Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

Черт возьми, нужно отказаться и от этого интервью. Но ужепоздно. Без двадцати пяти три. Где остался этот режиссер со своимтелохранителем? Или очередной придурок с обрезом снова встал на их пути? Он неуспел додумать эту мысль до конца. Мовсани и Хитченс вошли в отель всопровождении пяти или шести человек. Такая охрана не бывает даже упремьер-министра. Дронго улыбнулся. Кажется, руководители спецслужб решилиперестраховаться. Вся группа двинулась к кабине лифта. Там произошло небольшоестолкновение. Все шестеро в штатском готовы были подняться одновременно, ноявно не помещались в кабину лифта. Наконец трое остались в холле, а трое вошлив кабину вслед за Мовсани и Хитченсом. Кажется, шутки закончились, теперьМовсани будут охранять как самого дорогого гостя. Азербайджанская контрразведкаимела опыт подобных действий. Баку часто принимал сразу несколько руководителейгосударств, коронованных особ, премьеров и принцев. Восемь лет назад во времявизита Президента России Владимира Путина было получено агентурное сообщение оготовящемся покушении на жизнь высокого гостя. Обоих предполагаемых убийцзадержали, один из них был из Ирака. Путин прилетел немного раньше обычного.Его охрана работала с профессионалами из Баку, и визит прошел нормально. Ослучившемся знали только сотрудники спецслужб, и попытка покушения на жизньроссийского президента даже не попала за столько лет в газеты.

К отелю подъехала машина. Из нее вылезли Слейтер и еще одинсотрудник посольства Великобритании. Очевидно, они уже знали о случившемся. Обапоспешили к кабинам лифта.

«Вот и тяжелая кавалерия прибыла», – подумал Дронго.

В холл стремительно вбежал худощавый мужчина невысокогороста. Глубоко посаженные глаза, худое, почти изможденное лицо. Такими рисовалифанатиков в средние века. Это был журналист Мир-Шаин. За ним несли аппаратуру иосветительные приборы. Он работал не просто обычным тележурналистом, а былглавным редактором одного из самых популярных каналов в стране.

– Снимайте работу следственной группы, – приказал онсвоим подчиненным, – снимайте всех, кто здесь стоит. Начинайте прямоотсюда.

Сотрудники прокуратуры и МНБ знали популярного журналиста влицо, и они бросились к выходу, стараясь не попадать в объективы камертелеканала. Но операторы уже работали сразу двумя камерами. Мир-Шаинудовлетворенно кивнул, теперь он знает, с чего начинать этот репортаж. Анаверху его уже ждет очередная жертва. Голова Мовсани станет его очереднойдобычей. Поторапливая своих подчиненных, он первый прошел к кабине лифта.

«Бедняга Мовсани, – с удовольствием подумалДронго, – это будет хуже, чем недавнее покушение. Просто Мовсани об этомдаже не подозревает».

Дронго уже собирался пройти в бар, чтобы выпить чашечку чая,когда увидел входящего в отель продюсера Нахимсона. Он был удивительно похож наЭйзенштейна, словно был его родным сыном. Только волосы у него были рыжеватогоцвета. И очень светлые глаза. В остальном он был похож на знаменитогорежиссера. Несколько вытянутое лицо, большой нос, выразительные крупные глаза,тонкие губы. Один из лучших продюсеров российского кино, он был частым гостем встолице Азербайджана. Работая в картинах Юлия Гусмана, он подружился со многимиместными знаменитостями, как провинциальными, так и вполне состоявшимися врамках бывшей страны.

– Добрый день, господин Дронго, – немного торжественносказал Нахимсон, протягивая руку. – Как я рад вас видеть.

– А я вас, уважаемый Александр Эммануилович. Давно приехалив Баку?

– Только вчера. Думал отдохнуть на вашем кинофестивале, но увас уже такие страсти кипят. Прямо как в детективном сериале. Помните, мыснимали один похожий сериал у вас в городе вместе с Ройзманом?

– Конечно, помню. Юлик Гусман еще тогда шутил, что собралисьвсе евреи. Директор Нахимсон, режиссер Ройзман, звукооператоры Зильберштейн иШустер. Он уверял, что все критики одной национальности будут безумно хвалитьсериал, но обязательно найдут какого-нибудь Иванова, на которого свалят всеогрехи сериала.

Оба улыбнулись.

– Наши критики бывают безжалостными, – согласилсяНахимсон. – А вы знаете, что здесь произошло сегодня утром? Хотяподозреваю, что знаете. Сегодня стреляли в Мовсани. Говорят, что тяжело ранилиего телохранителя, которого Мовсани попытался закрыть своим телом. Вы, наверно,тоже приехали сюда по этому делу?

– Говорят неправду, – устало произнес Дронго. –Его телохранитель – профессиональный контрразведчик из Великобритании. Увидевнападающего, он толкнул Мовсани и сам упал на него, чтобы защитить своего подопечного.При желании он мог пристрелить нападавшего, но не стал этого делать, видябольшое количество вооруженных людей вокруг. А легко ранили молодогопереводчика, который случайно попал под пулю. Она задела ему руку, поцарапавкожу. Ранение не очень серьезное. Вот вам и вся правда.

– Верь после этого людям, – развел рукамиНахимсон. – Мне рассказывали люди, которые уверяли меня, что былиочевидцами происходящих событий.

– Не верьте им, – посоветовал Дронго. – Людивообще часто ошибаются, принимая желаемое за действительное. А вы приехали поделу?

– Новый проект, – улыбнулся Нахимсон, – несмотряна экономический кризис и все беды нашего мира. Хотя кризис Азербайджан совсемне затронул. Это удивительно, но в вашей стране доллар даже дешевеет поотношению к национальной валюте. Как вы считаете, это долго продлится?

– Я дам вам телефон руководителя национального банка, и выможете спросить у него, – предложил Дронго, – а я ничего не могусказать.

– Все равно здорово. И вы продолжаете снимать фильмы, –восторженно произнес Нахимсон.

– Поэтому вы приехали?

– В европейской части бывшего Союза только ваша странапродолжает такую бурную кинематографическую деятельность. В остальныхреспубликах уже не застой, там просто крах. Особенно в Латвии и на Украине.Черт побери, опять сказал неправильно. Нужно в Украине. Никак не могупривыкнуть к этим новым словам. Башкортостан трудно выговаривать, а нужно ещеТаллин с двумя «н». По-моему, это неразумно, и русский язык не долженприспосабливаться к национальным выкрутасам. Может, нам нужно тогда Китайназывать «Чайна», а Венгрию «Мадаристан»?

– В азербайджанском языке они так и звучат, – заметилДронго. – Китай называют «Чин», а Венгрию «Маджаристан». И ничего плохогов этом нет.

– В таком случае придется переучиваться, – согласилсяНахимсон.

– А зачем вам нужен был Мовсани? Неужели для того, чтобынаучить вас фарси? Или вы решили выучить азербайджанский? – уточнилДронго.

– Обожаю вашу страну, – восхитился Нахимсон. –Достаточно где-то или кому-то сказать одно слово, и об этом будут знать всезнакомые в этом городе. Распространение информации поставлено на высшем уровне.

– Она не всегда точная и корректная, – заметилДронго, – как в случае с ранением телохранителя Мовсани. А вы дваждыспрашивали про нашего гостя. Я могу узнать, для чего он вам нужен?