Пылающая луна - Джо Уотсон

И все вдруг замедлилось.

Его лицо посерьезнело.

Темные глаза почернели, словно от злого умысла.

А потом он очень-очень медленно начал расстегивать пуговицы на рубашке, одну за одной. На этот раз он смотрел прямо в зал; в его глазах сверкал вызов, брошенный плохим мальчиком. Я снова закрыла лицо руками – я теперь могла думать лишь о том, что вот-вот увижу его пенис. Но Марк меня не оставлял в покое.

– Смотри на сцену, сейчас будет интересно!

Движения Дэмиана стали более медленными и плавными, это выглядело очень соблазнительно. Он потянул за рукав, и показалось на удивление мускулистое плечо. Потом оголилась вторая рука, потом рубашка упала на пол, и…

Все восхищенно ахнули.

Какое-то время все молчали; думаю, от изумления и восторга.

Потому что у него было тело, как – да, вы догадались – у Брэда Питта из «Бойцовского клуба»!

Он оказался стройным, с точеной мускулатурой и безупречно красивыми линиями тела. Кто же знал, что под его грязными шутливыми футболками скрывается идеальная мужская фигура? Больше всего меня впечатлили линии торса, нижнюю часть которого скрывали брюки. В свете прожекторов кожа Дэмиана слегка поблескивала от пота.

Сердце стучало все быстрее, дыхание перехватило. Я впервые в жизни чувствовала себя настолько кошмарной извращенкой. Я потянулась за шампанским и сделала глоток в отчаянной попытке утолить жажду и немного отвлечься. У меня от одного вида Дэмиана даже голова закружилась. Сначала чуть-чуть, а потом сильнее, когда я вспомнила, как мы держались за руки и как он на меня смотрел. Дэмиан провел рукой по волосам и одновременно напряг кубики брюшного пресса, что лишь подчеркнуло те две линии, спускавшиеся в… да, я точно конченая извращенка!

Толпа уже неистовствовала, накал страстей достиг максимальной точки. А Дэмиан снова стал игривым, опустил руку на пуговицу брюк и поддразнивал зрителей, пока все не принялись скандировать в унисон: «Давай! Снимай!»

Снова локоть в бок – и снова шепот мне на ухо: «Видно, какой он развратник в постели! Ох, он бы тебя отшлепал, если бы мог!»

От одной мысли о Дэмиане в постели я заерзала на стуле. Когда он расстегнул пуговицу и потянул за молнию, я громко сглотнула. Он еще немного подразнил зрителей, а потом сбросил штаны, под которыми оказались довольно нелепые трусы-боксеры.

Снова поднялась волна хохота, и мужчины, точно сговорившись, полезли за кошельками и принялись швырять в Дэмиана пачками денег. Если какое стрип-шоу и можно описать словами «весело», «мило», «сексуально» и «глупо» – то это было оно. Песня заканчивалась, я подумала, что вместе с ней закончен и номер, но лично для меня это было только начало.

В зале зажегся свет, и я увидела, что Дэмиан смотрит прямо на меня. Я покраснела, как пожарная машина, вид у меня в целом был такой же оробевший, как у нашкодившего ребенка. Я отвела глаза и прикрыла их дрожащими ресницами. Они, блин, трепетали, они вообще какой-то своей жизнью жили. Управлять ими я не могла.

Дэмиан улыбнулся мне, стоя в одних трусах на сцене.

А потом еще и пошел в мою сторону…

Нет, пожалуйста, нет!!!

Поздно. Дэмиан соскочил с подиума и подошел прямо к моему столику. Толпа обезумела, Марк прыгал, как ополоумевшая школьница на концерте любимой группы. Нет, я не дам себя вытащить на сцену: лучше умереть!

Бог ты мой, только не это! Я упиралась каблуками! Я держалась за стул, я просила и умоляла, но Дэмиан оказался слишком сильным. Он потащил меня сквозь толпу аплодирующих мужиков на сцену.

– Не надо, пожалуйста! – умоляла я, но, увы, Дэмиан игнорировал меня. Вообще.

Он раскрутил меня, словно мы собирались танцевать танго, а потом прогнул в спине, поддерживая за талию, пока у меня весь мир вверх дном не перевернулся. Песня к этому времени уже закончилась, и я увидела, как перевернутый Марк стоя закричал:

– Целуй ее! Целуй!

Вот черт!

– Целуй! Целуй! Целуй! – скандировал он, хлопая в ладоши, пока к нему не присоединился весь клуб. Дэмиан поднял меня. И прижал к себе. Мы стояли лицом к лицу, почти прижавшись друг к другу. При этом я прекрасно понимала, что он практически голый. Посмотрев прямо на меня, он сказал:

– Пацаны требуют!

Я одновременно и обрадовалась, и до жути перепугалась. Мы ведь уже касались друг друга губами – вечность назад, в обед, – но с этим и сравнить нельзя. Он собирался меня поцеловать, прямо здесь и сейчас, перед всей толпой. Дэмиан положил ладони мне на лицо и смотрел на меня, как показалось, целую вечность. Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем он думает.

– Целуй, черт возьми! – визгливый голос Марка пронзил общий гул.

Дэмиан наклонился, я закрыла глаза.

И ждала прикосновения его губ.

Скандирование ушло куда-то на задний план, словно я оглохла.

Я слышала лишь дыхание Дэмиана всего в паре сантиметров от моего лица.

Наконец его губы коснулись моих, и тут словно язык раскаленного пламени лизнул меня вдоль позвоночника.

Его губы оказались мягкими.

Нежными.

Деликатными.

Задержавшись на несколько секунд без движения, он снова легонько меня поцеловал.

Мои губы слегка раскрылись, и я помимо своей воли издала на выдохе стон, за который тут же себя и прокляла.

Мы коснулись друг друга кончиками носов.

Дэмиан провел рукой по моим волосам, задержавшись на шее.

Он чуть ближе придвинул меня к себе; между нами и листа бумаги вставить нельзя было.

Другую руку Дэмиан обвил вокруг моей талии.

Я снова пискнула (господи, ну зачем!).

Когда он прижался ко мне губами, у меня земля ушла из-под ног. Никогда в жизни я так не хотела целоваться.

Его губы едва-едва приоткрылись, и он нежно поцеловал мою нижнюю губу. Затем коснулся моего языка кончиком своего. Я обмерла. Я совершенно утратила власть над собой, ну и бог с ней! Мы целовались все глубже и быстрее, все неистовее, Дэмиан прижимал меня все крепче, а потом…

Отпустил.

Полностью.

Сделал шаг назад.

И волшебство рассеялось.

Пузырь лопнул.

Голова шла кругом, мне было неловко и стыдно. Я смотрела на Дэмиана, а он выглядел крайне странно.

– Прости, Лили. Не стоило, – сказал он, искренне прося прощения.

Он жалеет, что поцеловал меня?

У меня сердце немножечко треснуло.

Я-то не жалела, ведь это был лучший поцелуй во всей моей жизни.

В шесть лет я оказалась единственной в классе, кто остался без подарка на День святого Валентина. Я в очередной раз перешла в новую школу, потому что мама решила переехать через полстраны за своим инструктором по йоге, седым стариком по имени Абхиджат (ну, отважьтесь это вслух произнести). Он был просто звезданутый, а мать заставляла меня посещать его утренние занятия по йоге, где приходилось выслушивать такое: