P.S Бывшие - Виктория Вашингтон

Так, из-за тупой фразы и случайности мы рушим всё в один миг.

Мы и правда идём в ЗАГС на следующий день.

Паника, которую я испытываю всем телом, и сознание не поддаётся описаниям и сравнениям.

Всё происходящее кажется нереальным. Тем, что можно остановить в любую секунду и потом смеяться, вспоминая до невозможного глупую историю.

Но почему-то ни я, ни Влад ничего не говорим, продолжая путь в полнейшей тишине.

Скорее всего, потому что во мне кипит обида и разочарование на то, что он согласился, а в нём за то, что я могла о таком подумать и предложить.

Ведь прекрасно помню, как именно звучали вчера эти колючие и болезненные слова. Точно не так, будто я ляпнула первое, что пришло в голову.

Кончики пальцев покалывает, а ручка, которую я держу в руках, кажется, словно пылает – причиняет боль и обжигает кожу. Возникает непреодолимое желание швырнуть её как можно дальше, а следом за ней эту одиноко стоящую красивую вазу, что сейчас кажется мне полнейшей уродской безвкусицей. Всё вокруг будто сиюминутно потеряло цвет, превратившись в серые полутона.

Несмотря на полнейшее отторжение и непослушные руки, размашисто оставляю свою подпись на листе бумаги.

Он стоит рядом, внимательно поглощая взглядом каждое моё движение – и смотреть не нужно, его глаза на моём теле ощущаются кожей. Всегда так было и сейчас не исключение. Кивает сам себе, собственным мыслям и пару секунд смотрит на бумагу с бесчувственным содержанием, теперь уже перепачканный чернилами с моей подачи.

Хочется увидеть в его глазах разочарование, отчаянье… Да хоть что-то, чтобы прямо сейчас свернуть весь окружающий фарс и признать, что происходящее – дичайшая глупость, которая никогда не должна совершиться.

Но ничего не происходит, и это «ничего» мощнейшим ударом продолжает разбирать сердце по частицам.

Он точно так же, как и я пару секунд назад ставит на листе свою подпись. Прямо здесь и сейчас ставит между нами окончательную точку, которой, как мне казалось, в жизни не будет. Ощущаю себя размазанной, выжатой, полностью истраченной и использованной… Выброшенной. Не знаю, как нахожу в себе силы держаться достойно, но уже сейчас знаю, что уже дома дам всем эмоциям, рвущимся изнутри, выйти на волю. Не сейчас, не здесь. «Немного потерпи» – мысленно молю сама себя.

Моё счастье, что наступает тихая апатия к происходящему. Стеклянными глазами смотрю на женщину – регистратора. В эту секунду считаю её самой бесчувственной на всём белом свете. Как только можно так спокойно наблюдать, как на твоих глазах у кого-то рушится жизнь?

— Я сегодня соберу свои вещи и съеду, — заявляет Влад, как только адская процессия заканчивается, и мы выходим на свежий воздух. — Квартиру оплатил на полгода, поэтому можешь не переживать по этому поводу.

Поднимаю на него неживой взгляд, потому что всёпроизошедшее до сих пор кажется нереальным.

Прекрасно знаю, на какие деньги он оплатил квартиру. Ведь уже несколько месяцев едва не ночевал на работе, чтобы на мой день рождение мы могли позволить себе путешествие. Ведь свадебного у нас так и не было.

Но сказать даже слова благодарности не могу. И отказаться тоже нет.

И такое состояние не проходит в течении долгого времени.

Наши дни

Следующие несколько дней погода выдаётся на удивление слишком дождливой. До такой степени, что через панорамное окно в гостиной удаётся лицезреть даже крупный град.

Причём даже по прогнозам такого апокалипсиса не ожидалось.

Лично я, конечно, вижу в непогоде одни плюсы, ведь после первых двух насыщенных дней и массы информации, свалившейся на мою голову, необходимо немного времени, чтобы передохнуть и разложить всё по полочкам в собственной голове.

Родители Влада, кстати, в эти дни, редко бывают здесь, потому что решают навалившиеся на них проблемы. Оказывается, дом выставлен на продажу, и совсем скоро, по их отъезду, сюда уже въедут новые жильцы.

Грустно как-то становится от такой новости. Как-никак, я в курсе того, что Фирсовы-старшие обожают свой участок.

Но, видимо, раз решились на такой шаг, то он и правда необходим.

Влад тем временем много часов сидит за ноутбуком и через несколько дней, наконец-то, облегчённо вздыхает.

— Сегодня можно сыграть в Твистер, — с горящим взглядом предлагает Анита, когда мы сидим в гостиной.

За окном уже достаточно темно, поэтому различить капающий дождь удаётся лишь по тому, как он тарабанит по окну.

Сегодня после ужина мы решили провести время вместе, потому что в прошлые, вероятно из-за погоды, сразупосле еды неимоверно клонило в сон. Я, Анита, Лёша и Влад.

Не скажу, что все загорелись этой идеей, как она, но за два часа игры в карты, они уже успели надоесть, а никаких других настолок, кроме твистера мы в доме не нашли.

Влад с Лёшей и так задавались вопросом, откуда она взялась в этом доме. Вряд ли родители в свободное время таким увлекаются. Но смешок по комнате от этого предположения таки прошёл.

— Можно, — не особо горя желанием, приняли единогласное решение.

Тогда и подумать не могла, что Анита достаточно хитрая.

— Буду крутить, — самодовольно заявляет она, и никто не спорит, потому что добавляет. — Я вчера ногу подвернула ведь.

И правда, девушка вчера кубарем спустилась с лестницы, на которой кто-то пролил воду.

Обошлось без увечий, тем не менее лёгкие последствия в виде дискомфорта в лодыжке остались.

Изначально мне даже везло. Стояла двумя ногами, комфортно удерживаясь руками перед собой.

В отличие от парней.

Лёша вообще с ходу встал как-то враскорячку и уже минут через десять ему приходилось едва не мостик здесь исполнять, чтобы первым не выбыть из игры.

Влад тоже упирался всем весом только на свои руки, потому что ноги с каждым ходом путались и оказывались всё дальше.

Первым таки рухнул Лёша, оправдываясь тем, что стало очень скользко и нога попросту съехала, чем только вызвал ещё одну волну смеха, прошедшую по комнате. Что-что, а проигрывать Фирсовы однозначно не любили и не умели.

В следующую секунду стало не до смеха, ведь как-то неожиданно мы с Владом оказались слишком близко друг к другу. И с каждым новым шагом наша поза становилась всё более накалённой.

Дышать в определённый момент стало сложнее, потому что каждой клеточкой кожи, ощущала тепло его тела. Как всегда, слишком горячий, чтобы не обратить внимания.

Его близость волновала, как и тогда на озере.

Казалось, что стоит нам вот так вот вплотную оказаться рядом друг с другом, совершенно стирался тот факт, что мы бывшие.