Нелюбовь - Яна Ясинская

– Ну, теперь, доча, слушай. – И тут же чихнула от пыли, которую вытряхивала из ковра Ольга. – Ты мне не пыли, не пыли!

Всю жизнь проработав на рынке обыкновенной торгашкой, полноватая низенькая Наталья, тем не менее, смогла сделать головокружительную карьеру как женщина. От мужиков у нее всегда не было отбоя. Была в Наталье какая-то чисто женская харизма, которая вкупе с бюстом четвертого размера и *ядским взглядом создавала головокружительный эффект среди мужиков, будь то тракторист или академик.

Любовников у Натальи было много, и почти все «добротные». И бригадир Ванька с лесопилки, и Семен Кузьмич – владелец автомастерской. Были среди трофеев Натальи и интеллигенты – например, заезжий ортопед, на десять лет моложе ее. Стеснительный худенький сморчок, в котором Наталья таки сумела раскрыть его мужской потенциал. На данный момент женщина находилась в браке в третий раз, чем и была несказанно довольна. И не важно, что муженек по большей части валялся на диване с пивком перед теликом. Главное, был в наличии и приносил домой кровные 20 тысяч рублей. Что до самой Натальи, она втихаря порой погуливала на сторону – но только исключительно «для здоровья», каждый раз возвращаясь к своему диванному увальню.

Неудивительно, что с таким подходом к жизни ее незамужняя единственная 22-летняя дочь вызывала у женщины, как минимум, приступ паники. Но Наталья все же не оставляла попыток вразумить эту «заблудшую овцу».

– И в кого ты у нас такая дурында? А? Скажи мне? – завела старую пластинку мать.

С ходу поняв, к чему идет дело, Ольга стала тереть ковер еще жестче, выплескивая на него все свое раздражение. Конфликтовать с маман в открытую ей не хотелось, да и было делом заведомо гиблым, неблагодарным, ибо последнее слово все равно всегда оставалось за упертой Натальей, которая искренне считала свою «философию жизни» незыблемой.

– Ну чего, мам?

Наталья только этого и ждала. Тут же запричитала, вспоминая об Александре, которого давно приглядела себе в качестве зятя и который все никак этим зятем не хотел становиться.

– Такого парня упустила, а? Ну что ж, не могла подсуетиться, что ли? А? – Метнув на хмурую дочь взгляд-молнию, Наталья продолжила причитать: – Где ж ты в нашем болоте еще такого перспективного жениха найдешь? А?

Аканье матери доставало. Поняв, что та так просто не успокоится, Ольга все же сделала попытку объяснить ей ситуацию. Делала это с досадой, потому что ну какой женщине приятно признавать свое поражение?

– Мама, сколько надо тебе повторять? Не я его упустила, это он меня…

– Так я и поверила! – недовольное ворчание Натальи близилось к апогею.

Ольга от досады начала тереть ковер еще сильнее.

– Мам, мне вообще, вон… Миша больше нравится, – попыталась оправдаться она.

И почти сразу поняла, что, ой, зря она это сделала. Бросив щетку, мать тут же взвилась.

– Кто такой Миша?! Кто такой Миша?! – возмущенно добавив: – Миша?! Это, что ли, тот самый Миха?! Пентюх он, а не Миша!

В этом по-житейски прозорливая Наталья была права. Миша на фоне Александра ну совсем не котировался…

Ольга тоже психанула. Своим характером она мало чем уступала настырной матери.

– По крайней мере, у него нет чокнутой сестрицы, как у Сашки! – с досадой парировала девчонка.

Динка уже давно была ей поперек горла. Интуитивно Ольга всегда чувствовала, что от сестры Саши исходит какая-то необъяснимая опасность для нее, но вот только какая именно – этого она сформулировать не могла.

Девушка уже собралась вернуться к чистке ковров, как вдруг заметила саму Динку.

– О! Мам! Легка на помине! – Ольга кивнула в сторону заторможенной Дины, которая шла чуть в стороне от них, не замечая никого.

– Где? – Наталья смахнула со лба мокрые от пота белесые кудряшки, прищурилась – близорукость доставала.

Динка шла чуть поодаль, направляясь на крутой скалистый обрыв, который нависал над Енисеем. В народе его еще называли «Обрывом утопленников». Отсюда нет-нет да и сиганет кто-нибудь с расшатанной психикой. И не огородишь ведь… Все равно найдут лазейку.

Ольга точно не была фанаткой Дины, но в этот раз что-то неуловимо тревожно-отрешенное в сестре Саши заставило Ольгу насторожиться.

– Мама… Мам, я на минутку. – Бросив щетку, вытерев руки о подол старой короткой юбки, Ольга пошла вслед за Динкой.

Наталья психанула. Вот вечно так! Все за всех делать приходится!

– Да делайте что хотите! – фыркнула она, затаскивая намыленный ковер в Енисей.

Ледяная вода в конце лета, мягко говоря, «освежала», поэтому, не мудрствуя лукаво, вместо того чтобы полоскать ковер руками, находчивая Наталья предпочла просто потоптаться по нему в воде, то и дело настороженно поглядывая на обрыв, куда пошла дочка.

* * *

Жить не хотелось. Да и нельзя было жить. После того, что она узнала о Саше.

Дина подошла к обрыву. Взглянула вниз. Было высоко. Внизу крупными волнами о скалистый берег бился темный сине-серый Енисей, по которому все еще расходились волны от только что проплывшей баржи.

Раньше Динка искренне думала, что умирать страшно. После разговора с матерью девушка поняла, что ошиблась…

Страшно жить. С тем, что знаешь.

Саша – ее родной брат. Они обвенчались. Перед Богом они муж и жена… А еще… Между ними уже все было…

Нет. С этим не живут.

На автомате сняв туфли, кофточку, оставшись в одном простеньком сарафанчике, Дина шагнула вперед. Раньше она как-то не задумывалась: самоубийцы как обычно делают? Прыгают или просто шагают? Именно эта чисто техническая растерянность и заставила девушку притормозить.

Этой пары секунд хватило не на шутку перепуганной Ольге, чтобы успеть схватить Динку, грубо оттащив ее от края обрыва.

– Ой, да ты что творишь? Идиотка! – как потерпевшая, орала Ольга на не понимающую, что происходит, девчонку. – Ты что творишь?!

Страх, шок, обида за то, что сорвали планы, – все это стало спусковым крючком для Дины. Наконец-то полились слезы. Пусть и это были слезы досады.

– Пусти меня! Пусти!

Однако добраться до края обрыва было уже нереально, там стояла насмерть, словно вратарь, воинственная Ольга, всем своим видом показывая, что путь на тот свет для Динки закрыт. Как минимум, на сегодня.

– Да что случилось-то? Что случилось?! – орала, как потерпевшая, перепуганная Ольга. – С Сашей что-то?! Он жив?!

Сама того не понимая, Ольга с ходу очень точно определила, что единственная причина, по которой жизнелюбивая Динка может захотеть покончить с собой, – это беда с Сашкой.

Ее вопрос внезапно заставил ревущую Динку понять, что для нее на этом свете все же осталась еще куда более страшная вещь… Смерть Саши. И это заставило девушку выдохнуть…