П. Ш. - Дмитрий Хара

Мне нужно было найти еще рублей пятьдесят-шестьдесят, чтобы взять какой-нибудь хот-дог и бульон.

Я решил попробовать их заработать. Я знал, что неподалеку есть магазин «24 часа». Направился туда. Я вспомнил события с утра сегодняшнего дня. Обычное утро в офисе. Разборки с секретаршей. Поход в турфирму. Женщина, разговаривающая с мусорным баком. Обида на нетерпеливого Михаила. Уход от воображаемой погони. Ситуация с бизнесом Евгения. Разговор с Михаилом. Кузница. Событий хватило бы на год вперед.

Почему меня гоняли продавцы? Наверное, всем было сразу видно, что у меня нет денег. Я вспомнил пословицу, которую услышал когда-то давно: «Кто выглядит голодным, никогда не будет накормлен». Я решил успокоиться. Придал себе решительный вид. Моя одежда ровно ничего не значит. Все дело во внутреннем состоянии. У меня есть двадцать пять рублей, а значит, я уже не буду голодным. Я не выгляжу как хулиган. Осталось добавить респектабельности во внешность. Я выпрямил спину. Улыбнулся и вошел в магазин.

«Здравствуйте! Бог в помощь!» За прилавком стояла молодая продавщица. Наверное, украинка. Темные волосы и карие глаза. Она улыбнулась в ответ: «Добрый вечер». У украинок есть особый блеск в глазах, который передается генетически. Он несет в себе цвет подсолнуха и тепло украинской ночи.

«Я хочу спросить, не могу ли я чем-то помочь вам? В юридическом плане? Я понимаю, что человек, предлагающий юридические услуги в двенадцать ночи, выглядит не очень убедительно, но, в крайнем случае, работу дворника я тоже осилю. Завтра у меня будут деньги и документы. А сегодня мне нужно просто заработать на еду».

Девушка захохотала. «Юристом или дворником… – передразнила она меня. – Ты прямо, как я! Два года назад я приехала в Россию, чтобы стать директором украинского ресторана или хотя бы администратором, в крайнем случае, официанткой. А сейчас работаю продавщицей. Официанткой не понравилось».

Девушку звали Оксана. Как она очаровательно улыбалась! Ведь я был здесь много раз, но не замечал этого, не слушал ее звонкий голос. А сейчас я был очарован ею.

«Для начала покажи, какой из тебя дворник! Пошли в подсобку! Видишь коробки? Сложи их и вытащи на помойку. Помойка в соседнем дворе. Да смотри – не стащи ничего! Ведется скрытое видеонаблюдение!» Я так и не понял, серьезно ли она говорила все это, но слова ее вызвали у меня улыбку.

В узкой подсобке едва хватало места, чтобы развернуться. Коробки были сложены друг на друга стопкой. Я старательно разбирал их и складывал. Минут через десять у меня образовалась аккуратная пачка, которую я за два захода вытащил в мусор.

«Что ж, десятку ты заработал!» – торжественно сказала Оксана.

Я заметил, что на прилавке лежала тетрадка в 48 листов и спросил, нет ли у нее еще такой. Она спросила, зачем она мне. Я ответил, что хочу написать книгу «Как стать дворником за 24 часа. Пособие для чайников». Господи, как искренне и как красиво она смеялась. Как хорошо быть таким открытым искренним человеком. Порой сдерживаешь улыбку, не говоря уж про смех, чтобы не показаться несерьезным. На самом деле – это так глупо. Почему у юриста должна быть маска безэмоционального чурбана? Нет, не так. Почему я решил, что у юриста должна быть такая маска? Откуда взялся этот контекст?

Я смеялся вместе с ней как ребенок. Это был какой-то очистительный смех. Все мое напряжение показалось мне таким смешным и неестественным. Оно ушло. Вместо него пришла радость. Радость от того, что я смог заработать еще десять рублей. Что познакомился с такой очаровательной девушкой.

«А ты и вправду юрист?» – спросила она. «А что, по мне не видно?» – спросил я. И мы снова посмеялись. «Я дам тебе тетрадку и даже карандаш, если ты дашь мне свой телефон и вспомнишь, что я тебе оказала услугу, когда я позвоню и попрошу у тебя юридическую консультацию», – нарочито серьезно сказала она. При этом глаза ее продолжали смеяться. «Да, донна!» – сказал я и продиктовал ей свой номер, который она записала в свой недорогой «Нокиа». «Прямой?» – спросила удивленно она. «Как шпиль Останкинской телебашни», – ответил я. Она тут же нажала кнопку вызова. Я вспомнил, что телефон остался у Михаила. Оксана поднесла к моему уху свой телефон, смешно уткнув вторую руку в бок и прищурив глаза. «The mobile phone is switched off…» – услышал я знакомый текст. «Скажи еще, что это твоя секретарша! Обманщик!» – выпалила она и слегка ткнула меня кулаком в живот. Ее непосредственность обезоруживала. «Нет! Это не моя секретарша! Секретаршу мою зовут Ксения. Почти как тебя, точнее, также как и тебя! А эту девушку я никогда не видел, но она за всех отвечает! Очень ответственная девушка. Или ответчивая? Как правильно?»

Я предложил Оксане спор, что если я не вру, то есть номер принадлежит мне, и у меня есть секретарь Ксения, то она согласится со мной поужинать или пообедать, а если я вру – то буду бесплатно месяц работать у них дворником. «Да тебе теперь по любому придется месяц коробки складывать!» – «Почему?» – «Да чтобы меня в хорошем кафе накормить! И одежду себе нормальную купить! Я с голодранцем не пойду! Я девушка с претензией, понял?» С этими словами она демонстративно встала руки в боки и откинула голову назад. Густые волосы разбежались по плечам, подчеркивая грациозную шею.

Хотелось спать. Шел уже 4-й час ночи. В теплом магазинчике пахло продуктами и картоном. Было так уютно, что хотелось спать. Я прекрасно осознавал, что могу купить уже батон и сырок или кефир или что-то из продуктов взять в долгу Оксаны. Но мне захотелось шаверму. Я не ел ее уже сто лет. В мои студенческие годы она только появилась в городе и съесть ее для меня было удовольствием не меньшим, чем сходить в ресторан. Сейчас для меня это было бы королевским завтраком.

Я попрощался с Оксаной и вышел на улицу. Погода ни капли не улучшилась, но у меня уже было абсолютно другое настроение. Я вдруг что-то понял для себя. Я понял, что состояние «нищий» – отталкивает и отворачивает людей. Они, в лучшем случае, откупаются. Нищий ничего не дает людям, кроме ощущения, что «есть люди, которым хуже, чем мне». Он просто просит. Он забирает. Это состояние затягивает, как черная дыра. В нем кажется, что весь мир отвернулся. Но это не так. На самом деле – это ты отвернулся от мира и, ничего не предлагая, просишь только: «Дай, дай, дай…»

Я не хочу входить в состояние «нищего». Я обеспечен и это должно быть видно по моим глазам, а не одежде. Я выпрямил спину, расправил плечи. Как мало нужно, чтобы чувствовать себя комфортно: сухая одежда, теплая постель, сытый желудок, здоровое тело. Почему мы забываем об этих богатствах так просто?! Почему я о них забыл?

Я отказался от мысли найти быструю закусочную, мне захотелось покуражиться по полной программе. Мои ноги вели меня в дорогой ресторан восточной кухни, где готовили настоящий кебаб, т. е. то, что в упрощенном виде у нас называют шавермой, а москвичи – шаурмой. Я знал, что он работает до последнего посетителя, и был уверен, что именно сегодня в это время он открыт. Я не ошибся.

За стеклянной дверью виднелся силуэт мужчины в восточном костюме. Когда я приблизился к двери – она быстро распахнулась, но как только встречающий увидел меня, он замешкался. Было видно, что он переводит взгляд то на лицо, то на мою одежду.