Роли леди Рейвен. Книга вторая - Дарья Снежная

Но грозой не пахло. По крайней мере — магической.

Я окончательно зажмурилась, не в силах смотреть на происходящее даже краем глаза. Было стеснительно и сладко одновременно. Ощущения наслаивались друг на друга, связных мыслей не осталось. Осталось только томительное ожидание разрядки и ощущение прожигающего взгляда.

Но когда я качнула бедрами и негромко застонала, Кьер не выдержал.

Я оказалась на спине в мгновение ока, даже не успев толком сообразить, как это произошло, — оба запястья плотно прижаты к одеялу, как несколько минут назад руки герцога. А Кьер впился поцелуем в мои губы так напористо, так непререкаемо, так властно, что мне оставалось только послушно принять этот поцелуй без попытки вырваться.

Выпустив мои руки, но не прерывая поцелуя, герцог торопливо скользнул ладонями по моему телу, повторяя те же движения, которые только что проделывала я сама, проникая туда, где только что были мои пальцы, словно хотел доказать, что мои собственные неуверенные ласки не сравнятся с его.

Только я это и так знала. И цеплялась за широкие плечи, и податливо выгибалась навстречу сильным рукам, и жадно ловила такие необходимые, такие сладкие поцелуи…

— Черт бы тебя побрал, женщина! — выдохнул он мне прямо в губы, оторвавшись на какие-то мгновения, пока расстегивал ремень брюк. — Сумасшедшая! И меня решила свести с ума?

Вместо ответа я смогла только хрипло вскрикнуть, ощутив такое желанное, такое долгожданное проникновение.

Он двигался резко, глубоко, каждым движением срывая с моих губ невольный стон, полностью подчиняя себе, своему ритму. Наверное, это было бы даже немного грубо, если бы не было так жизненно необходимо. Так упоительно сладко. Так восхитительно не только на уровне телесного наслаждения, но и осознания собственной силы. Маленькой власти.

И момент ослепительного, солнечного наслаждения оказался так ярок, что я зажмурилась до выступивших на глазах слез, замерла, сжалась в бесплодной попытке продлить это мгновение и чувствуя особенно сильно горячую пульсацию внутри и дрожь герцога, пробежавшую под смуглой кожей, по напряженным мышцам.

Кьер мазнул губами по моему виску, сцеловывая одинокую слезинку, уткнулся лбом в шею, не торопясь отстраняться. Он тяжело дышал, и плечи блестели от пота, чуть подрагивали руки, упершиеся по обе стороны от меня, чтобы не придавить.

Я запустила пальцы во взлохмаченную копну волос, и Кьер вскинул голову, посмотрел мне в глаза и снова поцеловал — на этот раз долгим, тягучим, сладким, как патока, поцелуем. А потом упал радом на кровать и прикрыл ладонью глаза.

— Я попробую, Эри. Но не обещаю.

Откровенно признаться, я даже не сразу сообразила, к чему он это сказал. Представление оказалось настолько увлекательным, что я совершенно забыла, с чего, собственно, оно началось.

Метнув взгляд в сторону гардеробной, поколебавшись мгновение, я все же не встала, а подкатилась к Кьеру под бок, пристроив голову на плече. Тяжелая рука с готовностью меня приобняла.

— Спасибо. И за Грея спасибо. Он просто счастлив. И родители.

— А ты?

— А я — счастливее всех! — жизнерадостно объявила я.

Кьер усмехнулся и прижал меня теснее.

— Я разговаривал со Стивенсоном…

— Он рассказал, как хорошо я себя вела? — Я потерлась носом о гладкую кожу.

— Что-то вроде того. Ты можешь в следующий раз обойтись без визитов к старикашкам, угробившим кучу народу на благо науки?

— Я попробую, — серьезно проговорила я, копируя его интонации. — Но не обещаю!

На следующий день на работу я пришла с четким осознанием того, что нужно делать. В первую очередь написать запросы во все университеты, где преподавалось целительство, чтобы выяснить, кто из студентов в прошедшем учебном году был отчислен и запечатан, кто ушел сам. Судя по тому, что скальпелем убийца владел прекрасно, определенное образование в этой сфере он успел получить, а целительство было единственным магическим направлением, которое не практиковало частное обучение без получения королевского диплома.

Когда с этим было покончено, я принялась составлять список всех городских артефакторов, дабы наведаться к ним с визитом и проверить списки запечатанных. С учетом того, что маньяк практиковал в Карваноне (Тарнхил я решила пока считать исключением и временно не принимать во внимание), скорее всего, именно здесь он был и запечатан. А значит, мне предстояло обойти весь город, проверить все артефакторские книги, чтобы выяснить, какие именно целители были запечатаны в период с декабря прошлого года по июнь нынешнего. А потом встретиться со всеми этими целителями и выяснить, имеются ли у них алиби на момент совершенных убийств.

Объем скучнейшей работы, с одной стороны, удручал, а с другой, нагонял азарта — ощущения близости разгадки.

В отделе было пусто. Компанию мне составлял только Оррис. Трейт с заместителем заперся в своем кабинете. Господин Дорн, алхимик, корпел в собственной лаборатории, в которой то и дело что-то взрывалось и ругалось, и я искренне надеялась, что взрывались декокты, а ругался алхимик, а не наоборот. Как я поняла, он пытался выжать больше информации из считывающих амулетов, но пока безрезультатно. Ричи в очередной раз пропадал в морге с телами. Я не верила, что после стольких вскрытий там можно хоть что-нибудь новое найти, но то было распоряжение Трейта. Свен и Тарн отправились по психиатрическим больницам.

Моя кипучая деятельность от взгляда коллеги не укрылась. Я не знала, чем занимается он, но краем глаза видела, как Оррис с интересом косился в мою сторону и даже вытягивал шею, словно надеялся разобрать, что я там пишу. Это немного веселило. Пусть смотрит.

У меня был момент колебаний, когда мне хотелось подойти к Тарну Гейлу, который всегда относился ко мне без предубеждения, поделиться с ним всем тем, что удалось выяснить, и попросить помощи. И я даже почти решилась, но потом в комнату зашел Трейт, и я вспомнила, почему решила действовать в одиночку. Мне нужно сделать это самой, если я все же хочу дальше работать здесь и с этими людьми. Первый криминалист, конечно, упрямый козел, но он не отмахнулся от моей первой версии, хоть и отдал ее тогда другому человеку. А значит, интересы работы все же ставит выше собственных убеждений, хоть и со скрипом. А значит, заставить его признать мои — мои личные, исключительные — заслуги можно. Просто они и должны быть мои личные и исключительные.

И я перевернула очередную страницу справочника с адресами практикующих в столице магов. И кто придумал сформировать его по алфавиту, а не по специальности?!..

К обеду я закончила выписывать имена артефакторов. Всего набралась какая-то сотня человек. Я уже завязывала под подбородком ленты шляпки, собираясь пообедать, а затем, не откладывая дело в долгий ящик, отправиться на прогулку по артефактным мастерским, когда в секретариат заглянул посыльный и передал мне короткую записку, в которой значилось только: «Сегодня в три часа пополудни».