Зона: перезагрузка. Хозяин Топи - Дмитрий Лазарев

– Я могу объяснить, почему считаю нашу миссию исполненной. У меня в голове сложился весь пазл. И пришедшая мысль разом дает ответы на все вопросы, которые до сих пор вызывали у нас недоумение: и агрессивность этой Зоны, притом что все остальные – мирные, и то, что нам не разрешали ее консервировать станом, и сходство ее характеристик с самой первой, Краснотайгинской, и, наконец, то, что нас сюда отправили в общем-то без четкой и внятной формулировки задания, что для нашей организации нетипично. Думаю, отправка сюда вас, Дрон, и ваших спутников тоже является частью этого же плана. Плана по созданию сувайворов.

Сталкеры изумленно переглянулись, но что-то в их глазах наводило на мысль, что схожие идеи витали и у них в головах, только они не могли их сформулировать.

– Док, вы… – начала Алина, но Эдуард не дал ей закончить.

– Прежде чем вы объявите меня сумасшедшим, товарищ капитан, вспомните, как и где возникли первые сувайворы. Ага, вижу, вы начинаете понимать, – это была Краснотайгинская Зона, такая же дикая и агрессивная, как Таганайская. Кто-то воспроизвел те условия, при которых сувайворами стали Катаев, Стрельцов, профессор Воскобойников, и отправил сюда тех, кто потенциально мог сделаться такими же, как они. То есть нас с вами, Дрона и Шахматиста.

– Но позвольте, нас с вами сюда отправило командование, а их – неизвестно кто.

– А почему бы не предположить, что наше командование и неизвестно кто, предложивший контракт сталкерам, действовали заодно?

– Ну, знаете, это уж слишком! – возмутилась Алина. – Это на теорию заговора тянет! Я считала, что в вас больше здравого смысла. Неужели ошиблась?

– А ведь, между прочим, это имеет смысл, – задумчиво произнес Дрон. – Наш заказчик с самого начала показался нам мутным. Швырялся деньгами, словно какой-то олигарх, ничего толком не объяснял, но обеспечил нас всем необходимым. И ради чего? Нескольких склянок болотной жижи из центра Топи? Странно. Вернее, было странно, а теперь, когда док все разложил по полочкам, появилась логика… Почему бы и нет?

На лице Алины появилось какое-то затравленное выражение. Возникло ощущение, что все объединились против нее. А она не могла и не хотела верить в то, что командование АПБР заключило неизвестно с кем какую-то сомнительную сделку с непонятными целями. Это все равно что обвинить их в измене. А здесь, в Зоне, из-под нее и так постоянно пытаются выбить почву. Тот же суммарный разум Топи, прежде чем атаковать ее через псионика Романа, тоже нес какую-то чушь про заговор верхушки АПБР. Но он-то враг, с ним все ясно, а тут свои (ну, в случае сталкеров – условно свои), а главное – Эдуард, говорят то же самое?! Алина чувствовала, что ее предали. И даже то, что сталкер как-то непринужденно назвал Эдуарда доком, неожиданно резануло: доком Эдуарда звала только она, она придумала это прозвище, и нечего всяким там примазываться!

– Я в это не верю! – медленно произнесла Хомчик, подчеркнуто глядя только на Прохоренкова. – Москва – ладно, допустим, во власти всякие люди оказаться могут, но Гнедой… не верю! С кем, по-вашему, стакнулся наш полковник? С врагом? С Измененными? Вашу налево, док, вы хоть понимаете, что несете?

– Нет, Алина, – мягко ответил Эдуард. Похоже, он почувствовал ее состояние сжатой пружины и отбросил официальное «товарищ капитан». – Судя по целям – точно не с врагом. Питерская Зона была усмирена благодаря сувайворам. С Владимирской они тоже очень помогли, и с Лесногорской, и с Белоярской. Если кто-то хочет, чтобы в стране появились новые сувайворы, разве это плохо? Да, методы он применил еще те, но ведь получилось! Вот поэтому я и говорю, что мы сделали то, ради чего сюда пришли. А раз так, нам надо постараться, чтобы все это было не зря. Уже ясно, что Зоне мы поперек горла и она очень постарается нас уничтожить. Если у нее получится, значит, все жертвы были напрасны. Вы этого хотите?

Хомчик сделала шаг назад.

– Так, я… – Она сделала шаг назад, сама еще не зная, что хочет сказать в ответ, какой аргумент привести. Не было их, аргументов, кроме одного: ей до скрежета зубовного не хотелось признавать, что ею манипулировали, словно пешкой, и руководство вело за ее спиной какую-то игру. – Я должна доложить полковнику.

– Связи нет, – тихо ответил Эдуард. – Я проверял час назад.

– Не может быть! Спутниковый телефон должен…

Дрон, не удержавшись, хмыкнул:

– Должен? Здесь? Забудьте это слово. Тут все навыворот, если не сказать хлеще. Черти полосатые, да если хочешь кого-то убить, первым делом позаботишься, чтобы у него не было связи. А Зона хочет. Очень!

Алина сжала зубы. Нет! Они не увидят ее растерянности и слабости! Она пока еще командир этого отряда хотя бы в глазах своих бойцов. Спутниковый телефон она все же достала, хотя почти не сомневалась в том, что увидит на экране. Так и есть – «связь со спутниками недоступна». Словно они забрались в какую-то долбаную пещеру. Осознание правоты Эдуарда и сталкеров навалилось на нее тяжелым, душным пологом, мешая дышать. Уходить, вернуться со станом, и… Вашу налево, только ей одной известно, сколько раз за время этого злосчастного похода она думала о становых бомбах! Но приказ… Она еще ни разу не нарушала его вот так прямо и осознанно. Творчески трактовала – бывало, но не настолько же. Эдуард со сталкерами придумали себе удобную версию, что на самом деле имел в виду полковник, отправляя их сюда. Молодцы, нечего сказать! Но она так не может. Эдуард – научник, а эти – вообще отщепенцы, не представляющие, что такое долг. Им не понять. Но она-то боевой офицер. И она обязана… Хотя, собственно, что обязана? Ее задача – обеспечить выживание экспедиции. Научные цели – епархия Прохоренкова, и коль скоро он решил, что они выполнены, с чего бы ей с ним спорить? Можно подумать, ей самой очень хотелось дальше вести своих людей на убой в сердце Топи.

Так, к черту рефлексию! Думать надо. Уходить? Ладно, допустим. А как? По Каменной реке? Но там, позади, остался здоровенный Провал, который они с таким трудом преодолели, оставив там беднягу Федора. Смогут ли они вчетвером закрыть эту аномалию? Не факт. А если нет, как обходить? По Топи, прокладывая тропинку с помощью коррекции реальности? А если плевуны опять навалятся? Там их всех и порешат. А какие еще варианты? Никаких. Ладно, дальше. Отрубилась связь? Во всей Зоне? Ой, вряд ли! Это ж какую прорву энергии надо вбухать, чтобы экранировать от спутников такую территорию! Даже Обломок столько тратить не станет. Скорее, это локально. Именно их накрыло. А если так, то…

– Ан-детекторы! – севшим от волнения голосом произнесла Алина.

Эдуард понял, полез за своим прибором, глянул на экран и побледнел.

– Над нами, – очень спокойным голосом произнес он, – прямо сейчас висит огромная аномалия неизвестной природы.

* * *

Черти полосатые! Воистину, чем дальше в лес, тем толще партизаны! Аномалия. Движущаяся. Здоровенная. Невидимая. И мы не ощущаем ее действия, что, впрочем, совершенно не значит, что его нет. Ничего не напоминает? Напоминает, да еще как! Я бросил взгляд на Шахматиста и по глазам его понял, что он думает о том же. Сказочки про то, как два сувайвора одолели во Владимирской Зоне разумную аномалию, могут оказаться вовсе не сказочками и не сталкерским фольклором.