Грешник - Юлия Гауф

— Тебя не тронут. И мы скоро съедем, Саш, я квартиру подлатаю, и на продажу ее. Купим в том районе, где нас никто не знает, и пальцем показывать не будут, — сказал успокаивающе, и спокойно добавил: — То, что ОН тебе дарил не бери.

— Хочу тебя расстроить, но я на деньги Ильи жила, — пожала плечами, продолжая складывать вещи. — Кончай со своим максимализмом, иначе мне придется голой из квартиры выходить. Вообще без приданого, даже без трусов. Шторы вон захвачу, их на свои кровные купила.

— Я про украшения. Их не бери, а трусы и прочее я тебе сам куплю, эти выкинем, — сказал недовольно.

— Даже этот комплектик выкинуть придется? — прижимаю к груди полупрозрачный лифчик, а на пальчике трусики. — Жаль, я как раз хотела примерить… а потом снять. Но как знаешь, как знаешь.

Вздохнула с показным сожалением. Не только Денису нужно это дурачество, мне и самой пригодится чувство юмора, чтобы не свихнуться. Чувствую, будет «весело». Как же, жена видного бизнесмена трахается с уголовником, пока муж в командировке убивается. Это ведь шикарный повод изгадить мою дверь!

— Пока оставим, но я бы не хотел снимать с тебя белье, которое купил тебе он. Саш, чего смеешься? — Денис и не думает помогать мне собирать вещи, стоит рядом, и смотрит вопросительно.

А я слезы утираю, только теперь от искреннего смеха.

— Да я представила, — снова хохочу, хлопаю себя ладонями по щекам, — ой, прости, это нервное. Представила, что сейчас внизу собрание жильцов. Только теперь не по поводу опасного уголовного элемента, а по мою душу. Стоят там, петицию подписывают.

— Помню, что тебя старушки называли… мммм…

— Проституткой, — подмигнула ему. — Если юбка выше колен — это вернейший признак, ты не знал?

— Проститутка и маньяк, — усмехается Денис, и, наконец, решает помочь мне упаковать вещи.

— Отличная мы пара. Это судьба, — шучу, но Денис серьезно кивает.

— Так и есть. Дай мне его телефон.

И снова меня в холодный пот бросает. Черт, ну почему все так непросто?!

— Чей? — сделала вид, что не поняла.

Отвернулась от Дениса, еле сдержалась, чтобы новую песню Селены Гомес не начать мурлыкать. У меня паника, нервный стресс, или пограничное расстройство. Иначе почему руки снова так трясутся?!

А в голове все время мысль: «Остановись, дура! Что творишь?»

— Твоего будущего бывшего. Дай мне его номер, Саша, пора нам поговорить.

Денис серьезен, да и мне не до шуток.

— Он приедет, тогда я с ним…

— Не ты. Я.

— Денис, — всплескиваю руками, — ну нельзя так! Он там работает…

— Секретаршу он пялит, — перебил меня парень.

— И это тоже, — кивнула, а сама дышу глубоко. Спокойнее, Саша, все хорошо. — Но так эти дела не делаются. Илья не ждет удара, он в командировке. И тут звонишь ему ты, и говоришь, что жена ему больше не жена, и уходит к тебе. Нельзя так, я понимаю, что ты его не любишь…

В этот раз я не договариваю сама, Денис не перебивает. А у меня слова в горле застревают, и ладони к щекам я прижимаю уже не для того, чтобы саму себя в чувство привести, а от шока. А что если Денису я нужна лишь для того, чтобы Илье отомстить? У мужчин ведь все также, как и у женщин, и самая больная месть — самая простая. Переспать с мужем или женой, и ткнуть в это. Смотри, мол. Любуйся. Под тобой была, а теперь подо мной, стонала и кончала.

— Дурой не будь, — Денис будто мысли мои прочитал. — Я тебя любил, и люблю. Мстить никому не буду, на зону я больше не хочу. Но ему все равно доложат, так что нам пора поговорить с ним.

— Я сама наберу Илью, — говорю потерянно.

А ведь и правда, не получится тянуть до его возвращения. Соседи знают, не поленились свое отношение ко мне показать. А значит, Илье либо уже донесли, либо вот-вот скажут. И преподнесут все в таком виде, что я потом не отмоюсь.

По-простому если, то я изменила. И то, что Илья в этом деле первооткрыватель меня не оправдывает. Но я и не хочу оправдываться, наш брак и правда — мертвая лошадь. Есть Денис, не было бы его, все итак рухнуло — не поднять.

Но сообщать о любовнике по телефону, это как бросать по смс. Жестоко.

Но придется.

— Думаю, тебе не стоит слушать то, что он скажет.

— Стоит, — спорю, а Денис упрямо хмурится. — Послушай, Илья в любом случае в бешенстве будет. Но я поговорю с ним, и хоть готова буду к встрече. Мне это нужно, это мое, понимаешь! Я сама должна, а ты будь рядом со мной. Но не при разговоре. А просто поддержи, хорошо?

Он думает с минуту. Такое чувство, будто решает, можно ли мне позвонить пока еще моему законному мужу, или нет. Разрешать, или не разрешать. Вот ведь! Командир!

— Хорошо. Но если угрожать будет — скажи, и я разберусь с ним сам.

— Обещаю.

Разумеется, это вранье. Что бы ни сказал мне Илья, даже если именно он будет угрожать мне брызнуть в лицо кислотой, Денис об этом не узнает. Я ведь тоже не хочу, чтобы его снова посадили.

«А Илья может это устроить легко и просто» — бьется в голове гадина-мысль.

И отравляет меня.

— Дочка, что это значит?

Мама не побоялась приехать. Не ко мне, к Денису. Значит, доложили. Ну кто бы сомневался.

— Я ушла от Ильи. Теперь с Дэном живу. Проходи, — посторонилась, пропуская маму в квартиру.

А мама ведет себя как императрица. Ей Богу, смешно. Причем, смешно по-доброму от того, как она нос кривит, оглядывая коридор и кухню, в которую я ее завела. За прошедшие два дня я постаралась придать квартирке уют, и преуспела в этом, надо сказать. Семейная жизнь многому меня научила.

Как-то даже печально это. От жизни с Ильей я взяла самое лучшее: умею украсить обстановку парой диванных подушек, расставить книги и аксессуары на полках, чтобы стильно смотрелось. И шторы повесила свои любимые, куда уж без них.

Шторы забрала, и, такое чувство, что Илью ограбила.

Тьфу.

— Ты в своем уме? Александра, — ахнула мама, будто только что узнала обо всем, — немедленно собирай вещи. Илья вернется, будешь ждать его дома, и прощение вымаливать.

— Чай? Кофе? Кофе растворимый, турку пока руки не дошли купить, — гремлю посудой, отвернувшись от мамы.

Даже оскорбительно, как она стул протерла, перед тем, как сесть. Ну да, квартира — не супер, но и не бомжатник ведь! Чистенько, ремонт старый пока, но все впереди.

Вообще все впереди, и это окрыляет! Такое чувство у меня только в юности было. А потом — болото. Не несчастное, но и не счастливое. Топкое болото с унылыми жабами.

— Ты слышала, что я тебе сказала? Илья уже знает! — надавила мама. — Я звонила ему, ты ведь отказывалась со мной разговаривать. Хотела, чтобы Илюша сказал мне, что это недоразумение… что же ты наделала, Саша?!