Тайный монах - Валерий Макеев

— Товарищи! — торжественно открыл это событие Буренков, — Господа!

И здесь пошло — о христианском смирении и моральном саморазвитии, о непротивлении злу и помощи человеку в нужде… Словом, все те фразы, которые профессор щедро позаимствовал из постулатов одного средневекового Ордена. Конкретным было лишь одно — нужно готовиться к походу в Шамбалу. А чтобы братья ощутили свое единство, Буренков промолвил:

— Сейчас предлагаю принятие выше оглашенного устава, как душой, так и телом!

Ритуальный огонь камина будто затанцевал фанатичный танец в зрачках главенствующего. Никто и не вскрикнул и не пошевелился в момент посвящения — выжигания на предплечье красной розы с лепестком белой лилии, обозначенной крестом. Знак Розы и Креста было позаимствовано у мистического ордена Розенкрейцев из средневековой «Универсальной силы музыки» Атанасиуса Кирхера.

* * *

Яков Кумкин в тайное общество не вступил. То ли какая-то неведомая сила отталкивала его от новосозданного братства, то ли он не считал это целесообразным. А «дружить» с Буренковым и быть фактически в курсе всех дел общества он по тайному своему плану был обязан.

«Единое трудовое братство» готовилось к походу на Шамбалу. Учитывая высокий статус многих членов общества, финансирование и организационные вопросы планировалось решать (ни много, ни мало) через коллегию ОДПУ.

Яков Кумкин в это время двигался параллельным путем. И как всегда был на шаг впереди.

В начале сентября 1925 года на границе Британской Индии появился хромой дервиш. Он хотел, а впоследствии и присоединился к экспедиции в Гималаи Николая Константиновича Рериха, которая странствовала в поисках Шамбалы. Дервишем был Яков Кумкин.

Кстати, сам Николай Константинович в 1925 году попал в Тибет очень интересным путем. Конечно, с помощью ОДПУ.

* * *

В июне 1925 года экспедиция в Тибет под руководством Буренкова, которая состояла из членов тайного «Единого трудового братства», куда входили чекисты, приказала долго жить. Этому поспособствовали интриги между заместителями «железного Феликса». Но уже 7 августа 1925 года вопрос, касающийся экспедиции в Тибет, снова был пересмотрен, учитывая обстоятельства особого значения.

В этот день Якова Кумкина вызвал начальник спецотдела ОДПУ Глеб Бокой:

— Поздравляю, товарищ Кумкин! Вы у нас специалист по вопросам мистического Востока. Не так ли? Так вот, готовьтесь к дальнему путешествию! Ваш псевдоним в этой операции — Лама!

«Прозрение» руководства ОДПУ по вопросам Востока было неслучайным. Оно стало закономерным следствием возмутительного письма вождя всех народов: «В чем дело? Почему мы расходуем инициативу на Востоке — в Китае, Тибете, Индии? Как реализуется предложение китайских и индийских товарищей о создании там Восточного Интернационализма и победе над английским колониальным угнетением? Действуйте энергично, не считайтесь с расходами! Докладывайте регулярно. И.В.Сталин».

* * *

Достоверно неизвестно, кто из великих произнес эту сакраментальную фразу: «Тибет — это не просто государство, это состояние души!».

Странно, но когда идет речь о каком-то месте на нашей родной Земле, которое творцы характеризуют таким, что раскрывает Душу, то рано или поздно в это место устремляют свои взгляды все могущественные спецслужбы мира. Тибет привлекал не только ОДПУ. Еще с двадцатых годов двадцатого века свои тайные спецоперации в этом регионе осуществляли также спецслужбы США, Германии и Англии.

К участию в специальных тибетских операциях привлекались такие серьезные агенты, уровень квалификации которых позволял им вести собственную игру, обслуживая интересы нескольких спецслужб одновременно.

Спецагент Маг, который в миру имел имя Исаак, вначале двадцатых годов двадцатого столетия работал на спецслужбы Англии и США, а впоследствии возглавил тайную разведывательную сеть Германии в России. Именно Магу удалось в 1925 году завербовать работника спецотдела ОДПУ Рубца, из-за которого немецкой разведке стало известно о подготовке чекистами экспедиции в Тибет. Немцы недолго размышляли над тайным донесением, и несколько дней спустя Исаак получил четкие указания:

«Отправляйтесь в Гималаи, не теряйте времени. С вами — Краб и Табу, сотрудники немецкого посольства в России. Задание — попасть в экспедицию Рериха. Главное задание — не допустить достижения Шамбалы ни Николаем Рерихом, ни англичанами, ни советской стороной».

Спецагент Рубец без ведома своего непосредственного руководства «слил» Магу не дезинформацию. Это была чистая правда. Однако совершил он это по указанию своего главного хозяина — Иосифа Виссарионовича. Но почему? Может вождя всех народов больше увлекал не результат, а сам процесс революционного преобразования мира?

* * *

В июне 1926 года Транс-Гималайская экспедиция ОДПУ «Тибет-XIV» совершила незаурядный крюк — к Москве. Николай Рерих, который впервые после октябрьских событий 1917 года ступил на родную землю, был в восторге. К тому же убежденности в величии этого шага добавляла спецмиссия — доставка послания тибетских махатм-учителей Тибета Советскому Правительству с признанием величественной миссии Советской России. Странным было то, что позже подобное послание получил и Адольф Гитлер.

«Послание махатм» Рерих торжественно вручил в Кремле Луначарскому и Чичерину.

Нужно отметить, что послание вызвало неоднозначную реакцию в Кремле. Под угрозой оказалось продолжение Транс-Гималайской экспедиции Рериха, которое, в конце концов, финансировалось средствами ОДПУ.

6 июля 1926 года с Николаем Рерихом встретился руководитель спецотдела ОДПУ Глеб Бокой:

— Ситуация, Николай Константинович, неоднозначна. С «посланием махатм» ознакомился непосредственно товарищ Сталин. По поводу послания он заметил Чичерину и Луначарскому: «Марксизм-ленинизм — это материалистическое учение, и оно ни с какой религией не может быть соединено». Однако есть существенное «но». Есть уважаемое лицо, которое однозначно поддерживает продолжение экспедиции «Тибет-XIV»…

— Не томите душу. И кто же это?

— Феликс Эдмундович Дзержинский. Вы обязательно с ним встретитесь при обсуждении деталей продолжения экспедиции. Встреча назначена на 22 июля 1926 года.

Но… встреча не состоялась. Потому что именно в назначенный день Дзержинский скоропостижно скончался после выступления на Пленуме ЦК.

— Экспедиция продолжится, — с нескрываемой трагичностью в голосе произнес Рериху Глеб Бокой. — Это одно из последних пожеланий Дзержинского. В этот раз кроме Кумкина с вами отправится его тезка — наш молодой сотрудник Яков Семенов.

Но путешествовал с экспедицией Яков Кумкин лишь до Улан-Батора. Там он получил новое задание — создать в Монголии службу, подобную советскому НКВД. Сам он становится советником Государственной внутренней охраны Монголии.

Наконец, в 1929 году его жизненный путь оборвется в казематах НКВД.