Дублин - Эдвард Резерфорд

— Я выполнял одно поручение отца.

— Он так и сказал. Сказал, что ты должен будешь заехать к кузену Дойлу, и мы отправили туда сообщение, чтобы ты сразу ехал домой. И где только тебя носило? — Энн покачала головой. — Ну, это уже не важно. Он хотя бы может говорить, пока что. Подожди внизу. Я им скажу, что ты приехал.

И Энн ушла.

Орландо ждал в одиночестве. Дом казался до странности затихшим. Прошло какое-то время. Потом по лестнице спустился Лоуренс.

Брат был в черной сутане. И выглядел мрачным. Увидев Орландо, он не улыбнулся, а просто подошел и сжал его руку:

— Ты должен подготовиться. У отца сейчас кризис. Это был апоплексический удар, и ты увидишь, что он сильно изменился со вчерашнего дня. Ты к этому готов? — (Орландо молча кивнул.) — Хорошо. Я молился вместе с ним. Но твое присутствие его утешит. — Лоуренс помолчал, с интересом глядя на Орландо. — Кстати, а где ты был?

— Я не могу тебе сказать, Лоуренс. Я делал кое-что по поручению отца.

— Мне-то ты уж точно мог бы объяснить свое отсутствие, так? — Вопрос был задан вполне благодушным тоном, и все же в нем звучало некоторое неодобрение.

— Я обещал отцу.

— Понимаю. — Легкая морщинка собралась на его лбу, но иезуит тут же ее прогнал. И посмотрел на лестницу, где появилась Энн. — К нему можно?

— Да. — Энн ободряюще улыбнулась младшему брату.

— Он что, умирает? — спросил Орландо.

Никто ему не ответил.

Орландо поднялся по старой деревянной лестнице и подошел к двери комнаты отца. Она была приоткрыта. Орландо рывком распахнул ее.

Отец был один. Он полусидел в резной деревянной кровати. Его лицо странно осунулось, глаза провалились, но он нежно посмотрел на Орландо и постарался улыбнуться:

— Мне жаль, Орландо, что тебе приходится видеть меня таким.

Мгновение-другое Орландо был не в силах говорить.

— Мне тоже жаль.

Он хотел сказать совсем не это, но не нашел нужных слов.

— Подойди. — Отец жестом подозвал его поближе. — Ты сделал то, о чем я тебя просил?

— Да, отец. Все сделано.

— Хорошо. Я горжусь тобой. Он что-нибудь сказал?

— Что навеки в долгу перед тобой.

— Он сжег письмо?

— Да. Я проследил.

— Правда, теперь это уже практически не имеет значения… — Отец произнес это скорее для себя, чем для сына. И вздохнул. В груди у него захрипело. А потом он улыбнулся. — Ты хорошо поработал. Очень хорошо.

Орландо так хотелось что-нибудь сказать, объяснить отцу, как сильно он его любит. Но он не знал, как это сделать. И просто беспомощно стоял. Несколько мгновений его отец, закрыв глаза, молчал. Он как будто собирался с силами. Потом наконец посмотрел в глаза Орландо. Юноше показалось, что во взгляде отца он заметил некую настойчивость и страх.

— Ты помнишь, что обещал мне, Орландо? Насчет твоей женитьбы?

— Да, отец. Конечно я помню.

— Ты обещал мне иметь детей.

— Да.

— Они будут?

— Да, отец. Не меньше дюжины. Обещаю.

— Это хорошо. Спасибо. Возьми меня за руку. — (Орландо взял холодную руку отца, и тот сжал ладонь сына.) — Ни один отец не мог бы иметь лучшего сына, чем ты, Орландо. — Мартин снова улыбнулся и закрыл глаза.

Какое-то время прошло в тишине, и слышно было лишь свистящее дыхание Уолша. Орландо продолжал стоять рядом, все так же держа холодную отцовскую руку.

Потом, не открывая глаз, отец тихо произнес:

— Энн…

Энн, стоявшая за дверью, мгновенно вошла в спальню.

— Да пребудет с тобой Господь, сын мой, — сказал Уолш.

И Энн выставила Орландо в коридор.

Она велела ему идти вниз. Через несколько мгновений наверх снова поднялся Лоуренс. А Орландо лишь ждал в отчаянии. Примерно через полчаса Энн спустилась вниз и сообщила, что их отец умер.

Небо все еще было серым, когда на следующий день рано утром Орландо вышел из дому, неторопливо прошел по тропе мимо заброшенной часовни и вскоре уже был на пологом склоне, что уходил к морю. Юноша не встретил ни души на пути к святому колодцу в Портмарноке.

Опустившись у колодца на колени, Орландо стал молиться. Но хотя слова слетали с его губ, он не мог сосредоточиться по-настоящему, как советовал отец.

Орландо встал и трижды обошел вокруг колодца, на этот раз произнося «Отче наш». Он знал, что даже такой маленький обряд может дать результаты. Потом снова встал на колени. И все равно не мог найти той тишины, которую искал. Орландо пытался думать о древнем святом, чье присутствие благословляло воду колодца. Но ничего не получалось. Тогда Орландо подумал об отце и прошептал:

— Я обещаю, отец. Обещаю. Не меньше дюжины.

И разрыдался.

Прошло больше часа, прежде чем он вернулся домой. И увидел Лоуренса, который искал его.

— Где ты был, Орландо? — спросил иезуит.

— У колодца в Портмарноке, — честно ответил Орландо.

— А… — Лоуренс явно задумался. — Думаю, пора, — сказал он вполне благодушно. — Пора тебе отправляться в Саламанку.

1626 год

В возрасте тридцати четырех лет Энн Смит имела все основания быть благодарной судьбе. Она познала печаль: пару раз у нее случались выкидыши и двое ее детей, мальчики, умерли в младенчестве. Но почти все матери, которых она знала, испытали подобные страдания, однако такие раны излечивались. И у Энн все же оставалось четверо здоровых детишек, три девочки и мальчик, а в будущем могли появиться и другие.

И еще у нее был брат Орландо. Энн в общем ждала, что он женится сразу, как только вернется из Саламанки. Она знала об обещании, данном им отцу, и о его горячем желании не подвести отца. Как-то раз, когда Энн со смехом заметила, что он может удовлетвориться и меньшим количеством детей, он ответил:

— По крайней мере, я могу постараться.

И он произнес это с таким пылом, что Энн решила ничего больше не говорить. И уж конечно, не было недостатка в семьях, которые желали бы выдать своих дочерей за молодого Орландо Уолша. Но ему понадобилось несколько лет, чтобы стать адвокатом, как его отец, а уж потом он смог осесть с чудесной девушкой из семьи сквайра-католика в английском Пейле. И управлять имением. Многие из прежних клиентов отца обращались к нему. Правда, Энн пока что не слышала, чтобы его жена Мэри забеременела, но они ведь были женаты всего год. И Энн казалось, что в отношении Орландо у нее были все причины для оптимизма.

Но вот если посмотреть на мир в целом, то сразу были видны причины, почему у добрых католических семей вроде Уолшей надежды было маловато.