2034. Война на костях - Александр Бачило

Санитар поклонился и чуть ли не вприпрыжку помчался по коридору.

Как мало надо, чтобы сделать ребенка счастливым, подумал Денис, вслушиваясь в затихающее эхо шагов. Ободрить, внушить значимость – и вот улыбка уже морщит конопатый нос, детское сердце бьется чаще, мир вокруг становится ярче и ждет, как праздничный пирог.

Вот только пекут его не добрые бабушки, пахнущие ванилью и сладкой сдобой, а люди в белых халатах, уставшие и угрюмые. Денис поморщился, вспомнив, из чего приходится делать начинку. Очнувшееся от дремы беспокойство заворочалось, защекотало внутри.

Денис бросил полотенце на заправленную койку и пошел в угол кабинета, к лохани. Скребя намыленный подбородок, он пристально разглядывал свое отражение на отполированной меди.

В висках появилась седина, морщина меж густых бровей стала такой глубокой, что расправить ее не удавалось даже пальцами. Острые скулы, тонкие губы и колкий взгляд. Немудрено, что дети начинают плакать на осмотре. Те, что постарше. А те, к кому он приходит впервые, наверное, просто чувствуют исходящую от доктора опасность.

Разобравшись с пятидневной щетиной, Денис нагнулся к лохани и с блаженством окунул истерзанное лицо в прохладу воды. Ополоснулся, отфыркался. Потом тер щеткой под ногтями. Лил воду из кувшина, обдавая тело. Мылил и без того уже чистые руки, как будто стеарин мог избавить от въевшейся невидимой грязи.

Денис с сожалением еще раз посмотрел на едва ополовиненный кувшин, но заставлять ждать главврача слишком долго не решился. Утерся свежим рушником и стал медленно одеваться.

Чистая накрахмаленная рубаха слегка покалывала старые ожоги на груди. Мышцы гудели, вспоминая километры галопа. Всю ночь они твердили как заведенные: домой, скорее домой, успеть до полуночи, пока братья не закрыли ворота, и когда он вошел в кабинет, сил оставалось только на то, чтобы раздеться и рухнуть на койку разбитым телом.

Денис брезгливо поглядел на бесформенную груду замызганной, заскорузлой от пота одежды, лежащую у порога. Подсвеченная утренней дорожкой, идущей от узкого оконца под потолком кабинета, она напоминала руины старых городов из тех, что он видел на грязных территориях, когда ездил к солдатам. Седельные сумки, как уцелевшие многоэтажки, грустно смотрели темными прямоугольниками окон-карманов, добавляя сходства. Того и гляди – зашевелится, мелькнет где-то там серая тень, выпрыгнет, вцепится, ударит, выстрелит.

Денис покрутил головой, стряхивая наваждение. Настроение испортилось окончательно. В луче солнечного света издевательски кружились пылинки. Сквозняк прокрался в распахнутую дверь и услужливо выкатил из-под стола свалявшийся за месяц мохнатый комок.

Надо будет устроить выволочку брату-хозяину, подумал Денис, надевая белый халат с красным крестом на груди. Понятно, что рук не хватает, но зачем больницу в хлев-то превращать!

Упрямое беспокойство не пожелало уступить раздражению. Денис вдруг вспомнил, что отчет о выезде главврач принимает после обеда, а не с утра. Скорее всего, что-то стряслось или Юрьичу доложили о…

– А о чем, собственно, ему могли доложить? – Денис вздрогнул, когда понял, что произнес это вслух. – Все как всегда. Все по Уставу. Братья могут подтвердить.

Денис подпоясался, вынул из ящика стола пистолет Макарова и убрал его в кобуру. Достал из седельной сумки записи, одернул халат и глянул в зеркало.

Вот он, доктор Денис. Холодный и острый, как лезвие скальпеля. Уверенный и сильный. Преданный идее «Железный Доктор», краса и гордость районной больницы. И, чего скромничать – главный кандидат на место нового главврача.

Денис подмигнул отражению и улыбнулся.

Нехорошее предчувствие скользнуло по лицу, испортило картинку. Денис крутанул желваками, нахмурился и пошел в регистратуру.

* * *

Денис взбежал по лестнице и, миновав приемную, постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, надавил ручку и ввалился в комнату:

– Прошу прощения, Дмитрий Юрьевич, я приводил себя в порядок, – начал он и тут же обругал себя за нерасторопность.

Справа от широкого стола, заваленного карточками, стоял, вытянувшись в струнку, медбрат: плечи назад, невидящий взгляд вперед, левая рука на эфесе боевого ланцета. Его зеленый халат был в дорожной пыли по самую орденскую нашивку. Приглядевшись к не то грязному, не то загорелому лицу, Денис узнал брата Олега. Старшего медбрата Нового поселка.

– Здравствуйте, доктор Денис, – оторвался от просматривания бумаг главврач и показал на пустое кресло. – Мы, признаться, вас несколько заждались.

Денис прошел мимо медбрата, успев обменять извиняющийся взгляд на его хмурое прощение, и сел.

– Скажите, Денис, – продолжил Дмитрий Юрьевич, – поселок Новый – это ведь ваш, – главврач пожевал губами, – участок?

– Да, – как можно спокойнее произнес Денис. В голове лихорадочно прокручивались десятки вариантов свалившихся на родной поселок напастей, но все они настойчиво возвращались к имени «Инга». Он точно помнил, что дохаживать ей оставалось два с небольшим месяца, а братья, несущие службу в Новом, делать кесарево не решились бы.

Денис глянул на замершего истуканом Олега и вдруг заметил на его правой щеке свежий рубец.

– Докладывайте, – сухо произнес главврач и устало откинулся на резную спинку стула.

– Четыре дня назад грязные прорвались через заграждение и штурмом взяли склад медикаментов. Семеро охранников погибли, двое ранено. Номер триста сорок, – проникающее колотое в грудь, номер восемьсот пятнадцать – рваная рана бедра, – отчеканил Олег. – Было организовано преследование, но грязные успели уйти на зараженные территории.

– Спасибо, брат, – не открывая глаз, поблагодарил Дмитрий Юрьевич. – Доктор Денис, я понимаю, что вы только вернулись с вызова, поэтому можете передать дело дежурному врачу. Но, поскольку это ваш участок, я счел необходимым уведомить вас о случившемся.

Денис задумался. Эту неделю дежурил доктор Иван, который не зря получил свое прозвище. «Мясник» решал все вопросы быстро и не любил расставаться с лекарствами, каждый раз будто от сердца отрывая антибиотики и болеутоляющее. «Триста сороковому», скорее всего, уже не помочь, но вот другой… Денису не нужно было смотреть в амбулаторную карту: там, в Новом поселке лежал сейчас в горячечном бреду Игорь Смолин. Друг детства, соперник в юности, и муж Инги в настоящем.

– Я согласен, пусть к вечеру подготовят выезд, – решился Денис.

Брат Олег улыбнулся одними глазами и едва заметно благодарно кивнул. На Смолина молился весь поселок. Терять такого бойца и оружейника было непозволительной роскошью.

– Можете идти, – Дмитрий Юрьевич посмотрел на медбрата. – До вечера остановитесь в седьмой палате.

– Будьте здоровы, – козырнул брат Олег.

– Будьте здоровы, – откликнулись врачи, а Дмитрий Юрьевич добавил: – Да, и спасибо за службу.

Звук хлопнувшей двери навалился на главврача, ссутулил плечи, потушил взгляд. Он облокотился о стол и принялся массировать уголки глаз.