Дом из зеленого стекла - Кейт Милфорд

Он снова стал слушать миссис Геревард.

— Метеорос извинился за свои слова, — продолжила она. — «Это просто моё личное мнение, сложившееся за мириады лет наблюдений. Вы можете мне не верить. Если вы и вправду хотите стать мэром, одно только слово, и будет по-вашему».

Джулиан глубоко задумался. Он сказал это невольно. «Наверное, вы правы, — согласился он. — Честно говоря, я пожелал это только потому, что камень попал мне в ботинок». — «Слушайте, — предложил Метеорос, — а хотите ботинки, которым никакие камни не страшны? Такое мне по плечу. Это просто». — «Но тогда желание будет потрачено впустую». — «Вовсе нет. Ботинки, которым нет сноса, — очень практичная вещь, их просто невозможно получить без волшебства. Этого ли не желать? На самом деле, это идеальное желание, которое я выполню просто так, а в следующий раз, когда наши пути пересекутся, вы загадаете своё настоящее желание. В конце концов, вы спасли мне жизнь».

С этими словами Метеорос вытащил из кармана пригоршню серебристой пыли и посыпал на ноги Джулиану. Юноша почувствовал, как подошвы затвердевают, шнурки затягиваются и ботинки садятся как влитые. Затем необычный человек в серебряном фраке наклонился, поднял камешек с дороги и протянул Джулиану.

«Это тот камень, который меня мучил?» — спросил Джулиан. «Больше не будет! — Метеорос положил камень на ладонь Джулиана. — Теперь это напоминание о желании, которое вы уже загадали».

Пожав юноше руку, Метеорос двинулся в обратный путь. Когда он исчез из виду, Джулиан направился к дому, поигрывая камушком в руке. Он думал, какое бы загадал настоящее желание, если бы снова встретился с Метеоросом. «Ну, я не пожелал бы стать мэром, — подумал он и кинул камень через плечо, а потом вслух произнёс: — Наверное, я пожелал бы побольше денег, чтобы замостить эту дорогу». И что бы вы думали? Ненароком брошенный камень упал в старый забытый колодец, подёрнутый ряской. Это был священный колодец, исполняющий желания, как в сказках.

— Зачем вообще желания такому везунчику? — спросила Сирин, выглянув из-за ёлки.

— Тсс! — цыкнул Негрет, а потом покраснел, когда все уставились на него. — Простите.

Миссис Геревард негромко хмыкнула, но продолжала.

— Но, разумеется, Джулиан ничего этого не знал. Он не видел, куда попал его камушек, просто шёл дальше, любовался звёздами, а у него за спиной забурлили тёмные воды волшебного колодца, они падали на поросшие мхом камни и текли сквозь согнувшиеся от ветра кустарники. Вода выплёскивалась наружу, всё прибывала и прибывала, нагоняя Джулиана, который ни о чём не догадывался, пока не коснулась его ботинок. И тут из кустов с западной стороны его окликнул женский голос: «Простите, юноша, но вам придётся ещё раз это повторить».

Джулиан вскочил на камень у дороги, которая превратилась в ручей, оглянулся вокруг и увидел, что обладательница голоса выбралась из колодца и шагнула в его сторону. На женщине было платье синевато-серого цвета, а волосы у неё были такие же серебристые, как фрак у Метеороса, но кожа тёмная, как тёмные воды, — она казалась и серой, и чёрной, и коричневой, и зелёной, в зависимости от того, как падал свет. «Не могли бы вы повторить? — спросила она. — Я не совсем расслышала. Колодец мой очень стар, редко кто может его отыскать, чтобы загадать желание. Признаюсь честно, я не слушала так внимательно, как надо бы. — Она протянула камушек, который юноша выбросил. — Полагаю, это ваше».

Джулиан только что встретил падающую звезду, только поэтому ему удалось не испугаться при появлении странной женщины. Он представился, а женщина в необычном платье пожала ему руку: «Меня зовут Криница. Какое у вас желание?»

И снова Джулиан ляпнул то, что пришло в голову, а не то, что на самом деле хотел.

«Я пожелал денег, — признался он, а потом, поскольку это звучало эгоистично, добавил: — Чтобы замостить дорогу».

Криница с укоризной посмотрела на него.

«Не уверена, что предложила бы вам загадывать это желание, — наконец сказала она. — Я его исполню, если вы этого хотите, но вы кажетесь приятным молодым человеком, а такое желание, как я знаю по опыту, никогда ни к чему хорошему не приводит. Неприятности начинаются, когда человек начинает просить денег, деньги никогда не дают того, чего от них ожидают. А ещё — с судьбой не поспоришь. Ничего хорошего не выходит, когда пытаешься обхитрить судьбу. Так поступают только глупцы».

Снова судьба. Джулиан вздохнул: «Не знаю, верю ли я в судьбу, но вы правы, я загадал это желание не потому, что надеялся, что кто-то его исполнит. Просто сорвалось с языка».

«Ну, я не оставлю вас без желания! — заверила его женщина. — Знаете, как давно я не выбиралась из этого колодца! Умоляю, дайте мне какое-нибудь дело. Там так одиноко. А если я выполню желание, то мне позволят не возвращаться в колодец целых десять лет».

Джулиан ни о чём особенно не мечтал, но ему жалко было отправлять Криницу обратно в колодец. «Дайте подумать. Я всего лишь хотел починить дорогу, когда загадывал это желание. Да просто избавиться от этих камней и то хорошо».

Криница задумалась: «Ну что же, я могла бы выполнить ваше желание и пока что убрала бы с дороги камни, а в другой раз вы скажете, чего по-настоящему желаете».

Джулиан поразмыслил немного, почему эти странные создания с такой готовностью дают обещания и почему считают, что их пути-дороги вновь пересекутся. Но Криница уже приблизилась к нему, скользя по воде легко, как водный мотылёк. Она взяла его за руку, положила в ладонь камушек, а потом поцеловала юношу в губы, и когда она заскользила назад, то разбитая мостовая исчезла под водой, больше ни один камень не врезался в подошву. Криница воскликнула: «До новой встречи, Джулиан!», а потом отправилась на север, а за ней тянулись воды старого колодца, словно шлейф причудливого платья.

Прижав ладонь к губам, Джулиан наблюдал, как она скрылась из виду, а потом снова зашагал к дому, ощущая себя так, будто сбился с привычного пути и попал в сон.

Грунтовая дорога была куда лучше разрушенной мостовой, но теперь, когда колодезная вода отступила, после неё осталась изрядная грязь. Новые ботинки Джулиана хоть не пропускали грязь, но ничуть не облегчали путь, поэтому через пару ярдов Джулиан сошёл с дороги, отыскал куст терновника и отрезал толстый прут, чтобы сделать из него трость. Он вернулся на дорогу и продолжил свой путь, бормоча: «Желания, желания, желания». Теперь на чёрный день были отложены целых два желания, и Джулиан предался раздумьям о том, какие желания одобрили бы Метеорос и Криница.

«Только глупец насмехается над судьбой», — сказал Метеорос. А Криница уверяла, что ничего хорошего не выходит, когда пытаешься обхитрить судьбу. Но Джулиан всё ещё не знал, верит ли он в судьбу. Он подумал: «Было бы неплохо загадать желание и узнать, предначертано ли мне что-то судьбой, и если да, то что меня ждёт».

Он в полном молчании прошёл часть пути, а потом снова раздался чей-то голос, причём звучал он, казалось, где-то близко: «Скажите уже чётко и ясно, ради всего святого! Я ничего не могу предпринять, пока вы толком не объясните!»