Человек-невидимка в стразах - Дарья Донцова

– Может, английский? – предположила Мусенька. – Ты понимаешьсмысл?

– Ни единого словечка! Вообще ничего! – еле слышно ответилая. – Впрочем, я не владею наречием Шекспира, в школе изучала немецкий.

– О! Я нашла таймер! – возвестила Мусенька. – Он с другойстороны приделан, на нем написано «сто двадцать чеканок» и есть кнопка счерточками и символами «плюс-минус».

– Супер! – взбодрилась я. – Чеканки, вероятно, минуты,аппарат заряжен на два часа.

– Ой, здорово! – обрадовалась Муся. – Он сам остановится!

– Я умру раньше, чем истечет время. Немедленно верни ручкуназад, на самое маленькое время, – приказала я.

– Точно? – напряглась толстушка. – Со «стоп мрак» у меняведь не получилось.

– Сейчас проблем не будет, – оптимистично заявила я, – ну,айн, цвай…

До «трех» дело не дошло, на меня полилась вода. От неожиданностия отпустила педали, руль неумолимо потянул меня вниз, наверху раздался скрежет.

– Крути! – завизжала Мусенька. – На голову летит!

– Откуда вода? – отплевываясь, заорала я.

– Сверху брызжет, – тяжело дыша, объяснила клиентка.

– Понятно, что не снизу, – пошла я вразнос.

– Там лейка, как у душа, – разглядела, наконец, Мусенька.

– Верни ручку на место!

– Уверена?

– Да!!! – взвизгнула я. – Мне холодно, мокро, липко! Ногиотваливаются, руки онемели.

– Крути, падает!

Я нажала на педали, водопад иссяк.

– Получилось, – отрапортовала Мусенька.

– Вытащи из моей сумки телефон, найди номер Билли и спроси,как отключить агрегат, – с огромным трудом попросила я.

С грацией беременного бегемота Мусенька потопала к стулу, наспинке которого болталась моя сумка из замши.

– Вилли? – переспросила она.

– Билли!

– Милли?

– Билли! Билли! Билли!!! – заорала я. – Что у тебя с ушами?

– Крути педали! Падает! – завопила в ответ слоноподобнаяБарби.

Я вцепилась в руль, молясь про себя: «Господи, сломай этумашину, клянусь никогда не переступать порога ни одного фитнес-клуба…»

– Алло, – тоненько запищала Мусенька, – это Билли? Ой,простите!

– Что на этот раз? – пропыхтела я.

– Билетная касса. У тебя написано «Бил», я думала, этосокращение от Билли. Слушай, а кто такой «В»? Имя или фамилия?

– Под этой буквой записан телефон моего бывшего мужа, – елевыдавила я из себя.

– Он Володя? – проявила любопытство толстушка.

– Олег Куприн.

– А почему тогда «В»? – удивилась Мусенька.

– Ищи Билли! – на последнем издыхании прошептала я.

– Его нет.

– Погляди на «е».

– Билли на «е»? С какой стати?

– Машина называется «ежик», я получила ее от Билли, всеабсолютно логично. Если ты не поторопишься… – прохрипела я.

Конец фразы застрял в горле – мои силы закончились.

– Крути педали! Падает! – отчаянно взвизгнула клиентка.

Я попыталась пошевелить ногами, но они больше неповиновались хозяйке.

– Валится вниз! – сиреной вопила Мусенька.

Я попыталась сползти с сиденья, но крепление цепко держалоза талию.

– А-а-а! – перешла на ультразвук толстуха.

Я зажмурилась и втянула голову в плечи. Вот он, конец.Интересно, насколько подпрыгнут вверх продажи книг Арины Виоловой после того,как пресса сообщит, что писательницу размазало по тренажеру?

– Мама-а-а! – взвыла Мусенька.

И воцарилась тишина.

Я осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Муся стоялалицом к стене, закрыв голову руками. Кожаный пояс, удерживавший меня на седле,сам собой расстегнулся. Трясясь мелкой дрожью, я слезла с тренажера ипосмотрела вверх. Железная плита висела довольно низко, но до моей головы ейбыло далеко. Очевидно, в тот момент, когда у клиента заканчиваются силы, грузстопорится, и тренажер автоматически отключается. В общем-то, это логично: еслинасмерть давить каждого человека, не способного к интенсивной физическойнагрузке, то очень скоро фитнес-индустрия умрет.

– Жива… – заплакала Мусенька, оборачиваясь.

– А ты сомневалась? – попыталась я усмехнуться, сделала шаги чуть не упала.

– Вау, – прошептала толстушка, – с тебя джинсы сваливаются…За десять минут так похудела! Крутой тренажер! Хочу туда!

– Может, завтра? – предложила я.

– Ну уж нет! – загорелась Мусенька.

– Боюсь, у меня сейчас не хватит сил тебя подсадить, –призналась я.

– Сама залезу! – фыркнула толстушка. – Уцеплюсь вон за тубандуру.

Прежде чем я успела сообразить, какую «бандуру» онасобирается использовать, Мусенька ухватилась за ярко-красный рычаг, торчавшийиз стены и… ба-бах! В комнате на секунду очень ярко вспыхнул свет, потом всепогрузилось во тьму.

Натыкаясь на железные конструкции и пару раз весьма больноударившись о какие-то приспособления, мы с клиенткой выползли в коридор, азатем вышли на улицу. Мусенька открыла свою сумку, достала оттуда длинныйсверток, нервно развернула его, и я увидела сандвич из целого багета. Междудвумя половинками хлеба виднелся толстый слой масла, ломти колбасы и сыра.

– Что ты делаешь? – возмутилась я, глядя, как Муся жаднокусает бутерброд.

– Проголодалась на нервной почве, – с набитым ртом объявиладама, желающая без проблем входить в свой маленький лифт, – как представила,что тебя могло прихлопнуть, бешеный аппетит обуял. Хочешь кусочек?

Я поддернула падающие джинсы.

– Нет, спасибо. Меня, наоборот, от еды отвернуло.

– Бедняжечка, так ты никогда не поправишься, – пожалела меняМусенька. – Вот бы мои лишние килограммчики отрезать и тебе пришить, а?