Ты в порядке. Книга о том, как нельзя с собой и не надо с другими - Алина Адлер

— Да убирай ты свои вещи! Это просто невыносимо! Я тебе не прислуга, ходить и бесконечно подбирать за тобой! — в слезах кричала Лена.

— Сука! Что тебе надо?! Ты испортила мне всю жизнь! И вообще, этот ребенок не от меня! — визжал в ответ Игорь, выкатив налитые кровью глаза.

Шок...

Онемев Лена перестала плакать, а малыш толкаться в животе. Умылась. Глотнула воды.

— Со мной так нельзя, Игорь… Я не заслуживаю этого. И, знаешь, я жалею, что вышла замуж за тебя. Хотя сейчас уже и не понимаю за кого, — прошептала она, накинула плащ и ушла.

— Куда ты пошла, брюхатая, ночью! — ответил раздраженный окрик щелчку замка.

Лена не появлялась неделю. Это был единственный раз, когда Игорь извинился. Надо было как-то жить дальше, ведь скоро должен был родиться Антоха. «Может, тогда все изменится?» — думала Лена. Может. Но отыскать свою любовь среди токсичных плевков Игоря девушка уже не смогла. Сломалось... Предупреждала ведь…

Уже без чувства, но еще с надеждой на улучшения, Лена продолжала бороться за отношения: говорила о своих переживаниях, предлагала компромиссы, рассказывала, спрашивала «чего ты хочешь?», не искала виноватых, анализировала причины, терпела, кричала, молчала, игнорировала, подстраивалась, поступала как Игорь (чтобы ощутил себя на ее месте), зазывала к семейному психологу, винила себя.

Бесполезно. В ответ прилетали реакции мужа из чек-листа «Как распознать абьюзера».

***

— Первые месяцы я была просто в шоке от таких резких перемен в Игоре. Много плакала — от бессилия, обиды, горечи, растерянности. До той ситуации с халатом. Потом подумала: может, причина во мне? Если человек так себя ведет, значит, ему очень плохо со мной. Я стала спрашивать его: «Игорь, что я не так делаю? Что тебя не устраивает в моем отношении, в поведении? Я готова меняться. Но мне надо понимать, в какую сторону». Год. Год я задавала ему этот вопрос по несколько раз в неделю. Он ничего не отвечал, поворачивался спиной. А два дня назад сформулировал, наконец. Сидите?

— «Я хочу, чтобы ты беспрекословно меня слушалась. Я хочу, чтобы у нас двоих было всегда только мое мнение. Зачем тебе твое мнение, если мое всегда правильное. Я сам знаю, как лучше для нас обоих. Я хочу, чтобы мои желания всегда были твоими желаниями. Ты — жена, и ты должна так себя вести». Ни секунды не думая, я ответила: «Я не смогу тебе этого дать». Скажите, это вообще нормально? — спросила Лена так, будто знала ответ.

— Лена, для вас лично это нормально?

— Нет! Я даже не стала ничего объяснять и тем более оправдываться. Это была точка. Жирная, черная, вымученная. Умерли все мои чувства к этому человеку, даже она, которая умирает последней, — надежда. Я триллионы раз спрашивала себя, почему он так резко переменился и как я могла вляпаться в это. Но сейчас не это для меня важно. Мне необходимо понять, что делать дальше.

Я научилась тупо выживать в этой ситуации: защищаться, противостоять, отвечать и (о, боже!) даже матом. Мне удалось не провалиться в позицию жертвы. Так себе достижение, конечно, но все же. Я не хочу каждый день выживать на поле боя, это очень тяжело, и надолго меня не хватит (ведь по своей натуре я человек неконфликтный, уравновешенный, способный многое понимать и договариваться). Я не хочу, чтобы мой сын воспитывался на таком отношении к женщине и к семье. Я хочу жить, а не существовать. Но сейчас нет возможности уйти, мы с Тошиком материально полностью зависим от Игоря. Поэтому я вынуждена воевать дальше. Я в безвыходной ситуации… — Лена помолчала, рассматривая шнурки на туфлях. — Это с одной стороны. С другой — есть один вариант. Но вроде тоже так себе...

— Какой? — оживилась я в надежде, что смогу раскрыть для своей клиентки этот вариант, подобно необработанному алмазу, добытому из застывшей лавы.

— Я могу уйти к отцу. Он примет, слова не скажет. Но тогда мне придется закрывать декрет и выходить на работу. А малыш… а малышу… — у Лены затряслись губы. Она сглатывала слезы и три минуты не могла произнести следующие слова, — нанимать няню... Придется каждый день оставлять сына с посторонним человеком, которого я не знаю… и почти всю зарплату отдавать. А я хочу быть с Тошиком, растить его, отдавать все материнское тепло. Ведь он такой маленький, беззащитный, и мама ему нужна сейчас больше всего на свете. Я на этой работе с ума сходить буду и думать только о нем. Но что делать…

— Лена, я вижу, что вы не готовы к этому варианту.

— Похоже, не готова.

— Что же получается, есть только два варианта. И оба плохие.

Первый: жить в состоянии войны, перманентной обороны в диком напряжении, но быть мамой для малыша.

Второй: уйти с поля боя — спастись самой, но забрать у ребенка маму. А в результате все равно жить в стрессе и, вероятно, иметь проблемы с деньгами.

— Надо подумать.

— Лена, старайтесь сейчас не думать, а больше чувствовать. Сердце не обманет, — положила я руку себе на грудную клетку.

— Однозначно, я выбираю сына! — выпалила Лена. — Еще тут что-то думаю, — она нахмурилась, стряхивая невидимые сомнения с подлокотника кресла.

— Лена, вы обратили внимание на то, что в эту секунду сделали выбор?

— Да! И даже не сомневаюсь, что он самый правильный на свете.

Выбор — это не выход из безвыходной ситуации.

Но выбор — это ресурс, на который можно опираться, когда становится невыносимо.

Это как повернуться на другой бочок, на котором чуть удобнее и меньше чувствуется боль.

— Лена, у меня есть предложение: исключить прилагательное «безвыходная». Сейчас я вижу перед собой молодую, красивую, здоровую женщину, которая полна нежности и любви к своему малышу и у которой хватает сил, чтобы «не провалиться в состояние жертвы». Эта женщина оказалась в сложных переживаниях и обстоятельствах, но она точно знает, что хочет лучшей жизни для себя и своего сына, и уже находится на пути туда, потому что пришла за помощью.

Безвыходная ситуация — это когда вы мертвы или неизлечимо больны.

Я не возьму на себя ответственность заявить, что безвыходности не бывает. Бывает. Но она всегда временна, если ваш случай не из тех двух, что указаны выше.

Мой следующий вопрос был о времени и пространстве:

— Как вы думаете, могут как-то измениться внешние обстоятельства через год-полтора? Лена, что-то вокруг вас, НЕ в Игоре.

— Антон в садик пойдет, — выпрямилась Лена. — Ой, и правда, будет уже совсем по-другому. Я смогу выходить на работу хотя бы на полдня или несколько раз в неделю. Я так далеко вперед не заглядывала.

— Вы с мужем круглосуточно вместе?

— Нет, конечно. По будням он на работе и в командировки уезжает иногда на несколько дней. С друзьями встречается по вечерам, любит это дело, — перечислила Лена.