того, кто посмел взглядом своим разбудить.