Графиня-бесприданница - Джоанна Мэйкпис

– Успокойтесь, – вкрадчиво сказал он. – Вы не виноваты. Несколько месяцев назад у него случился апоплексический удар, который мог повториться каждую минуту. Ваша мама привезла вас сюда, чтобы он наконец увиделся с вами, и он умер, увидев свою любимую внучку. Сейчас придет Гвенни и проводит вас в вашу комнату. Вам надо помолиться и попытаться успокоиться. Прошу вас, положитесь на меня. Я обо всем позабочусь.

Он продолжал стоять рядом с ней, стараясь ее успокоить и приободрить. Но его мозг сверлила одна навязчивая мысль: о чем говорил сэр Дэниел со своей внучкой и почему этот разговор привел к столь трагической развязке?

– Филиппа!

Она вытерла слезы и пристально посмотрела на сэра Риса.

– Да?

– Я пошлю за доктором, хотя он уже ничем не сможет помочь вашему дедушке. Как вы себя чувствуете? Врач пропишет вам успокоительную микстуру. И советую вам полежать.

– Нет, нет, я не хочу выглядеть растерянной и слабой в этот роковой час испытаний. У меня хватит сил, чтобы достойно перенести тяжелую утрату. Благодарю вас за ваше сочувствие и доброту, сэр Рис. И бабушка вам тоже будет очень признательна… – Голос Филиппы задрожал и глаза снова наполнились слезами. – Только что… я с ним говорила… – До нее вдруг дошло, что именно сэр Рис стал причиной ее рокового спора с дедушкой. Из-за ее жестоких обвинений дедушка, собрав последние силы, попытался подняться и подойти к ней, и это убило его.

Сэр Рис пожал ей руку, стараясь ободрить и успокоить, затем поклонился и ушел.

Филиппа смотрела ему вслед сквозь слезы, размышляя над тем, что он всегда появлялся именно в ту минуту, когда она больше всего нуждалась в помощи. Похоже, он приехал за ответом на свое предложение. И что же он узнал? Что она категорически отвергла его предложение руки и сердца?

Она безучастно смотрела вдаль, не слыша начавшейся суматохи, когда всем домочадцам сообщили о смерти хозяина: сначала наступило гробовое молчание, потом послышались рыдания и слова искреннего сожаления. Но Филиппа находилась в такой глубокой задумчивости, что ничего не слышала. Она мысленно повторяла одни и те же слова: дедушка умер из-за упрямства своей любимой внучки! Это самобичевание не мог остановить даже внутренний голос, пытавшийся убедить ее, что при сложившихся обстоятельствах она не могла вести себя иначе. Если бы Рис Гриффит не был сыном того самого сэра Гриффита, который завладел землями ее отца, она бы с радостью приняла его предложение руки и сердца! Даже сейчас, в эти трагические минуты, ее сердце забилось сильнее, когда она вспомнила, как сэр Рис обнял ее за плечи и увел от неподвижного тела дедушки. Она не сомневалась, что он нашел слова утешения для ее матери и бабушки, отдал распоряжения растерянной прислуге, встретил приехавшего священника. Кто еще способен на такие добрососедские отношения? Все это время, начиная с первой встречи в Милфорд-Хейвене, она старалась подавить зарождавшееся чувство к этому человеку, не придавать значения тому душевному трепету, который охватывал ее при его приближении или когда он подсаживал ее в седло во время их путешествия в Греттон-Мэнер.

Дедушка сказал, что Рис Гриффит признался ему, что любит ее, Филиппу. Можно ли этому верить? Он сделал ей предложение руки и сердца, зная, что она бесприданница. Но где доказательства, что он действительно любит ее? Можно ли доверять ему? Дедушка ему верил и считал другом семьи… Может ли она дать волю своему тоскующему сердцу? Можно ли рассказать Рису Гриффиту о своих самых сокровенных желаниях? Хватит ли у нее смелости признаться себе, что она любит его?

Это было именно то, о чем мечтал ее дедушка. Его последним желанием был союз единственной внучки и сэра Риса… А она отвергла его! Как отнесется ее отец к известию, что молодой Гриффит просит руки его дочери? Каким ни будет ответ отца, она дождется его.

Филиппа машинально поднялась со стула, когда во внутренний дворик пришла заплаканная Гвенни.

– О, госпожа, какое несчастье! Мы все так любили сэра Дэниела! – запричитала девочка, заливаясь слезами.

– Знаю, – тихо сказала Филиппа. Постепенно к ней стали возвращаться самообладание и выдержка.

– Сэр Рис велел мне отвести вас в вашу комнату, чтобы вы немного успокоились и пришли в себя. Ведь все произошло у вас на глазах! – проговорила служанка дрогнувшим голосом и снова заплакала. – Представляю, что вам пришлось пережить! Одна с умирающим… Могу себе представить, как это ужасно…

Филиппа поджала губы. Рассказал ли Рис Гриффит матери о ее ссоре с дедушкой? Если рассказал, то мать догадается, что стало причиной смерти ее отца. Простит ли мать свою строптивую дочь?

Филиппа сделала несколько шагов к дому и, обернувшись, бросила прощальный взгляд на переносное кресло, где лежало неподвижное тело дедушки. Пришли слуги и понесли своего умершего хозяина в дом. Когда они проходили мимо, Филиппа невольно вздрогнула и снова залилась слезами.

Когда Филиппа и Гвенни проходили мимо конюшни, раздался цокот копыт и показался всадник. Было видно, что он проделал долгий и опасный путь. «Вот не вовремя», – подумала Филиппа. Когда всадник спешился, конюх взял его коня под уздцы и повел в конюшню. Филиппа краем глаза следила за приезжим и вдруг застыла в изумлении. Несмотря на домотканую одежду простолюдина, в нем угадывался человек благородного происхождения. Гвенни с удивлением смотрела на свою хозяйку, недоумевая, чем ее заинтересовал заезжий незнакомец.

Филиппа с трудом заставила себя сдвинуться с места и сделать вид, что совершенно равнодушна к приезжему. Она должна немедленно найти мать и сообщить ей потрясающую новость.

Только что приехал граф Роксетер… а Рис Гриффит все еще оставался у них в доме.

Мать и бабушку Филиппа нашла в холле, у гроба дедушки. Две старые служанки принесли кувшин с теплой водой и полотенца, чтобы омыть бездыханное тело сэра Греттона. Все ждали, когда слуги принесут его из внутреннего дворика. Филиппа подошла к матери и обвела взглядом присутствующих, стараясь найти сэра Риса. Он стоял у двери и отдавал распоряжения мужчинам, которые принесли наконец кресло с телом сэра Греттона и остановились в нерешительности перед ступеньками, ведущими в холл, так как боялись лишний раз потревожить усопшего. Увидев дедушку, Филиппа снова зарыдала, но мать обняла ее за плечи, стараясь утешить и подбодрить.

Кресло внесли в холл и тело сэра Греттона подняли и осторожно положили на стол. Леди Греттон подошла и, наклонившись, поцеловала мужа в уже холодный лоб. Сэр Рис жестом велел двум мужчинам унести дедушкино кресло.

– Леди, сейчас я должен вас оставить, чтобы встретить священника, рассказать ему, что случилось, и проводить его сюда, – сказал он.

С этими словами сэр Рис поклонился и, прежде чем уйти, бросил взгляд на Филиппу.

– Мы, как всегда, у вас в долгу, сэр Рис, – проговорила она с едва заметной улыбкой.

Как только сэр Рис ушел, Филиппа тут же обернулась к матери: