Свободен! - Пол Винсент

Узкие улицы. Он повернул налево на площадь? Почему мне тяжело думать? Почему так трудно преследовать кого-то? Неужели я никогда не делал упражнений? Вроде нет. К тому же теперь мы меньше занимались сексом. На работе я отвечал за спортзал, так почему никогда его не посещал? Где же Алекс? Все еще впереди? Теперь он был немного ближе, чем раньше. На магазине написано, что здесь продаются «съестные припасы». Какая странная вывеска. Алекс юркнул в переулок. Не думаю, что он хорошо знает старый город. На самом деле мы движемся по кругу, так что очевидно, что у него нет плана.

Теперь налево. У меня открылось второе дыхание. Мы оба нашли оптимальную скорость. Моя скорость немного увеличилась, но это мало что изменило. Возможно, наш разрыв сократится. Или все же стоит отказаться от погони? Если он действительно следит за мной, то у меня будет другая возможность. А если я вижу его в последний раз, то вряд ли важно, что я его не догоню. Типичное рассуждение. Я всегда умел найти оправдание своему бездействию.

Мы были уже на рынке. Снова окна из мозаичного стекла. Прилавки с мясом. Толпа покупателей. Женщины с корзинками. Торговцы в перчатках без пальцев. Множество мясников. Молочный поросенок, свернувшийся калачиком, мертвый, покоящийся с миром, на стальном подносе. Красновато-розовый. Висящие рядком кролики с головами в полиэтиленовых мешках. Прилавок с внутренностями животных. Груды сереющей плоти.

Алекс поднялся по лестнице. Есть ли там перила, чтобы я мог уцепиться? Как инвалиды живут в этой стране? Мне было стыдно, что я такой нетренированный. Я находился у павильона с сушеным перцем. Длинные гирлянды лавровых листьев. Потом прилавок с сетями, полными моллюсков. Ларек, обшитый досками. Снова мозаика. Алекса не было.

Его нигде не было.

Я решил объясниться с Олаей.

– Значит, вы вздумали открывать мои письма и относить их поверенному?

Олая словно выросла на несколько дюймов.

Она размышляла, стоит ли выходить из себя.

– Да.

– Вы явились в мой дом и забрали то, что вам понравилось?

– Сядьте, – приказала она.

Я сел.

– Я просто подумал…

– Замолчите.

Я замолчал.

– Когда вы пришли к нам, мы решили, что вы будете хорошо работать, – начала она. – И от вас действительно был толк. Вы были хорошо одеты. Высказывали свежие идеи. Сколько это продлилось, неделю? Но потом… думаю, вы сошли с ума.

– Что? – Я был поражен.

– День за днем вы читаете книгу, которую написал ваш отец, и пытаетесь ее обсуждать, когда мы занимаемся делом.

Я уже собирался возразить, но потом решил дослушать ее.

– И еще вы стоите и смотрите, – сказала она.

– Что?

– Когда разговариваете с людьми, вы стоите вот так. – Она застыла на месте, вытянув руки по бокам.

– И что?

– Вы можете стоять так и ничего не говорить, а потом проходит, наверное, целая минута, и наконец вы что-то произносите.

– И что? – снова спросил я после довольно долгой паузы.

– Поэтому люди считают вас сумасшедшим, – объяснила Олая. Она уже почти кричала. Для наглядности она покрутила пальцем у виска.

С моей стороны последовала очередная долгая пауза, но она была оправданна – я не знал, что сказать.

– До вашего появления у нас все было в порядке, – продолжала Олая. – И теперь все нормально.

– Хорошо, – произнес я.

– И еще. Я знаю, что вы меня не любите, поэтому я вела себя осторожно и не обсуждала с вами работу.

– Почему вы решили, что я вас не люблю? – удивился я.

– Вы смотрите на меня очень пристально. Я сижу за своим столом, а вы не отрываете от меня глаз. Мне все время приходится держать голову опущенной. Но я считаю, что вам надо помочь. Поэтому я стала действовать. Ваша мать в тюрьме, а вы ничего не делаете. На вашу мать напали в вашем доме, а вас это не волнует. Думаю, у вас проблема.

Я тоже так считал, хотя она в этом сомневалась.

– А иногда вы будто что-то напеваете себе под нос.

– Напеваю?

– Не мелодию. Вы смотрите и как будто хмыкаете, словно у вас совсем нет никаких мыслей.

– Никогда не замечал, что хмыкаю, – признался я.

– Точно. Большинство из нас или плохо работают, или просто не желают напрягаться. Но хитрость заключается в том, чтобы притвориться хорошим работником. Никогда не говорите, что чего-то не знаете; скажите, что решили поручить это дело другим. Главное – выглядеть не бездельником, а погруженным в раздумья.

– Да. Я понимаю, – обрадовался я. – Скажите, у вас есть ключи от моего дома?

– В офисе есть ваши ключи. Но когда я к вам приехала, дом не был заперт.

– Уверен, мы заперли дверь. Но вы говорите, что у вас есть доступ к ключам от нашего дома?

– Дом принадлежит этой компании. Мы отвечаем за эксплуатацию имущества. Но я уже объяснила, что дом был открыт. Спросите у вашей жены.

– Может, она просто ненадолго выбежала, – сказал я, хотя знал, что ей некуда было «выбежать».

Я не представлял, за что хвататься и какая из моих проблем первоочередная. Мне не хотелось, чтобы утверждали, будто я бессмысленно смотрю в одну точку, но было непонятно, что теперь делать. Забавно, но несмотря на все проблемы, единственным, что меня действительно волновало в последнее время, было то, что мы с Габриэль все меньше находили общий язык. Еще меня очень беспокоили выстрелы и другие странности у нас на работе.

Я сказал:

– Знаете, Олая, я много слышал о днях святых и фиестах, но никогда на них не был. Я имею в виду сельские праздники. Может, вы посоветуете, куда нам отправиться?

Я случайно узнал, что в ближайшие выходные в городке, откуда приехала Олая, устраивают фиесту; но она могла догадаться, что я в курсе. Однако Олая предпочла не выводить меня на чистую воду.

– Да, – кивнула она, – у меня есть идея, которая вам понравится.

И она подробно рассказала мне о празднике в ее родном городе. Я даже кое-что записал.

Незадолго до этого Габриэль купила себе машину. В ней не было ничего особенного. Старый «пежо» с глубокой царапиной на одном боку и мягким верхом, который не желал правильно откидываться.

Однажды субботним утром я проснулся и обнаружил, что ее нет рядом. Это уже стало привычным делом. Немного позже снаружи раздались ритмичные автомобильные гудки. Я подошел к окну, чтобы выразить возмущение или хотя бы задернуть занавеску, и увидел Габриэль, улыбающуюся и машущую мне рукой.

– Смотри, здесь даже есть плеер для компакт-дисков! – закричала она.