Этим летом я стала красивой - Дженни Хан

«Красная бейсболка» нахмурилась:

– Конрад, о чем она говорит?

Я тут же выпалила:

– О, извини, ты наверно не знаешь, что означает фразеологизм «ошибиться адресом»?

Ее миленькое личико исказилось в гримасе.

– Ах ты, маленькая дрянь, – зашипела она.

Мне тут же захотелось втянуть голову в плечи и взять все свои слова обратно. Раньше я еще никогда не ругалась с девчонками, да и вообще никому никогда не грубила.

К счастью, тут вмешался Конрад и жестко сказал, указывая на костер:

– Белли, жди меня там.

К нам вразвалочку подошел Джереми.

– Эй, что тут у вас происходит? – спросил он, глупо и широко улыбаясь.

– Твой брат – идиот, – сказала я. – Вот что происходит.

Джереми приобнял меня, от него пахло пивом.

– Ребята, ведите себя хорошо.

Я вырвалась из его объятия.

– Скажи это своему брату, я себя хорошо веду.

– Постойте-ка, так это вы брат с сестрой? – спросила девушка.

Конрад перебил ее:

– Даже не думай уезжать с тем парнем.

– Конрад, расслабься, – сказал Джереми. – Она еще не уезжает. Правда, Белли?

Он посмотрел на меня, и я, поджав губы, кивнула. И взглянула на Конрада так злобно, как только могла. Заодно окинула таким же взглядом и его девицу, правда отойдя на безопасное расстояние, где она уже не смогла бы дотянуться и вцепиться мне в волосы.

Я пошла обратно к костру, пытаясь держать плечи прямо, а голову высоко, хотя в душе я чувствовала себя как ребенок, на которого накричали в его собственный день рождения. Нечестно, что со мной обращаются как с ребенком, когда я уже не маленькая. Могу поспорить, «Красной бейсболке» столько же лет, сколько и мне.

– Что там у вас произошло? – спросил Кэм.

Я, еле сдерживая слезы, ответила:

– Просто давай уедем.

Он заколебался и, бросив взгляд на Конрада, сказал:

– Флавия, не думаю, что это хорошая идея. Давай-ка я лучше еще немного побуду здесь. В конце концов, киты могут подождать.

Мне захотелось его расцеловать. Хорошо бы вовсе забыть о существовании Конрада и наслаждаться моментом.

Первый залп фейерверка просвистел, как кипящий чайник, громко и гордо, и рассыпался где-то очень высоко над нами. Он был золотым, и на какой-то миг в небе зажглись миллионы золотистых звездочек.

Мы сидели у костра. Кэм рассказывал мне о китах, а я рассказывала ему всякие глупости. Например, о том, как я была секретарем французского клуба или что больше всего люблю сэндвичи с тушеной свининой. Он сказал, что он вегетарианец.

Должно быть, мы просидели так около часа. Я чувствовала, что Конрад постоянно поглядывает на нас, и меня так и подмывало показать ему средний палец – терпеть не могу, когда он выигрывает.

Когда стало холодать, Кэм снял толстовку и накинул мне на плечи.

Наконец-то сбылась моя мечта – парень отдал мне свою толстовку, когда похолодало, вместо того, чтобы злорадствовать, подчеркивая, каким он оказался предусмотрительным и сам тепло оделся.

Под толстовкой на нем была футболка с надписью «ЧЕТКАЯ ГРАНЬ» и изображением опасной бритвы.

– Что это значит? – спросила я, застегивая теплую толстовку, которая приятно пахла его запахом.

– Я поддерживаю это движение[10], – сказал он. – Не пью, не принимаю наркотики. Раньше я совсем серьезно к этому подходил. Ну, знаешь, не принимал лекарства, не выписанные врачом, не употреблял кофеин. Но потом я перестал так категорически к этому относиться.

– Почему?

– Ты имеешь в виду, почему я серьезно относился к этому раньше или почему перестал?

– И то и другое.

– Не верю, что организм можно загрязнить ненатуральными продуктами, – сказал он. – К тому же маму сводило это с ума. Ну, и я не могу без «Доктора Пеппера».

Мне тоже нравится «Доктор Пеппер». Хорошо, что я не пила, – не хотелось бы, чтобы он думал обо мне плохо. Мне бы хотелось, чтобы он считал меня крутой, такой же, как и он сам. Хотелось стать его подругой. А еще мне хотелось поцеловать его.

Кэм уехал с вечеринки тогда же, когда и мы. Он поднялся, как только увидел, что Джереми идет за мной.

– До встречи, Флавия, – сказал он.

Я стала расстегивать толстовку, но он остановил меня.

– Оставь пока. Можешь вернуть позже.

– Подожди, я дам тебе свой номер, – сказала я, протягивая руку за его телефоном. Я никогда прежде не давала парню свой номер. Вбивая цифры, я чувствовала себя ужасно гордой.

Он сунул телефон в карман.

– На самом деле, я нашел бы способ вернуть ее обратно и без телефона. Я же умный, не забывай. Первое место за ораторское мастерство.

Я старалась не улыбаться.

– Ничего подобного! – крикнула я ему вслед. Наша встреча была словно предначертана судьбой, это было самое романтичное, что со мной когда-либо случалось.

Я видела, как Конрад попрощался с девушкой в красной бейсболке. Она обняла его, и он ответил ей тем же, но не так тепло. Мне было приятно видеть, что я испортила ему вечер хотя бы чуть-чуть.

По пути к машине какая-то брюнетка с косичками, в розовых шортах остановила меня.

– Тебе нравится Кэм? – спросила она. Откуда она его знает? Я-то считала, что он здесь никто, так же как и я.

– Я едва с ним знакома, – ответила я, и она заметно расслабилась. Взгляд ее был мне знаком, он был полон мечты и надежды. Должно быть, я выглядела так же, когда говорила о Конраде и старалась упомянуть его имя в любом разговоре. Мне стало жаль ее. И себя.

– Я видела, как Николь говорила с тобой, – сказала она. – Забудь о ней. Она не очень приятный человек.

– Девушка в красной бейсболке? О да, она действительно крайне неприятная, – согласилась я и помахала ей, направляясь с Конрадом и Джереми к машине.

За руль сел Конрад, который был абсолютно трезв весь вечер. Он заметил толстовку Кэма, но ничего не сказал. Впервые мы не разговаривали. Мы с Джереми сели сзади, и он всю дорогу шутил и пытался нас развеселить, но никто так и не засмеялся. Я слишком погрузилась в воспоминания о сегодняшнем вечере. Мне казалось, что он может стать очень важным в моей жизни.