Магазинчик на Цветочной улице - Дебби Макомбер

Прижав руки к лицу, Аликс закрыла глаза и почувствовала, как на нее опускается темная боль. Она почти ощутила на своих плечах ее гнетущую тяжесть, прижимающую к полу. Она безуспешно пыталась освободиться, не слушать неприятные слова, эхом отдающиеся у нее в голове.

Омерзительные прозвища, которые давала ей ее мать, звенели у нее в ушах. Она слышала, как ее ругает учительница. И вернувшееся чувство унижения было сейчас столь же сильным, как двенадцать лет назад. Ей хотелось похоронить все эти обидные слова. Однако они отдавались эхом у нее в мозгу с такой силой, что Аликс чуть было не рухнула на пол туалетной комнаты.

Раздался стук в дверь, испугавший Аликс, и она резко мотнула головой в направлении звука.

— Аликс, ты здесь?

«Лорел. Черт побери!»

— Чего тебе? — огрызнулась она.

— Он вернулся.

— Кто?

— Парень, с которым ты разговаривала. Не знаю, как его зовут.

Аликс закусила нижнюю губу.

— Помоги ему.

— Он спрашивает тебя.

— С чего это? — спросила она, хмурясь.

— Откуда мне знать?! — раздраженно ответила Лорел. — Я что, должна читать его мысли?

— Я буду через минуту!

Аликс выпрямилась, приглаживая руками волосы и осмысливая сказанное. Ей было интересно, почему ее разыскивает Джордан.

Поскольку лицо у нее стало свекольно-красным, она подставила ладони под холодную воду, а потом прижала их к щекам, не обращая внимания на то, что это сделало с ее косметикой.

Аликс не знала, сколько прошло времени, прежде чем она наконец-то набралась храбрости, чтобы выйти и встретиться лицом к лицу с Джорданом.

Он стоял у прилавка и ждал. Когда Аликс подошла, он улыбнулся.

— Ты хотел меня видеть? — спросила она, словно он оторвал ее от какого-то важного дела.

Аликс боялась, как бы у него не сложилось впечатление, что она рада его видеть. По правде говоря, она и не рада была совсем. Унизив себя один раз, не хотела этого делать во второй. Во всяком случае, не так быстро.

— Ты сказала, что отложила для меня «Матрицу»?

Она почувствовала облегчение.

— Ах да, чуть не забыла! Я действительно отложила фильм для тебя.

Она прошла за прилавок, туда, где оставила диск с фильмом.

— Я благодарен за то, что ты сделала это для меня.

— Нет проблем, — ответила Аликс, посвятив все свое внимание компьютерному экрану.

Она пробила общую сумму и попросила его карточку. После того как он заплатил за прокат, она положила диск в защитный пластиковый контейнер, затем сунула его в пакет и передала Джордану через прилавок.

— На этой неделе у нас есть попкорн, специально для микроволновки, если тебя это интересует.

— Нет, спасибо. Я купил целую коробку в «Костко»[5]. Мне этого попкорна хватит лет на десять.

Аликс водрузила локти на прилавок, чувствуя легкое смущение. Она никак не могла придумать, что сказать и о чем спросить. Если она спросит про Джордана Тернера из шестого класса, может показаться, что она с ним заигрывает.

— Уффф. Может быть, я отложу для тебя еще какие-нибудь фильмы?

Не такой уж блестящий вопрос, но, по крайней мере, в нем был хоть какой-то смысл.

Джордан пожал плечами:

— Сейчас не могу сообразить, но, как только надумаю, я дам знать.

— Ладно.

Кивнув, Джордан ушел. Стеклянная дверь закрылась, и словно по волшебству появилась Лорел.

— Чего ему было надо?

— Фильм, а что ж еще?

— А почему он хотел, чтобы именно ты его обслуживала?

Аликс не хотела вдаваться в подробности.

— Откуда мне знать?

— И нечего ко мне придираться!

Дверь открылась, и, к изумлению Аликс, Джордан просунул голову внутрь.

— Аликс, а в какое время ты заканчивать работу?

Она была слишком шокирована, чтобы отвечать без промедления.

— В одиннадцать. Я закрываю прокат три раза в неделю.

— А завтра твоя смена?

— Нет. По средам я тут до девяти.

— Ты не против встретиться, выпить кофе? После работы?

— Нууу…

Ей трудно было поверить, что он и вправду собирается вывести ее в свет. Ну, почти в свет.

— Ага, я согласна, — сказала она, словно ничего особенного в этом не было.

— Замечательно. Тогда увидимся.

Он помахал рукой и ушел.

Внутри у нее пузырилось счастье. Ей потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не затопать ногами от радости.

Вязание — это моя поразительная привлекательность.

Нэнси М. Уайзман, редактор журнала и автор книг по вязанию.

Мама позвонила мне в начале недели, чтобы предложить нам с Маргарет поехать с ней в День памяти на кладбище, на могилу папы. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как мы его похоронили. Это были тяжелые дни для мамы, и ей еще предстоит привыкать к положению вдовы.

Я с готовностью согласилась присоединиться к ней, но мне было интересно, как отреагирует Маргарет. Ей удается манипулировать ситуацией, поэтому мы так и не увиделись на День матери. На каждом семейном сборище моя сестра ведет себя язвительно и надменно. Кажется, она предпочитает не вспоминать, что у нас с ней одни и те же родители. Не раз мне приходила в голову мысль о том, что Маргарет предпочитает, чтобы умерла я, а не наш отец. Это не слишком приятно знать, но, принимая во внимание ее отношение ко мне, подозреваю, что это правда. И все-таки я не оставляю попыток. Какая-то упрямая часть меня отказывается сдаваться. Она — моя сестра. Побывав на волосок от смерти, я чувствую, что, даже если мы и недолюбливаем друг друга, все равно нуждаемся друг в друге.

Я приехала рано в полдень понедельника и нашла маму попивающей чай на заднем дворике рядом с садом. Она была одета в длинную черную юбку и шелковую блузу и сидела в плетеном кресле, наслаждаясь солнечным светом.

Розы были подстрижены и набирали бутоны, сладкий аромат куста сирени наполнял воздух. Я поняла по батистовому носовому платку, зажатому в руках, что мама плакала.

Я подошла к ней и молча обняла за плечи. Она подняла голову и улыбнулась сквозь слезы, прежде чем положить руку на мою и легонько сжать мне пальцы.