Доза - Алиса Истомина

Нет других причин. Все лезут, чтобы сломать и разрушить. Не слушай никого, только сердце. Это — лучший советчик. Страшно потерять всё для чего-то одного. Не просто отдать, бросить. Но иногда не страшно. А бывает, что потом даже не жалко.

Прости, прости, прости.

И весь мир. Мир. Мир. Мир. Мир. Мир. Просто простить. Всё простить. Не держать зла. Только пусть не мешают. И заботы не надо.

Люблю тебя, люблю, люблю. Пусть это помешательство. Пусть болезнь. Хоть что. Это во мне. Оно настоящее. Оставь этот кукольный театр.

Иди ко мне… Оно живое.

Море, белые волны, кровать, а крыша из листьев. Пусть даже сезон дождей. Гашиш. И мы вместе. Быть вместе.

* * *

Я просто была счастлива, не существовало никаких «если бы», «может быть». Я наслаждалась звёздным небом и осенним ветром, сидя с сигаретой на подоконнике, на восьмом этаже гостиницы, видя весь восторг, когда рассматривал меня, на которой было только лишь полотенце. Восторг, который не пытался даже скрыть. Смотрел на меня, как на подарок, съедал мою кожу взглядом. Его глаза блестели и бегали по небольшому куску тела, неприкрытого синей тканью. Каким же было желание! Вряд ли я способна когда-нибудь испытать такое чувство снова. Оно неповторимо.

* * *

Когда это солнце своими ядерными лучами заставляет прищуривать глаза, когда этот тёплый осенний ветер не позволяет радоваться жизни. Когда ты делаешь этоснова и снова. Когда ты каждое утро заставляешь себя дышать. Когда ты понимаешь, что внутри тебя этоможет вспыхнуть всего лишь один раз. Когда ты, истерзанный прошлыми отношениями, не свернулся, а встретил именно то, что искал и с полной грудью воздуха бросился в этот костёр, в это сумасшествие. И это, сжигая всё на своём пути, но, так и не догорев, не развернувшись со всей силой, должно застыть, должно заморозиться внутри тебя. Этоначинает болеть, ныть и стонать. Этоне утихнет никогда. И даже наркотический рай способен разрушиться, не смотря на то, что ты был в нём так счастлив.

Этоболит постоянно. Это— остатки сердца.

И вся радость последующей жизни совершенно ненастоящая. Когда ты в искусственных эмоциях топишь свою боль, а она не прекращается. Ни на минуту не отпускает. И то место, где было что-то, что когда-то чувствовало, это место совершенно пустое. Там теперь нет ничего, что могло бы вспомнить нечто, кроме пронизывающей боли. Это всё. Ничего не осталось. И ничего нового не откроется боли никогда. Оно останется со мной до самой смерти.

Представляя всю ту существовавшую когда-то радость, будет только больно. Отвратно больно.

— Начни жизнь заново, — говорят они.

Никакой новой жизни не получится. И старой-то не было. Я не разбираю свой почерк, когда перестаю писать. Это показатель. И всё, что мы вместе употребляли, все прикосновения губ и рук; если всё это сложить вместе, все наши чувства, всё, что есть, всю любовь, встреченные вместе рассветы, получится ноль. И будет больно. Отвратно больно.

* * *

Первый день последнего зимнего месяца. Хороший день. За всю самую тёплую зиму из всех, которые я успела пережить, впервые хлопьями сыпет снег.

Утром серый, совершенно без настроения, потом снег, к вечеру дождь — сегодня день твоего рождения. И это первый день начала моих последних воспоминаний о тебе. Я начну заново, меня иссушило изнутри совершенно.

Да, всё время с тобой больно вспоминать, но возможно, а вот когда лезешь внутрь, вспоминая сами ощущения рядом с тобой, это самое тяжёлое из всего. И в какой угодно форме, пусть даже такой, похожей на школьное сочинение, я должна избавиться от этого навсегда. Это моё прощай.

* * *

Детская сексуальность. Страх. Фобия желаний. Смелые выводы. Когда тело пропитано запахом секса. Но сила страха разрешить попробовать себя до конца оказалась сильнее. И он не знает до сих пор, что вся существующая страсть будет в каждом поцелуе. И этот дурман в голове сделает своё. Временное умопомешательство. Вспомни этот момент. Всё сложно.

Это очень сладко, я разрешу тебе узнать. Это напоминает вкус снега с малиновым джемом. И страшно показать до конца все чувства, эмоции, части, взгляды. Ты мог увидеть всё. Мог сделать всё, что хотел. И я хочу. Вот так, как сейчас чувствую я.

Ничто не остановит. Хочу таять в твоих руках, слышать твои стоны, хочу бесстыдно смотреть в твои глаза. Верни мне этот шёлк в вены.

Прости за распутность, но это всё действительно так…

* * *

Город — печаль. В городе нет тебя, а без тебя есть только моя тень. И заблудилась в печали моя тень. Она ждёт твоего возвращения, в то одиночество, среди миллионов ненавистных людей. Мы были вместе, в нашем общем одиночестве, мы дарили друг другу печаль, мы делились друг с другом радостью. И были счастливы. И не хотелось ничего, кроме наших улыбок. За что вы сможете это отдать? За здоровье другого человека, за жизнь близкого, за безоблачное будущее? Страшные произнесённые слова, понимая всю силу боли, которую сейчас испытываю. Я знаю, ты прочтёшь эти строки в этом самом любимом нами состоянии. Ты — моё отражение в зеркале, без тебя это лишь тень, капля дождя, серая, такая же, как и все, бесполезная. И те тончайшие нити, которые нас связывают, те тянущиеся одна за другой пепельные минуты, позволяют мне видеть твои мысли сквозь мои.

Я жду каждый час, я смотрю каждую минуту, жду ночи, чтоб увидеть тебя во сне.

И за что же я готова была отдать это всё, все эти 15,5 дней?

Мои глаза наполнены твоими переживаниями, мне страшно за тебя, когда ты не рядом. И как всё просто. Как просто разбить. И по осколкам легко собирать только небо, ты же знаешь. И всё, что я пытаюсь сейчас сказать, прерывает одно — желание закричать на весь мир, чтобы все услышали, чтобы все знали, как сильно я тебя люблю. Осознавая всю глупость того, что я сейчас делаю, понимаю ещё больше, как же сильно я тебя люблю. Чувствуя всю эту боль, это унижение, понимаю, что терпения моего хватит ещё надолго, потому что я слишком сильно тебя люблю.

И тень моя будет скитаться годами, если нужно. Потому что когда я смотрела в твои глаза, я понимала, что ты для меня — всё. И мне так хотелось чувствовать тебя в себе, целиком, и душой, и телом. Но мне было страшно разрушить всю эту твою чистоту. То, что при всём дерьме, которое тебя окружает, тревожит и пытается съесть, при всём этом ты остаёшься чистым. Я не могу взять и забрать что-то у тебя. Всё это я разглядела в твоей первой улыбке. И вспоминая твоё лицо сейчас, я понимаю, что боюсь не умереть в твоих руках. И каждую минуту своей радости я готова отдать за одну секунду, когда ты смотришь на меня, слегка прищуривая глазки и сдвигая немного брови. Я не пожалею ни одной слезинки, чтобы тебя умывать каждое утро чистой водой. Я постоянно перебираю в голове те фразы, которые мы произносили всегда, которые кроме нас с тобой никто не понимал. И все вечера без тебя такие бесполезные, гадко-одинокие, холодные. Осень разбила мои вены, осень хватает за сердце, что-то душит. Эта пустота, когда тебя нет рядом, она душит меня. Я не могу дышать, заставляя свою тень каждое утро двигаться дальше, не вспоминая, как мы с тобой лежали на крыше в тот солнечный день, смотрели в голубое небо. Мы так радовались тому, что мы вместе. И весь мир я посылала к чёрту, когда рядом был ты.