Босс моего босса - Валерия Иванова

Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. И за любые поступки приходится отвечать. Кто бы мог подумать, что одна единственная фотография родинок сможет наделать столько шума… Я точно нет…

Когда пришли домой, я посмотрел на свой телефон и увидел кучу пропущенных звонков от Былинина, звонки с неопределенных номеров и даже несколько вызовов от Лены.

Сердце сжалось от кошмарной догадки, а когда открыл Инсту — все подтвердилось…

Елисей

Стоило мне только набрать Былинина — начался какой-то сумасшедший дом. Находясь за несколько тысяч километров от него, я все равно чувствовал, как его слюни негодования долетали до меня. Первое время я даже не понимал, что он там говорит, настолько высокие ноты взял Сергей.

— Ты хоть понимаешь, — наконец-то смог разобрать, что он там тараторит, — Что ты наделал, а? Я тебя отправил в Испанию, подальше от глаз, не просто так! Никто еще не забыл твою выходку на телешоу! Елисей, я же тебя просил не высовываться, не отсвечивать. И что сделал ты? Сделал все с точность наоборот! — сам задает вопросы и сам же на них отвечает.

По правде сказать, я не мог понять почему Былинин так распинается. Вряд ли случай на телешоу забудут, но разве все было так плохо? По прошествии времени вся ситуация кажется мне больше надутой, как мыльный пузырь. Надо взять иголку и проколоть его.

— Что это за девушка? Тебе так трудно было сосредоточиться на выздоровлении? Не мог держать себя в штанах? Нашел местную «бабочку»?

Его слова разозлили меня. Какое право этот осел имеет говорить в таком тоне о Марьямне?! Пусть и не знает, что это она. Но все равно!

— Тон смени, Былинин, и не забывай, с чьего кармана ты кормишься, — резко осадил. — Моя личная жизнь не должна тебя волновать, понятно? Я взрослый человек, что хочу, то и делаю. Кого хочу, того и фотографирую.

— Да, ты взрослый, — немного погодя ответил Сергей, — Но ты даже не представляешь, что ты сделал!

— Да что я сделал #цензура?! — сорвался на крик.

Достал, ей Богу. Еще будет меня отчитывать? Кто он такой!

— Ты действительно ничего не знаешь?

— Что я должен знать?

— Ты в интернете вообще был на этой неделе? — спросил Сергей и я задумался. Всю эту неделю наслаждался обществом Марьямны, мне было не до интернета.

— Нет.

— Тогда понятно, — сказал Былинин таким тоном, который мне совершенно не понравился, как оказалось, не зря.

— Лена рассталась со своим женихом, — от упоминания бывшей я напрягся, но прислушался к себе и понял, что внутри ничего не ёкнуло.

— И?

— И она начала целую компанию по возвращению тебя, — ответил мужчина и я опешил.

— В смысле?!

— Она всю неделю постит ваши совместные фотки и пишет под ними слащавые стихи, о том, как ей плохо без тебя, надеется, что ты ее сможешь когда-нибудь простить и все в этом духе.

— Она что, #цензура# совсем? — ошарашенно спросил.

У девушки вообще есть мозги или последние отбила? Она меня бросила и теперь хочет вернуться обратно? Может, месяц назад я бы ее простил и даже дал бы отношениям второй шанс. Но сейчас — нет. Сейчас я понял, что есть другой вид отношений и другие девушки.

— Проблема в другом. Она обзавелась армией поддержки. Она собирает тысячи лайков и комментариев. И все ждали от тебя реакции. И что сделал ты? Запостил фотку другой девушки. Ты разворошил опасное осиное гнездо, и я не знаю где теперь спрятаться, чтобы не покусали. Посмотри сам, что там творится, а потом мне перезвони.

Я отключил вызов и пытался все уложить в голове. Что творится? Тут же зашел в Инстаграм, нашел профиль Лены и офигел. Сергей правду говорил, вся лента забита нашими фотографиями! Рандомно нажал на одну из них. Она была сделана в Одессе, когда ездили на кинофестиваль. Мы прогуливались по Дерибасовской и попросили прохожих нас сфотографировать. Мы стоим в обнимку и улыбаемся в камеру. Кажемся такими счастливыми, вот только это все фикция. Мы никогда не были по-настоящему счастливы. Нам нравилось думать, что мы счастливы. Оказывается, обманывать самого себя так просто.

Перевел взгляд на запись под фото. Это был стих с кучей грустных смайлов в конце. Начал читать строки.

Какой же дурой я была…

Как раньше я не поняла…

Что лишь тебя люблю, родной…

Всегда была больна тобой…

Как нам разлуку пережить?

Как раньше сможем ли мы жить?

Останови мои страдания…

Давай, сотрем воспоминания…

Гласило сие послание, а под ним тысяча восемьсот двадцать девять рыдающих комментариев! Почитал некоторые из коммов.

«Лена, я чувствую твою боль, он вернется»

«До мурашек, ты талант!»

«Как можно было расстаться с такой красоткой?!»

«Вы видели, Лена страдает, а он чучундру какую-то фоткает»

«Все мужики КОЗЛЫ!»

Как все это развидеть? Что за идиотизм? Они обвиняют меня? Марьямну? Психологи диванные. Я не смог сдержать смех и рассмеялся.

— Елисей? — услышал голос Астафьевой.

Обернулся и впился в нее взглядом. Девушка стояла в дверном проеме в своей ночной рубашке с Тигрой из Винни-Пуха, поджав пальцы ног и сложив руки на груди. Такая теплая, домашняя, манящая…

— Ты спать идешь? Ты чего на улице? Комаров решил покормить? — с улыбкой спросила.

И от ее улыбки так тепло внутри стало. Все отошло на двадцатый план. Марьямна действует на меня, как алкоголь, только она безвредная, наоборот — полезная, да и приход в тысячу раз круче.

— Сейчас приду, мне надо Сергею позвонить, — Марья нахмурилась, но не стала ничего расспрашивать, зашла внутрь.

Набрал Былинина, тот ответил сразу же.

— Все посмотрел?

— Не все, но достаточно.

— Тут поднялась целая волна после твоей публикации. Тысячи девушек пишут о том, что ты козел. Нам нельзя допустить хейта. Мне уже звонили с американской студии, они очень обеспокоены этой ситуацией. Контракт может сорваться.

— И что ты предлагаешь?

— Возвращайся в Россию. Я уже забронировал билеты на завтра. Чем быстрее ты вернешься, тем будет лучше.

Предложение Былинина — словно удар под дых. Я не хочу возвращаться, у нас с Марьямной планы, Мадрид, Барселона… Не хочу возвращаться к реальности, еще слишком рано! Но я понимал, что другого выбора нет. Нам нельзя потерять контракт, слишком многим мы с Сергеем пожертвовали, чтобы отказаться от всего за шаг до финиша.

— Хорошо. Мы завтра вылетаем.