Духи Тургояка. Первая встреча - Олег Соломатов

Мы шли за Тырыыем. Я – вторым, после меня один охотник нес на спине Ырыс и замыкал группу второй. Они по очереди решили нести её, чтобы была возможность отдыхать. Вождь вывел нас на ту дорогу, по которой он уходил вчера. Она была хорошо притоптана и шла прямо, как по линейке, именно в ту сторону, где по моим подсчетам должна была находиться река. Пока мы шли, я узнал у вождя, что это тропа шерстистых носорогов и что они калом и мочой помечают границы своей территории, а значит, сейчас мы вторглись на их владения. Как агрессивно они ведут себя с пришельцами – я увидел накануне, и это меня не порадовало. Я стал более осторожно ступать по тропе, постоянно прислушиваясь к лесным звукам. Но было всё тихо. Тырыый рассказал, как вчера он заманил детеныша носорога ближе к стойбищу чужаков, пока мамаша спала, а потом, подростки из племени, закончили задуманное им. Они тыкали палками детеныша, и от его визга носорожиха проснулась. Инстинкт защиты потомства у них развит очень сильно в таких опасных условиях обитания и по этой причине ярости её не было конца, пока она не убедилась в целости и сохранности детеныша, но так как она уже была на чужой территории – то быстро с потомством ретировалась обратно. Он успокоил немного тем, что назвал этих рыжих, волосатых монстров травоядными, но когда я вспоминал, как эти травоядные взбрыкивали ногами, а люди, как щепки от топора, разлетались в стороны, мне совсем не хотелось встречаться с ними. Но тропа лежала к реке, а это самое лучшее место для пастбища таким травоядным гигантам. Гора, на которую мы поднимались, казалась совсем незнакомой и я уже начал сомневаться в правильности моего предположения о месте нашего нахождения. Вместо привычных сосен, через стволы которых лес просматривался на сотню метров вперед, вокруг были огромные ели и их нижние ветви лапника раскидывались в стороны на пару метров, затеняя всё вокруг и создавая непроглядную стену из зеленых игл. Но вот вершина достигнута, я с удовлетворением стал замечать, сто лес стал меняться на сосновый. Чем ниже мы спускались по тропе, тем меньше становилось елей и тем больше сосен и мелкого подлеска. По дороге я с радостью обнаружил на камнях красные гроздья брусники, которые срывал и горстями отправлял в рот. Мои спутники, видя, что я делаю, тоже рискнули попробовать ягоды, и они им явно понравились. Ниже по склону горы, в низинках, появились заросли черничника и вновь «новое знакомство» у охотников. Перемазавшись соком черники с фиолетовыми пятнами на губах и щеках, они, как дети радовались новым открытиям и, растирая ягоды в руках, рисовали соком лица друг другу. Через короткое время их лица превратились в камуфлированные лица спецназа. Когда сосновый лес совсем заменил еловый, и я почувствовал себя «как дома», под ногами стали появляться грибы, но так как варить или жарить их было не в чем, я стал собирать только сыроежки, которые мы часто с пацанами жарили на палочках у костра и пытались кушать. Неандертальские друзья совсем обалдели при виде моих действий, но не возражали, откушав черники и брусники. Мы совсем расслабились, продвигаясь по лесу, и не заметили, как наткнулись на болото. Точно…, болото там было, но какого размера оно было в «моей жизни» и в этой? В моей – мелкое, небольшое, а в этой…? Лес закончился, начались мелкие кустики карликовых березок, а впереди – огромный разлив, зарастающий травой и миллионами кровососущих, накинувшихся на нас, как на обед, который сам пришел в их апартаменты. Благо, что мазь у меня еще не закончилась, и я показал всем, как ей нужно пользоваться. Ниже зарастающего разлива, вдалеке виднелось зеркало чистой воды, темной лентой тянувшееся с юга на север. Но эта река совсем не походила на ту мелкую речушку Миасс, протекающую в моём времени. Взяв влево, мы двинулись вдоль заболоченного разлива, перепрыгивая с кочки на кочку и оглядываясь в страхе по сторонам, боясь неожиданной встречи с шерстистыми монстрами в туманной дымке болотных испарений. А их появление с каждым шагом чувствовалось всё сильнее, то тут, то там мы натыкались на глубокие ямы, заполненные зловонной болотной жижей, которые выкапывали своим рогом и потом в них купались эти травоядные чудища. Их врагами были не мамонты и не пещерные медведи, а кровососущие насекомые и для защиты от них, эти гиганты валялись в грязи, которая, засыхая, не давала возможности их кусать. И вот Тырыый поднял вверх руку, как знак опасности. Все замерли. В момент, когда мы затихли, в воздухе повис один общий не то гул, не то звон комариного войска. Среди этого монотонного, постоянного звука, четко слышался храп, как будто кто-то спит за кустиком. Осторожно двигаясь мелкими шагами вперед, через двадцать пять метров мы увидели стоящего по колено в грязи, огромного носорога. О чудо, он просто спал стоя. Редко подергивая маленькими ушками, этот гигант реально храпел так, что мы его услышали почти за тридцать метров. И он, похоже, нас не слышал! Мирно посапывая и не двигаясь с места, он представлял собой – огромную грязно-рыжую горку. Было похоже, что зрение и слух ему и не нужны. Ни кого он не боялся, и убегать ни от кого не собирался, а кушать траву под носом – большого зрения и тем более слуха, не надо. Мы, трясясь от страха, очень аккуратно, прошли вдоль него. Нет, не проснулся. Первый раз пронесло, а пронесёт ли второй, третий? Похоже, место это очень даже нравилось таким созданиям, и водиться они здесь должны были стадами. Но Вождь успокоил, сказав, что эти «чудища болотные» не любят соседства и у каждого своя, помеченная территория. Дальнейший путь лежал сквозь заросли камыша. Впереди виднелось возвышенное место около реки, поросшее сосняком, но обход был длинным, а прямо к нему путь лежал только через высокий камыш, по колено в болотной жиже. Мы не стали искать сухих обходов и, встав в цепочку, двинулись вперед. Тем более что Ырыс, сидевшая на руках, была достаточно тяжелой и охотники часто менялись ролью извозчика. Тырыый, шедший впереди всех, то и дело отгонял заостренной палкой небольших змей, охотившихся на кочках за птицами, во множестве сидящими в камышовых зарослях. И вот твердая земля под ногами. Группа расселась на камнях, поросших подушкой мягкого мха. Грязные, вымотанные тяжелой дорогой и напряжением от подстерегающих по сторонам опасностей, мы расслабились. Лёжа на спинах, наши взгляды устремились в бескрайние просторы неба. На пригорке дул легкий прохладный ветерок от реки, которая после ливня представляла собой огромный бурный, мутный поток, с шумом пролетающий мимо и уходящий в сторону «Больших льдов». Ветерок разгонял комаров и болотную вонь, взамен принося свежие запахи леса. Я перелёг на шкуры, которые мы тащили с собой, и уставился ввысь. Грозовые тучи исчезли так же быстро, как появились, утренний туман рассеялся, и по голубому бескрайнему небу плавно проплывали белые облачка. Я на мгновение представил, что нахожусь на берегу озера, а вокруг двадцатый век, друзья плещутся в воде, рядом на костре варится каша с тушенкой. Мысли расплылись, и я провалился в глубокий сон.

Солнце было в зените, когда мы, немного отдохнув и обсохнув, решили определить план дальнейших действий. Было решено разделить обязанности. Один охотник пошел в обход по сосняку за хворостом, второй на охоту, Ырыс было поручено находиться около костра, поддерживая его горение и приготовить еду, когда второй охотник принесет добычу. Я достал из непромокаемого пакета коробок со спичками и разжег небольшой костерок из сухих сосновых веточек и мха. К этому времени охотник, бродивший по округе, выполнял своё поручение очень хорошо и хворост на поляне прибывал. Грибы, которые я собрал по пути до реки, пришлось выбросить из-за того, что они раскрошились в сумке, да и когда я предложил Ырыс попробовать поджарить жалкие остатки вместе с другой пищей, она скривилась, как будто я предложил ей поцеловать жабу. Выкинув всю грибную труху и прочий мусор из сумки, я решил заняться изготовлением плав-средства. Мы с Тырыыем направились на обследование окрестностей, чтобы определиться, из чего лучше сделать плот. По ходу следования нам попались не очень толстые, но достаточно прямые сосенки, которые можно было попробовать срубить. Правда, каменный топор – вещь ненадёжная и после нескольких мощных ударов вождя, край топора сильно раскрошился. На такой поворот я и не рассчитывал. Совсем забыл об отсутствии нормальных топоров и пил в каменном веке. Хорошо, что камни под ногами состояли из плитняка и неандертальцы за тысячелетия своего существования отработали технологию быстрого создания топоров из подножного материала. И вот с упорством и потом, заливающим глаза, было завалено пять небольших сосны. Потом мы отмерили нужной длины стволы и откромсали ветвистые кроны. Раскроив ножом одну из толстых шкур на ремни, связали этими ремнями четыре бревна по периметру и одно в центре по диагонали. Получилась жесткая конструкция, которую мы кое-как сдвинули по скользкому берегу ближе к воде. Часть крон притащили сюда же и втолкали толстые ветви между брёвнами. Другую шкуру по углам натянули поверх плота. По нашему мнению – получилась неплохая конструкция. Возвращаясь к месту стоянки, с усталостью и удовлетворением в душе почувствовали запах жаренного на костре мяса. Слюни до краёв наполнили мой рот. Я сразу почувствовал бешеный голод. И уже было наплевать на то, что жевать мясо приходилось без соли. Подкрепившись свежим молоденьким олененком, пойманным вторым охотником, и оставив немного мяса в дорогу, мы пошли в сторону плота. Приблизившись к берегу, вождь вдруг насторожился и поднял вверх руку, призывая всех остановиться. Мы замерли и в шуме воды вдруг выделились звуки, похожие на выкрики людей. Один из охотников крадущейся походкой вернулся на горку, где догорал огонь костра, огляделся по сторонам и очень быстро сбежал обратно. Со стороны камышей в нашу сторону быстрым шагом двигалась, постоянно оборачиваясь назад, группа белых охотников, и во главе их вышагивал всё тот же горбатый шаман. Только было не понятно, бегут они за нами, или убегают от кого-то. Времени на раздумья не оставалось, охотник схватил горящую головню из костра и поджёг ближайшие сухие заросли камыша, чтобы остановить быстрое приближение преследователей. Мы кинулись с бешеной скоростью сталкивать подготовленный плот в воду. Мощный поток резко подхватил наше суденышко и только по счастливой случайности все держались за край. Это обстоятельство спасло, так как резкий рывок воды рванул за собой плот, и мы оказались в речном потоке, по уши в воде, и если бы кто-нибудь остался на берегу, он бы уже не смог догнать быстро уплывающий плот. Все вцепились в шкуру, закрепленную на поверхности плота, и по очереди стали выбираться наверх. Бревна были не очень толстые и когда мы занимали места на поверхности плота, он медленно, но верно погружался глубже в воду.