Особенная семья - Холли Джейкобс

– Драгоценности? – поддразнил он.

Анна подняла в воздух свои полностью лишенные украшений руки.

– Не-а.

– Зато интересуют вещи вроде открытых террас перед домом. – Это снова был не вопрос, а утверждение. Лайам все лучше и лучше понимал ее.

Она кивнула.

– Еще закаты на острове Преск. И чайки.

Ему вдруг захотелось немного завести Анну, поэтому он сказал:

– Чайки – все равно что летающие крысы.

– Что ты! – Он заметил момент, когда она поняла, что ее дразнят, и слегка ухмыльнулась. – Они вовсе не летающие крысы. Они очень красивые. Я люблю слушать, как они кричат. Не представляю, как бы я жила в той части страны, где нет чаек.

– Они едят все, что угодно! В точности как крысы.

– Вы с Колмом тоже едите что угодно, но я же не обвиняю вас в этом! – пошутила Анна и сама же рассмеялась над собой.

Лайам не удержался и присоединился к ней.

– Значит, террасы и другие скромные вещи? – В этот момент Лайам полностью ее понимал, ведь и сам он был счастлив, потому что сидел вдвоем с Анной на старой террасе. Абсолютно счастлив. Кому-то другому вся ситуация могла бы показаться пустяковой и ничего не значащей, но не ему. Он чувствовал, что происходит нечто важное.

Анна повернулась и изучающе посмотрела на него. Кудряшки воспользовались случаем и упруго заскакали по плечам. На этот раз Лайам даже не пытался сопротивляться. Он протянул руку и намотал одну из прядок на палец.

Анна застыла.

– Если говорить о пустяках и скромных маленьких желаниях, то твои волосы заворожили меня с первого дня знакомства.

– Это вовсе не пустяк! Это воронье гнездо какое-то! Я не в состоянии с ними справиться. Я пыталась стричься коротко, но получается еще хуже. Так они, по крайней мере, потяжелее и не стоят дыбом.

– Я рад, что ты их снова отрастила.

– Я…

На подъездную дорожку свернул потрепанный фургончик. Из него вылез подросток с большим бумажным пакетом.

– Китайскую еду вы заказывали?

Лайам выпустил локон и потянулся за кошельком. Спускаясь по лесенке, он обернулся к Анне:

– Мы могли бы поесть прямо здесь, если тебе так нравится наблюдать за происходящим вокруг.

– Нет, на сегодня с меня довольно. Я бы хотела провести какое-то время с тобой… только ты и я. – Одной рукой она взяла у Лайама пакет, другой взяла его за руку и повела в дом. Анна закрыла дверь и, остановившись в прихожей, не спеша поцеловала его. – Мне не нужны никакие обещания, Лайам. Я не ищу вечной любви. Я только знаю, что сейчас, в настоящий момент, хочу тебя. И думаю, что ты тоже меня хочешь.

Из всех преуменьшений в мире это, наверное, могло бы установить рекорд. Лайам перехватил у нее из рук пакет с едой, пристроил его поверх стопки с неразобранной почтой и повел Анну вверх по лестнице.

При этом он понимал, что, попроси Анна вечной любви, он развернулся бы и ушел, потому что знал: вечность он может обещать только одному человеку на земле – Колму. Заботиться о брате – вот его вечная судьба. Но она попросила у него только сейчас… только одно мгновение. А это он в состоянии дать ей.

Мгновение он в состоянии дать и самому себе.

Может быть, Лайам вел себя эгоистично, но впервые за долгое-долгое время он собирался что-то сделать ради себя самого.

Всего одно мгновение для себя и Анны.

На следующее утро Анна проснулась в шесть в постели Лайама и не сразу поняла, где находится.

Она провела у него ночь.

Прежде с ней никогда такого не случалось, и она не знала, как поступить. Может быть, предполагается, что она останется на месте, пока Лайам не проснется? Или наоборот, соберет вещички и на цыпочках удалится, постаравшись его не потревожить? Или спустится вниз и приготовит им обоим кофе?

Вчера она сказала Лайаму, что любит всякие мелочи, вроде как сидеть по вечерам на террасе.

Ну так вот, свои отношения она любит выстраивать примерно по такому же принципу. Скромно. Ничего большого и ошеломляющего. Всякие отношения работают до тех пор… ну, пока работают. Анна не стремилась ни к чему, что заставило бы ее потерять себя в отношениях с мужчиной, как делала раз за разом ее мать. И частью ее стратегии был принцип никогда не оставаться на ночь в доме мужчины.

До вчерашнего дня.

Она перевела взгляд на мужчину, спящего рядом. Растрепанные русые волосы, расслабленное лицо… Так он выглядел значительно моложе. Анне ужасно хотелось протянуть руку и откинуть с его лица волосы. Но она этого не сделала.

Не может же она валяться здесь весь день, наблюдая за спящим Лайамом Франклином!

Анна медленно и осторожно откатилась от Лайама, выскользнула из постели и осмотрелась в поисках одежды. Трусики отыскались рядом с кроватью, джинсы висели на стуле, а лифчик почему-то свисал с люстры. Рубашки она не увидела и решила, что она, наверное, валяется с другой стороны кровати – или в холле. Она надела найденные вещи и отправилась искать рубашку.

– Ты уходишь? – лениво спросил Лайам из постели.

Анна остановилась как вкопанная и почувствовала себя беззащитной без рубашки. Она понимала, что это нелепо, что ночью Лайам видел ее во всех видах и вовсе без одежды, но оказалось, что знать и чувствовать – совершенно разные вещи.

– Я не хочу, чтобы тетя Бетти и Колм вернулись и увидели меня в той же одежде, что и вчера.

– Как хочется, чтобы тебе не надо было уходить!

– Но мы оба знаем, что надо. Мы же не хотим возбудить у кого-то из них неоправданные ожидания.

– Что касается этого…

Она наклонилась и поцеловала его.

– У меня тоже нет неоправданных ожиданий, Лайам. Произошло то, что произошло. Два человека. Одна ночь. Я всегда считала, что отношения должны развиваться своим чередом. В данный момент все прекрасно и правильно. Но когда перестанет быть прекрасно, то все закончится. Никаких сожалений. Никаких упреков. Просто все закончится.

– Я не хочу тебя обманывать. У меня Колм. Это значит, что я никогда не смогу поставить отношения с женщиной на первое место. Большинству женщин это не нравится. – Он помолчал и добавил: – Тетя Бетти предупреждала меня и просила тебя не обижать.

Она поцеловала его еще раз и вдруг поняла, что ничего так не хочет, как скинуть одежду и снова забраться к нему в постель. Но она говорила вполне серьезно, она действительно не хотела, чтобы пришел Колм и застал их вместе. Она чувствовала себя подростком, вынужденным скрываться от родителей.

– Тете Бетти не стоит беспокоиться. Я большая девочка и пришла вчера в твою комнату, точно зная, что меня ждет. Ты меня не обманываешь. Помнишь, вчера вечером я сказала, что люблю приятные мелочи?