Стильная жизнь - Анна Берсенева

– Ох… – простонал Илья. – Как же ты ласкаешь… Умереть не жаль под твоими поцелуями…

Она раздевала его медленно, чувствуя, как они вместе задыхаются от этой замедленной страсти. Илья не помогал ей раздевать его – наоборот, он вздрагивал и едва слышно, счастливо смеялся, когда она мешкала с какой-нибудь пуговицей, когда пальцы ее нетерпеливо дергали «молнию» на его брюках, мудреную пряжку на ремне.

Зато он ласкал ее все время, пока она раздевала его: лицом, губами, дыханием ласкал все ее тело.

– Еще сюда поцелуй… – просил он, изгибаясь и вздрагивая в сладкой судороге. – Ниже, ниже, не бойся меня, мне хорошо, так мне хорошо, Алечка…

Все их вещи уже были разбросаны по полу, когда Илья упал на ковер, увлекая Алю за собою.

– Вот так полежи на мне, – шептал он, медленно двигаясь под нею, возбуждая ее каждым своим движением. – Обними ногами, прижмись ко мне…

Только теперь Аля понимала – даже не понимала, а всей собою чувствовала, – что же это такое… Она представить не могла, что способна так зажигаться, так трепетать и дрожать от каждого прикосновения мужчины. Каким смешным казалось все, что было с нею прежде! Все эти мимолетные волны возбуждения, слегка пьянящие, заставляющие глаза блестеть, а тело напрягаться – но заканчивающиеся всплеском кокетства, не больше!

Теперь, в его объятиях, она словно и не чувствовала своего тела. Но это было не растворение, не исчезновение, а наоборот – бурное, юное торжество. Она не сгорала в его неудержимом огне, а расцветала, полыхала сама и зажигала его снова и снова.

Аля чувствовала, как нарастает гул в ее теле, вся она натягивалась как струна, и это не могло продолжаться долго, это должно было завершиться сейчас, сейчас, еще мгновение…

В ту секунду, когда она поняла, что не может больше выдерживать разрывающее ее тело напряжение, что оно вот-вот разрешится бурным всплеском, – Илья вдруг легко оперся рукою о пол и поднялся на ноги одним мощным, как взрыв, движением. Аля едва не вскрикнула от испуга – так мгновенно она взлетела вверх в его руках.

Илья прижал ее к себе, она обвила его шею руками, вся прижалась к нему и прижималась все теснее, пока он нес ее на широкую низкую тахту в углу комнаты.

– Сладкая моя… – произнес Илья, опуская ее на прохладное покрывало. – Хорошо тебе со мной? Подожди, моя сладкая, подожди, сейчас тебе еще лучше будет!..

Первая волна напряжения спала, не разрешившись, так неожиданно прерванная им, но теперь он вызывал ее снова. Положив Алю на кровать, Илья сел на корточки у нее в ногах, наклонился над нею, охватил ее колени своими расставленными коленями.

Аля чувствовала, как его борода щекочет ей живот, как он губами обхватывает и слегка сжимает ее соски, как ладони его мягко и властно входят между ее ног, и он раздвигает ладони, как будто плывет куда-то, и гладит нежную, вздрагивающую кожу на внутренней стороне ее бедер.

Первое наслаждение померкло по сравнению с тем, что происходило с нею сейчас!

– Илюша… еще… – стонала Аля, изгибаясь в его руках. – Милый, любимый мой!..

Бессвязные слова вырывались из ее полуоткрытых губ, она не слышала, что произносит, не слышала его ответных слов.

Вдруг Аля почувствовала, что он больше не сидит у нее в ногах, охватывая ее колени. Илья припал ко всему ее телу своим телом, вдавливая в покрывало, раздвигая ее ноги уже не ласкающе-нежным прикосновением ладоней, а страстным, властным рывком.

Это должно было произойти, но, утонув в потоке чувств, Аля совершенно забыла об этом завершающем мгновении. Она не успела понять, когда же наслаждение сменилось болью, когда его напряженная плоть вонзилась в ее тело, разрывая его.

Она вскрикнула, сама испугалась своего вскрика и с ужасом услышала задыхающийся голос Ильи:

– Алечка, милая, что же ты не… Боже мой!..

Но он уже не мог больше произнести ни слова. То, что происходило с ним, было сильнее его воли – было уже поздно для воли…

Аля лежала рядом с Ильей, прижавшись к его боку. Бедра ее еще вздрагивали – то ли от боли, то ли от воспоминания о том, как хорошо было всему ее телу, пока его не разорвала эта боль. Рука Ильи лежала у нее под плечами, и по неподвижности его руки Аля чувствовала, каким внутренним напряжением он охвачен.

Наконец он прервал молчание.

– Алечка… – произнес Илья, по-прежнему не глядя на нее. – Алечка, почему же ты мне не сказала?.. Ты представляешь, каким скотом я себя чувствую? Ведь я и предположить не мог…

Аля почувствовала, что сейчас расплачется.

Его рука освободилась из-под ее плеч, Илья перевернулся на бок и всмотрелся в Алино лицо.

– Хорош я был!.. – сказал он, отводя глаза. – Устроил себе танец семи покрывал! Но я же в самом деле не знал…

Услышав про танец семи покрывал, Аля улыбнулась – почти сквозь слезы.

– Чего же мне теперь потребовать? – спросила она. – Чью голову?

Кажется, Илья удивился, что она поняла его слова и вспомнила про Саломею, которая потребовала голову Иоанна Крестителя за семь покрывал, которые сбросила с себя в танце. Во всяком случае, Алин вопрос разрядил напряжение. Илья улыбнулся.

– Чью хочешь! – сказал он. – Мою – хочешь?

В доказательство своих слов он положил голову Але на грудь и замер, как будто прислушивался к биению ее сердца. Она вдыхала пленительный, дурманящий запах его волос.

Вдруг Аля почувствовала, что по ее коленям текут теплые, липкие капли. Она приподняла голову, увидела розоватые потеки на своих ногах – и тут же вспыхнула, сжалась от смущения.

«И все покрывало, наверное… – подумала она. – Как же ему должно быть противно, он ведь прямо вниз смотрит!..»

Наверное, Илья почувствовал, как напряглось ее тело, и действительно посмотрел вниз, на ее ноги.

– Ну что ты! – сказал он, словно подслушав ее мысли. – Все нормально, не стесняйся! Девочка ты моя…

Он опустил ноги на пол, встал во весь рост. Забыв о своем смущении, Аля залюбовалась его тяжеловато-стройным телом. Каждым волоском оно светилось в сумерках комнаты – усы, борода, широкая грудь, прямые, не уже талии, бедра…

Илья подсунул руки Але под спину, под колени и легко приподнял ее над тахтой.

– Легкая, как стрела, – прошептал он, целуя ее в губы.

От его мягких усов исходил тот же дурманящий запах, что от всего его тела; она закрыла глаза.

Не открывая глаз, покачиваясь в его объятиях, Аля поняла, что он принес ее в ванную. Вода ударила звонкой струей, потом тихо зашелестел душ. Илья поставил ее в ванну, и она нехотя разомкнула руки, обнимавшие его за шею.

Серебристые струйки стекали по ее телу, руки Ильи торопились вслед за струйками воды, гладили Алину грудь, живот, ноги.

Потом он вылил себе на руки душистый гель, снова прикоснулся к ней.