Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка - Джудит Фландерс

найти нужный материал, а также кратко поясняли содержание текста, то есть выступали своего рода сокращенными заметками. Однако также известно, что его таблица предназначалась не только для личного употребления: или он, или Марш распространяли ее среди коллег, чтобы те также использовали ее при чтении (сохранился ряд рукописей с символами Гроссетеста на полях)[192]. Другое, недавнее, предположение заключается в том, что составители таблицы и их последователи намеренно читали широкий круг источников и в процессе чтения ставили пометы, чтобы создать в результате прообраз предметного указателя, который позволил бы последующим читателям, имеющим доступ к таблице, быстро находить определенную информацию[193]. Вклад Гроссетеста в создание научных инструментов, позволяющих не столько читать конкретные тексты, сколько ссылаться на них, этим не ограничивается: в рукописи, имевшиеся в его распоряжении, он также добавлял колонтитулы, номера глав и заголовки разделов – словом, использовал все средства дробления материала для облегчения ссылок и поиска[194]. (Следует заметить, что, хотя Гроссетест не использовал алфавит в качестве способа классификации, он знал о «Сýде» – византийской энциклопедии конца X в., в которой десятки тысяч записей расположены в алфавитном порядке.)[195]

Тем временем в Париже англичанин Александр Гэльский (ок. 1185–1245), чей комментарий к «Сентенциям» Ломбарда помог сделать этот труд стандартным университетским учебником, также, вероятно, создал систему подкатегорий или просто распространил сведения о ней. Сегодня кажется естественным разбивать длинный серьезный текст на разделы I, II, III и т. д., а затем делить их на более мелкие подкатегории и называть их, например, A, B, C, нумеровать следующий уровень 1, 2, 3, следующий – a, b, c – и т. д. Александр Гэльский видел в такой классификации выражение Божьего замысла. «Восприятие истины, – писал он, – …объясняется разделением, определением и методом»[196].

Разработки новых способов, позволяющих студентам, ученым и другим читателям быстро искать нужную информацию в плотном тексте, курсировали через Ла-Манш и обратно. За вкладом Парижского университета в виде системы подкатегорий последовало решение проблемы соотнесения слов в тексте и в указателе – его нашли в Оксфорде: каждому столбцу текста присваивалась буква алфавита, скажем от А до D, а каждая пятая строка текста нумеровалась с помощью новых арабских цифр[197].

Доминиканец Роберт Килуордби (1215–1279), регент Оксфордского университета с 1261 г. (впоследствии архиепископ Кентерберийский), использовал другую систему, которая также оказала значительное влияние на составление указателей. Он разделил текст своих рукописей на пронумерованные разделы, а те в свою очередь – на пронумерованные подразделы, к которым могли отсылать пункты указателя, и номера воспроизводились на полях всех рукописей этого текста, что делало их доступными для поиска. Используя этот метод, он проиндексировал не только «Сентенции» Петра Ломбардского, но и 51 произведение Августина, а также некоторые труды других отцов церкви[198]. «Декрет Грациана» (Decretum Gratiani), представляющий собой изложение принципов канонического права, был составлен в XII в. по той же схеме, что и трактат Абеляра «Да и нет»: обозначение принципов, формулировка возражений, затем (в отличие от «Да и нет») – выводы. В следующем столетии в Болонском университете сборник был снабжен глоссами и указателем, так чтобы к нему можно было обращаться выборочно, а не читать от начала до конца, что превратило его из исторического документа в учебник[199].

Флорилегии из двух цистерцианских монастырей (Клерво во Франции и Виллер-ла-Виль в нынешней Бельгии) были проиндексированы в духе принципов Килуордби: тексты разбиты на пронумерованные разделы и обозначенные буквами подразделы, указатель отсылает читателей к той или иной записи, указывая номер раздела, букву подраздела и заглавное слово нужного отрывка. В одной сохранившейся рукописи такого типа успешно проиндексировано более 2000 ключевых слов. В других цистерцианских монастырях применяли другие методы. В нидерландских монастырях была разработана система, использовавшая серию букв и точек, нанесенных на полоску пергамента, которая разделяла текст на секции без ущерба для ценных рукописей. Отсылки, содержавшиеся в указателе, становились понятны, когда пергамент с контрольным ключом прикладывался к странице[200].

В наши дни эти системы кажутся громоздкими и неуклюжими, но для своего времени они явились откровением, и их действительную пользу можно оценить по той скорости, с которой они были восприняты студентами Оксфордского и Парижского университетов. Студенты, в свою очередь, распространяли знания об указателях и системах индексации: получив степень, они возвращались домой, чтобы преподавать или проповедовать. В конце XIII в. доминиканец Иоанн из Фрайбурга включил указатель в свой труд «Сумма исповедников» (Summa confessorum), возможно, став первым автором, самостоятельно составившим указатель и сделавшим его неотъемлемой частью своего сочинения[201].

Рукопись «Декрет Грациана» (Decretum Gratiani), датируемая первой половиной XIII в. Текст в центре сопровождается комментариями на полях и между строк, а также окружен двумя слоями примечаний, писанными разными руками на протяжении XIII–XIV вв.[202]

Все эти варианты устанавливались параллельно с практикой составления библейских конкордансов, в которых индексировалось каждое слово Библии, независимо от его значимости (поэтому иногда они назывались «словесными конкордансами»). В V–VII вв. масореты, иудейские библеисты на Ближнем Востоке, составили списки библейской лексики, которые, как предполагается, были известны авторам-первопроходцам, создававшим латинские указатели и конкордансы. Масоретские Библии, несомненно, находились в обращении во Франции, откуда происходят самые первые конкордансы, и к 1271 г. по крайней мере одна из них имелась в английском графстве Линкольншир, где епископом был Роберт Гроссетест. Кроме того, во Франции были сделаны переводы древнееврейских словарей, чтобы обеспечить точность толкования Библии. Что еще более важно: о Гуго де Сен-Шере из доминиканского монастыря Св. Иакова в Париже, центра составления конкордансов, известно, что он читал Библию на древнееврейском[203]. Несмотря на возможность указанных взаимосвязей, мы можем только предполагать, что филология масоретов повлияла на создателей первых европейских конкордансов, когда они старались найти подходящий способ для индексации Библии.

Именно Гуго де Сен-Шер (ок. 1200–1263), впоследствии ставший кардиналом, в 1239 г. руководил созданием первого известного латинского конкорданса[204]. Имеется единственная ссылка, датируемая 1240-ми гг., на указатель к Священному Писанию, имеющий тематическое расположение и составленный «монахами-проповедниками» из монастыря Св. Иакова, но никаких фрагментов его рукописи не сохранилось, и больше о нем не упоминается[205]. В следующем варианте конкорданса каждое слово Библии сопровождалось номером главы, которые теперь использовались повсеместно, и буквой, обозначающей подраздел: деление глав на части, обозначенные буквами от А до G, также стало стандартным. Сохранились некоторые рабочие записи составителей, благодаря чему мы знаем, что каждому из них было поручено собирать слова, начинающиеся с определенной буквы, а