Портрет второй жены - Анна Берсенева

Сергей смотрит на них и вздыхает: придется идти домой одному, он уже знает, что третий – лишний. Что ж, Юлька хоть и девчонка, но зато самая красивая девчонка не только в классе, но и во всей школе, и во всем их дачном поселке.

Они выросли на одной улице и даже были соседями. То есть это только называлось так – соседи, потому что дома стояли рядом. Но дом, в котором жил Юрка, принадлежал его отцу, начальнику Союза художников и академику Владимиру Сергеевичу Ратникову, а мать Сергея просто сторожила дачу, в которую летом приезжала семья покойного профессора Лукина.

Накануне приезда Лукиных из Москвы Сергей вместе с матерью переходил жить в летний домик, похожий не то на кухню, не то на сторожку, который стоял тут же, в саду. Правда, Лукины никогда не задерживались позже сентября: вдова профессора где-то преподавала, и ей неудобно было жить не в городе. И вообще, она не любила дачной жизни и не чувствовала в ней никакой потребности, так что Сережка долго считал себя настоящим хозяином дачи.

Ратниковы жили здесь постоянно – в огромном деревянном доме, не похожем ни на один дом в поселке. Дом Ратниковых был похож на корабль, и Сергею все время казалось, что он вот-вот оторвется от фундамента и устремится куда-то вперед.

Эльвира Павловна, мать Юрки и его нудной сестры Инги, говорила, что обожает деревенскую жизнь. Но, конечно, та жизнь, которую вели обитатели «поселка академиков», вовсе не была деревенской. Их дети лазали по деревьям, коленки у них постоянно были разбиты, штаны разорваны, и ходили они в ту же школу, что и ребята из соседней деревни. Но на этом сходство и заканчивалось.

Несколько раз в неделю за Эльвирой Павловной приезжала из Москвы черная «Волга», а Владимир Сергеевич ездил в город каждый день. А когда Юрка подрос, к нему стали привозить из Москвы учителя какой-то особенной математики, три раза в неделю.

– Ребенок должен получить приличное образование, – объясняла Эльвира Павловна Сережкиной маме, и та кивала.

Они дружили. Они не просто дружили – все свое детство Сережа помнил как вечное подражание Юрке. Конечно, не потому, что тот был профессорский сынок и у его папаши была персональная машина. Он был не такой, как все, ни один мальчишка ни из деревни, ни из «академки» не был на него похож. Сергей не понимал, в чем состоит эта непохожесть на всех, как никогда не мог с уверенностью сказать, что придет Юрке в голову в каждую следующую минуту.

– Оторви да брось, – укоризненно говорила о Юрке Сережкина мать. – Из такой приличной семьи, а вот надо же, оторви да брось!

Двенадцатилетний Сергей не спорил с матерью, но и не верил ей. Все, что делал Юрка, было необыкновенно. Казалось, он и не представлял, что жизнь может быть обыкновенной, все вокруг него вертелось колесом.

Однажды он зазвал Сережку кататься на льдинах.

– Пойдем, – решительно заявил Юрка, вызвав его на улицу как-то в выходной. – Там же нешироко, сам знаешь. Даже Юлька не боится, с нами пойдет.

«Ну конечно, – подумал Сергей. – Как же Юрка не пойдет, если Юлька там будет!»

Он немного ревновал друга к этой красивой девочке, потому что знал: только она дороже Юрке, чем он, Сергей…

– Чего бояться? – Сергей пожал плечами. – Тоже мне река!

Река Листвянка действительно была неширокой. Но льдины плыли по ней стремительно, то и дело сталкиваясь друг с другом. Лицо у Юрки было сердитое – как всегда, когда что-то удавалось ему не сразу. Он смотрел на льдины, наклонив голову и засунув руки в карманы короткой куртки. Юлька стояла рядом с ним, и по быстрым взглядам, которые она бросала на Юру, Сергей понимал, что даже она растерянна.

– Может, ты не полезешь туда? – спросила Юлька.

Сергея она ни о чем не спрашивала – знала, что он сделает то же, что и Юра.

– Еще чего! – Юрка решительно шагнул вперед. – Я первый, а ты, если хочешь, за мной, – сказал он Сергею.

Он пробежал вдоль берега вверх по течению – туда, где у самой воды лежала огромная коряга, – и с нее легко перепрыгнул на льдину, которую как раз прибило к берегу. Подождал, не отплывет ли эта льдина, нельзя ли плыть прямо на ней, но та крепко зацепилась за что-то, и Юрка перепрыгнул с нее на другую льдину, на третью – из тех, что громоздились у берега.

Сережка и Юлька, как завороженные, следили за ним, но он даже не оборачивался. Вся его крепкая фигурка была напряжена, хотя он перепрыгивал со льдины на льдину легко, не вынимая рук из карманов.

Наконец Юрка оказался на льдине, которая не цеплялась за другие, а, едва он ступил на нее, поплыла по течению, все убыстряя ход. Юрка, кажется, не ожидал, что движение будет таким стремительным. Он пошатнулся, замахал руками, но все же удержал равновесие, и льдина понесла его вперед.

Хотя речка и была неширокой, Сергею показалось, что Юрка совсем далеко от них с Юлькой.

«Что же я стою?» – спохватился он.

Сергей быстро сбежал к воде и запрыгал по льдинам к середине реки – туда, где течение несло льдину с Юркой.

– Осторожно! – крикнула с берега Юля.

Но вообще-то она не была трусихой, в голосе ее и сейчас не чувствовалось страха.

Сергей добежал до последней льдины, прибитой к берегу, и остановился, не зная, что делать дальше. Юрка был недалеко от него, но их разделяла теперь темная вода. Ни одной льдины не было между ними.

– Эй, Юрка, стой! – крикнул Сергей – хотя как тот мог бы теперь остановиться?

Юрка обернулся на его голос, и Сергей увидел, что в глазах его мелькнул испуг. В ту же минуту он снова взмахнул руками, но на этот раз сохранить равновесие ему не удалось. Коротко вскрикнув, Юрка полетел в воду.

Его крик прозвучал одновременно с Юлиным криком на берегу, и Сергей даже не понял, кто из них закричал раньше. Он прыгнул одновременно с этим двойным криком, и ледяная вода обожгла его сильнее, чем обжигает пламя.

Вообще-то Юрка плавал хорошо, но, кажется, одна из льдин ударила его сзади. Сергей не понял, в чем дело, он только увидел, что лицо у Юрки бледное, а движения судорожные, совсем неловкие. Сам он плавал как рыба, все мальчишки завидовали, и даже сейчас, в обжигающей воде, его руки двигались уверенно и мощно.

Он сразу оказался рядом с Юркой и схватил его за ворот куртки. До берега было недалеко, и доплыл он быстро. Юрка тоже греб одной рукой, вторая висела как-то безжизненно.

Юля бросилась к ним сразу, как только они оказались на берегу – тяжело дышащие, мокрые. Обоих колотила крупная дрожь, вода лилась с них ручьями. Как назло, поднялся ветер, и Сергею показалось, будто он покрывается льдом.

– Домой, побежали скорее! – закричала Юлька. – Вы же замерзнете, вы же умрете!

«Что сейчас дома будет!..» – мелькнуло в голове Сергея.

Но размышлять об этом было некогда, и, собирая последние силы, они бросились к поселку. К счастью, матери дома не было – Сергей понял это издалека по задернутым занавескам, – и они, все втроем, вбежали в теплую кухню лукинской дачи.