Этим летом я стала красивой - Дженни Хан

Он рассмеялся и подсел ко мне.

– Ты целый день так валяешься?

– Да, – сказала я, вытирая ладонью живот, а потом руку о его шорты.

– Не будь такой скучной. Давай займемся чем-нибудь. Мне на работу только вечером.

– Я загораю.

– Ты уже загорела.

– А ты дашь мне сесть за руль?

Он на секунду задумался, но сказал:

– Хорошо. Но сначала помойся, не хочу, чтобы все сиденье было в масле.

Я собрала волосы в высокий хвост и встала.

– Подожди, я быстро.

Джереми ждал меня в машине, на пассажирском сиденье, врубив кондиционер на полную мощность.

– Куда поедем? – спросила я, сев за руль. Я чувствовала себя так, будто я водитель со стажем. – Теннесси, Нью-Мексико? Лучше, как можно дальше, так я смогу хорошо попрактиковаться.

Он закрыл глаза и облокотился на спинку сиденья.

– Давай уже поедем, поверни налево.

– Есть, сэр, – сказала я, выключая кондиционер и опуская все четыре окна. С открытыми окнами ехать намного круче. Кажется, что ты действительно едешь куда-то далеко.

Всю дорогу Джереми не переставал давать мне указания, куда ехать и где сворачивать, пока наконец мы не подъехали к картинг-клубу.

– Ты серьезно?

– Тебе надо хорошенько попрактиковаться, – сказал он, широко улыбаясь.

Мы ждали машины в очереди, и когда она наконец подошла, парень, который всем там распоряжался, указал мне на синюю.

– Но я хотела бы взять красную!

Он подмигнул мне и сказал:

– Ты такая красивая, что я бы тебе и свою доверил.

Я покраснела, но мне понравились его слова.

Он был старше, и было заметно, что он правда посчитал меня симпатичной. Невероятно, я видела его здесь прошлым летом, и тогда он даже не взглянул на меня.

Джереми сел в машину за мной и проворчал:

– Ну что за придурок! Ему нужна нормальная работа.

– Нормальная – это как спасатель в загородном клубе? – предположила я.

Джереми бросил на меня сердитый взгляд.

– Заводи уже.

Каждый раз, когда машина делала круг, парень из картинг-клуба махал мне рукой, а на третий раз я помахала ему в ответ.

Мы намотали по треку бессчетное множество кругов, пока Джереми не пришло время ехать на работу.

– Думаю, на сегодня ты достаточно накаталась, – сказал он, потирая шею. – Обратно я поведу.

Я не стала спорить. Он быстро доехал до дома, высадил меня у обочины и укатил на работу. Я вошла в дом, усталая, но загорелая. А главное счастливая.

– Тебе звонил парень по имени Кэм, – сказала мама. Она сидела за кухонным столом, перед ней лежала газета, на носу – очки для чтения в роговой оправе. Она не поднимала глаз от страниц.

– Он позвонил? – переспросила я, прикрыв улыбку ладонью. – А он оставил свой номер?

– Нет, – ответила мама. – Он сказал, что сам перезвонит.

– Ну почему же ты не попросила его оставить номер? – простонала я. Ужасно, что в голосе послышались хнычущие нотки, и еще хуже, что мама это тоже заметила.

Она посмотрела на меня в недоумении.

– Не знаю. Он и не предлагал. А кто это?

– Забей. – Я подошла к холодильнику за лимонадом.

– Как пожелаешь, – сказала она и вернулась к газете.

Она не стала настаивать, как, впрочем, и всегда. Но она могла хотя бы спросить у него номер. Если бы Сюзанна была сейчас не у себя, а здесь, внизу, она бы пела, дразнила и выпытывала, пока я не рассказала бы ей все. И я бы с радостью поделилась с нею.

– Мистер Фишер утром звонил, – сказала я.

Мама опять подняла глаза.

– И что он сказал?

– Ничего важного. Просто, что не сможет приехать в эти выходные.

Мама поджала губы, но ничего не сказала.

– Где Сюзанна? – спросила я. – Она у себя в комнате?

– Да, но она плохо себя чувствует. Она спит, – ответила мама. Другими словами: «Не ходи наверх и не беспокой ее».

– Что с ней?

– У нее летняя простуда.

Мама совершенно не умеет лгать. Сюзанна много времени проводила у себя в комнате, и она была такой грустной, какой еще никогда не была. Знаю, здесь что-то было не так, но не могу понять, что именно.

Кэм позвонил следующим вечером, а потом еще раз. Прежде чем вновь увидеться, мы дважды разговаривали по телефону четыре или пять часов подряд. Мы разговаривали, и я лежала на шезлонге на крыльце и любовалась луной, вытянув носочки к небу. Я так громко хохотала, что Джереми заорал из окна, чтобы я угомонилась. Мне нравилось, что мы могли болтать на любые темы, но я все время ждала, что он предложит мне встретиться. Но он так этого и не сделал.

Поэтому мне пришлось взять все в свои руки. Я пригласила Кэма к нам домой поиграть в видеоигры и, может быть, даже поплавать. Меня не оставляло чувство, что я свободная и гордая девушка, которая в состоянии позвонить парню и пригласить его к себе, словно я всегда так делала. Хотя на самом деле я пригласила его только потому, что знала, что, кроме меня, дома никого не будет. Пока что мне не хотелось, чтобы его кто-нибудь видел: ни Джереми, ни мама, ни Конрад, ни даже Сюзанна. Сейчас он только мой.

– Я очень хорошо плаваю, поэтому не обижайся, если я обгоню тебя, когда мы будем состязаться, – предупредила я его по телефону.

Он рассмеялся:

– А вольным стилем тоже обгонишь?

– Любым стилем.

– Почему тебе так нравится побеждать?

Я не знала, что на это ответить, кроме того, что выигрывать весело, да и кому это может не понравиться? Я росла со Стивеном, а лето проводила с Джереми и Конрадом, а с ними всегда было важно соревноваться и побеждать, особенно потому, что я девчонка, и побед от меня никто не ждал. Если ты постоянно проигрываешь, вкус победы еще слаще.

Я услышала шум мотора и выглянула в окно. Кэм вышел из темно-синей машины, такой же старенькой, как и его толстовка, которую я уже подумывала оставить. Именно так я себе и представляла его машину.

Он позвонил в дверь, и я буквально слетела вниз по лестнице, чтобы открыть.

– Привет! – воскликнула я. На мне была его толстовка.

– На тебе моя толстовка, – заметил он, улыбаясь. Он оказался выше, чем я запомнила.

– Знаешь, я подумала, что неплохо бы мне оставить ее у себя, – сказала я, впуская его и закрывая дверь. – Но я не собираюсь забирать ее у тебя просто так. Я выиграю ее.