Лэшер - Энн Райс

Все четыре женщины лежали неподвижно, однако глаза их былиоткрыты. Стоило мне заметить это, мною овладел испуг — куда более сильный, чемв то мгновение, когда в обычной проститутке мне померещилось чудовище с лицомна затылке. Протянув руку, я принялся трясти блондинку, которая, казалось, несводила с меня застывшего взгляда. Но как только рука моя коснуласьокоченевшего плеча, страшная догадка пронзила мне душу. Женщина была мертва.Под ней натекла целая лужа крови. Все четверо умерли — те двое, что лежали накровати, по обеим сторонам от меня, и те двое, что распростерлись на полу.Простыни насквозь пропитались кровью и источали зловоние.

Охваченный приступом паники, я стремглав выбежал вовнутренний двор. Тут ноги мои подкосились, отказываясь мне служить, и яопустился на колени у фонтана. Быть может, все увиденное — не более чемкошмарное видение, пронеслось у меня в голове. Но, когда я нашел в себе силывстать на ноги и вернуться в дом, мне пришлось убедиться в том, что глаза меняне обманули. Все четыре женщины были мертвы. Напрасно я возлагал на них руки,надеясь на свою чудесную силу. Пробудить их от смертного сна было не в моейвласти!

Тогда я подобрал с пола свою рясу и сандалии, оделся ипоспешно оставил этот страшный дом.

«Какова причина столь внезапных смертей?» — спрашивал ясебя. Слова, некогда сказанные священником из Доннелейта, колоколом били в моейпамяти: «Никогда не прикасайся к женскому телу!»

Во Флоренции стояла глубокая ночь, однако мне удалосьдобраться до монастыря без всяких происшествий. Оказавшись в своей келье, янемедленно запер дверь на замок. А поутру весь город потрясло страшноеизвестие. Появилась новая форма чумы, которая уже успела унести первые жертвы.

Я поступил так, как всегда поступал в периоды душевногосмятения: отправился домой, в Ассизи, причем весь путь, по своему обыкновению,проделал пешком. Наступала зима, мягкая итальянская зима, которая тем не менееявляется самым суровым временем года даже в этой благословенной стране. Так чтодорога на этот раз была сопряжена с немалыми трудностями. Однако меня этоничуть не заботило. Я заметил, что за мной неотступно следует какой-то всадник.Однако он держался от меня на почтительном расстоянии, и лишь несколько раз мнеудалось мельком увидеть его. Душа моя утонула в пучине беспредельного отчаяния.

Добравшись до своего родного монастыря, я не мешкая предалсямолитве. Я просил святого Франциска не оставить меня своим покровительством,очистить от скверны и направить на путь истинный. Я умолял Пресвятую Девупростить мне смертный грех, который совершил. Распростершись на полу церкви, якрестом раскинул руки, как это делают священнослужители. Я молил о прощении ипонимании, и грудь мою сотрясали рыдания. О, если бы я только знал, что грехсладострастия, которому я столь опрометчиво предался, окажется сопряженным сгрехом убийства!

Потом перед внутренним моим взором возник Младенец Христос,и я снова ощутил себя крошечным беспомощным дитятей.

— Господи Иисусе Христе, не оставь меня, многогрешного,помоги, поддержи меня, — шептал я. — Не отврати лик свой от меня,Непорочная Дева Мария. Научите меня, как искупить совершенное прегрешение!

После молитвы я решил исповедоваться у одного из самыхстарых и мудрых священников нашего монастыря.

По происхождению он был итальянцем, но лишь недавно вернулсяиз Англии, где засилье протестантов наконец отошло в прошлое. Католическиемонастыри, прежде разрушенные по приказу короля, восстанавливались из руин, икатолики, сохранившие истинную веру в годину тяжелых испытаний, ныне моглибеспрепятственно молиться в своих храмах.

Я выбрал именно этого пастыря, ибо был полон желания открытьна исповеди все — правду о собственном рождении, свои воспоминания, странные ипугающие пророчества, которые мне довелось услышать. Однако, стоило мнепреклонить колена в исповедальне, все, о чем я собирался говорить, показалосьмне бредом безумца. В самоослеплении я вновь вообразил, что являюсь самымобычным человеком и, подобно всем людям, некогда был ребенком, хотяобстоятельства детства полностью изгладились из моей памяти.

Поэтому я открыл лишь, что предался прелюбодеянию сразу счетырьмя женщинами и по каким-то неведомым мне причинам совокупление со мнойповлекло за собой их смерть.

Услышав меня, исповедник не смог сдержать мягкийснисходительный смех. Мне нет нужды винить себя в смерти этих женщин, заверилон. Напротив, Господь уберег меня, оградил от чумы, которая поразила их всех.Несомненно, это следует рассматривать как знамение, указание на то, что мнепредначертан свыше особый удел. Мне не следует более терзаться сожалением освоем грехопадении, заявил священник. Многие монахи, давшие обет воздержания,не находят в себе сил противиться зову плоти. Редко кому удается соблюсти своецеломудрие незапятнанным. Но если мы будем служить Господу всей душой, онповерит в искренность нашего раскаяния и простит нам этот грех.

— Умерь свою гордыню, Эшлер, — посоветовал мнесвященник. — Что с того, что ты, подобно многим своим собратьям, поддалсяискушению? Забудь об этом. Теперь ты убедился на собственном опыте, какничтожны и преходящи плотские наслаждения. Господь спас тебя от чумы, потомучто ты нужен Ему.

Потом священник сказал мне, что, возможно, в скором временимне придется отправиться в Англию, ибо в этой стране может возникнуть особаянужда в добрых католических пастырях.

— Королева Мария находится при смерти, — сообщилон. — Если престол перейдет в руки Елизаветы, ведьмина отродья, дляпоборников истинной веры вновь наступят тяжелые времена.

Святой отец наложил на меня легкое покаяние и отпустил смиром. Я покинул исповедальню и отправился в поля, где разгуливал студеныйзимний ветер.

В душе моей по-прежнему царила смута. Слова священниканичуть не успокоили терзавших меня угрызений совести. Бредя по ухабистымтропам, я мысленно возвращался к произошедшему. Вне всякого сомнения, именно япогубил тех четырех женщин. Я вообразил, что они ведьмы. Но они были самымиобыкновенными жрицами любви. Лицо на затылке не более чем обман зрения, трюк свуалью, невинная шутка. Мне не следует утешаться самообманом. За совокуплениесо мной эти несчастные заплатили жизнью!

Да, но такова лишь внешняя сторона событий. Что стоит завсем этим?

«Есть только один способ узнать истину, — решиля. — Я должен отправиться в Англию в качестве миссионера, призванногоискоренять протестантские ереси. Я должен отыскать горную долину и городДоннелейт. Должен вновь увидеть замок, собор и витражное окно, где изображенсвятой Эшлер. Мне необходимо убедиться в том, что все это не является плодоммоего воображения. Следует поговорить с представителями клана. Услышать из ихуст слова, некогда меня поразившие: пророчество о том, что я святой Эшлер,который приходит в этот мир вновь и вновь…»