Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача - Феликс Керстен

– Вы делаете большую ошибку, мой дорогой господин Керстен, – ответил Гиммлер. – Чем величественнее задача, тем более она привлекательна. Мы снова и снова убеждаемся в этом, когда формируем наши отборные отряды. Самые трудные задачи привлекают людей определенного типа, которые могут жить среди опасностей и стремятся к этому. В данном случае произойдет то же самое. Некоторые женщины будут только рады заполучить мужчину, занимающего высокую должность в партии или в правительстве, будут рады помогать ему и давать советы – женщины, которым нравится такой образ жизни и которые не хотят вести домашнее хозяйство и погружаться в мелкую повседневную рутину. Как правило, их трудно найти и направить их способности на благо государства; но это задача первостепенной важности, а обязанности, возложенные на них, привлекут именно тех, кого надо, и оттолкнут остальных. Можете быть в этом уверены.

– Сомневаюсь, чтобы подобные политические амазонки доставили вам большое удовольствие, – ответил я, – да и для того, чтобы наладить счастливую семейную жизнь для ваших вождей, придется много трудиться. Вы действительно полагаете, что мужчине нравится, когда рядом с ним постоянно находится женщина, знающая все о его делах, обученная критиковать его решения и готовая к этому? Подумайте о том, каких женщин на самом деле предпочитают мужчины. Вовсе не тех, которые обучены по мужскому образцу и способны выполнять мужскую работу в политике или промышленности – наоборот, женщин, которые ничего в этом не понимают, но обладают характерными женскими качествами и ведут себя соответственно.

– Конечно, нам встретятся определенные трудности, но они уладятся сами собой. Великое достижение – направить жизнь по нужным рельсам и покончить с нынешней системой, когда никого не волнует, на ком женятся верховные руководители Великого Германского рейха. Как только основы будут заложены, всегда возможны усовершенствования. Если брак с избранной женщиной окажется неудачным, супруги смогут развестись. Однако фюрер решительно потребовал, чтобы такие разводы осуществлял не обычный, а лишь специально назначенный суд. За собой же он оставил право утверждать его решения. Мы позаботимся, чтобы все работало правильно. Естественно, здесь, как и повсюду, нам придется платить за полученный опыт.

Фриденау, Берлин

21 января 1941 года

– А что произойдет с детьми избранных женщин? – спросил я сегодня Гиммлера для завершения картины. – Они тоже получат специальное образование?

– Я рад, что вы об этом спросили, – ответил Гиммлер. – Чуть не забыл об очень важной части плана. Их дети будут обучаться за счет государства и станут руководителями партии и правительства. В частности, я буду набирать из них вождей для моих ваффен-СС. Но фюрер и в данном отношении проявил дальновидность и принял меры против формирования узкого класса, лишенного контактов со здоровыми элементами нации. Из этого источника будет происходить только часть вождей. Такой принцип находится в согласии с общим указанием фюрера о привлечении подрастающего поколения к власти. Совсем недавно он постановил, что лишь определенный процент детей руководителей СС может унаследовать должности своих отцов. Оставшиеся должности должны занимать выходцы из других слоев, в первую очередь из фермеров, по возможности с востока. Мы должны сохранять здоровое взаимодействие сил – люди из деревни придут на высшие должности в партии и правительстве, а затем вернутся в деревню, чтобы набраться сил и поддержать здоровый баланс семейной жизни. Фюрер четко признает большое значение этого правила и уже давно дал мне на этот счет соответствующие указания.

– Я так понял, что вожди СС должны получить поместья в деревне в рамках системы, которая привязывает партийных лидеров к земле.

– Это верно, но относится к совершенно другой проблеме. Причина наделения руководителей партии и правительства землей заключается в необходимости снабдить их известной независимостью мышления и избавить от чувства, что они должны сохранять свои посты любой ценой, иначе их семьи окажутся в затруднении, сыновья не смогут продолжать учебу, а дочерей будет сложно воспитать. Поставьте себя на место такого человека. Он неизбежно становится чиновником, цепляющимся за должность и положенную ему пенсию. Этого следует избегать во что бы то ни стало. Напротив, если у него есть имение, в которое он может удалиться и вести независимое существование, тогда мы получим куда более сильных духом вождей, которые могут сказать «нет» и даже уйти в отставку, не волнуясь о будущем.

Так закончились наши разговоры об избранных женщинах, которые наполнили меня смешанным чувством неприязни, сомнения и удивления. Я долго размышлял над столь странным сочетанием холодного политического рационализма, немецкого романтизма и расового фанатизма и над твердым решением Гиммлера воплотить плоды воображения в реальность, при этом у меня не было сомнения в наличии силы воли, которая требовалась для разработки и осуществления этого плана. Гиммлер был бы крайне доволен, если бы немедленно удалось приступить к претворению в жизнь этого плана, который пришелся ему по душе. Пока же он досадовал, что война еще не кончилась и, следовательно, исполнение плана откладывается.

Фриденау, Берлин

24—25 января 1941 года

Когда вчера утром я пришел к Гиммлеру, он сидел над грудой докладов, которые просматривал с зеленым карандашом в руке. Взяв один из докладов, он сказал:

– Почитайте это, господин Керстен, – хотя бы только отмеченные абзацы. Это доклады наших господ дипломатов о военной мощи Франции и Бельгии, сочиненные до Французской кампании. Крайне поучительное чтение – согласно их сообщениям, мы бы не сумели прорвать линию Мажино и только истекли бы на ней кровью. А тем временем могущественные франко-бельгийская и английская армии обошли бы нас с фланга и добились бы полной победы. Эти доклады написаны отличным стилем – настоящая классика жанра, только основаны на недостоверных источниках.

Гиммлер передал мне бумаги. Я прочел отчет немецкого дипломата о сравнительной силе Германии и западных держав и об опасностях, с которыми столкнется немецкая атака на Францию. Очевидно, автор разбирался в рассматриваемой теме; он провел много лет на заграничной службе, лишился своего поста в результате войны и, сильно беспокоясь за судьбу своей страны, указывал на те военные и политические проблемы, с которыми она столкнется при разрыве с Западом. С военной точки зрения доклад был опровергнут немецкой победой на западе.

Гиммлер сообщил мне, что фюрер достал некоторые из этих докладов и сильно позабавился, перечитав их; ознакомившись с важнейшими местами, он передал доклады для дальнейшего исследования. Они превосходно ложатся в рамки общих представлений, сложившихся у фюрера о дипломатии. Они так явно демонстрируют не только некомпетентность дипломатов, но и исходящую от них опасность, что фюрер решил полностью реорганизовать дипломатическую систему, имея в виду совершенно ее упразднить.

– Но как вы собираетесь улаживать отношения между странами, – возразил я, – если в будущем не будет дипломатов?