Барселона. Проклятая земля - Хуан Франсиско Феррандис

– В восемьсот тридцать четвертом году, после многих лет страшных потрясений, семеро благородных готов дали императору Людовику Благочестивому обет оставаться в Марке и охранять ее рубежи. Хотя они были обязаны повиноваться сменяющим друг друга графам, Людовик понимал, какая опасность исходит от Кордовского эмирата. Он выделил семерым наделы из государственных земель, чтобы содержать войска и пограничные замки. Вот эту башню рыцари воздвигли на свои средства, а есть и другие – эта линия тянется вдоль рек Льобрегат, Карденер и Сегре, но теперь от укреплений остались только руины. Рыцари также взяли на себя заселение опустевших земель в графствах Барселона, Осона и Уржель. В восемьсот сорок четвертом году к общему делу присоединился и граф Сунифред Уржельский, представитель готского семейства Беллонидов; он занял место Берната Септиманского, казненного за измену. Больше десяти лет сарацинам не удавалось перейти границу Марки. Никто не сомневался, что после Сунифреда король назначит графом одного из его старших сыновей, Гифре́ или же Миро́, дабы продолжилась и династия, и забота о безопасности, но именно тогда появился страшный Гильем Септиманский, мститель за своего отца, и он казнил Сунифреда на глазах у всей Барселоны.

– А я думал, что Рыцари Марки – это только готская легенда о героях.

– Это легенда с печальным концом, Изембард. Твой отец был одним из этих семерых, и он пропал, когда отправился спасать Эрмезенду, супругу Сунифреда, и их семерых детей.

– Что с ним случилось? – спросил юноша, распахнув врата скорби.

– Этого никто не знает. Нам достоверно известно, что, когда Гильем Септиманский вошел в Барселону и казнил Сунифреда, твой отец сумел с боем вывести семью графа из города, но потом их след пропал навсегда. Быть может, они погибли в лесах. О графине и ее детях не было никаких вестей. Мятеж Гильема длился еще два года, он опустошал Марку в поисках своих противников, пока его не сломил Алеран из Труа. То было время крови и ужаса, после которого графство так и не восстановилось. А затем, в восемьсот пятьдесят втором году, новый удар нанесли сарацины. Алеран погиб, и край подвергся разорению. Мы, выжившие, сохранили надежду отыскать потомков Сунифреда, спасти династию готских Беллонидов, которая могла бы вернуть Марке будущее.

– Я помню, что мой отец не вернулся нас защитить, когда на замок Тенес напали, я помню свой страх… – с горечью признался Изембард. – Наемники Гильема Септиманского взяли замок в восемьсот сорок девятом году и убили всех, убили мою матушку… – Голос его задрожал, глаза наполнились слезами. Много лет мальчик боролся с картинами прошлого, но теперь они возвращались – живые и ужасные. – Они явились как шайка разбойников, перебили всех солдат и захватили замок. Только нам с сестрой удалось бежать через туннель под колодцем.

– Ты помнишь своего отца? Он всегда говорил о тебе с гордостью.

– Мне было семь лет. – Эти воспоминания ранили еще больнее. – Отец проводил с нами зиму, он всегда ходил в доспехах. Он сражался в тысяче битв и обещал, что научит меня владеть мечом, но не сдержал обещания. Они с матушкой почти не разговаривали, и теперь я думаю, что причиной тому была Ротель.

– Твой отец был великим воином с благородным сердцем, никогда не забывай об этом, Изембард, хотя он и предпочел семейному счастью данный им священный обет, – печально объяснил Гисанд. – Мы трое были вассалами. Я был вассалом твоего отца, Инверия и Нило служили другим рыцарям. После казни графа Сунифреда нас предал один из семерых, Дарверд из Берги, – он попал под влияние Дрого де Борра. В течение следующих двух ужасных лет остальные рыцари и верные им люди были пойманы и казнены. Потом настал черед семей – да, и твоей тоже, а замки рыцарей были разрушены или захвачены. Многих вассалов постигла тогда страшная участь, судьба некоторых до сих пор окутана покровом зловещей тайны.

– А теперь назначение нового молодого епископа из франков, кажется, пробудило к жизни амбиции Дрого. – Инверия, невесело щурясь, поворошил поленья. – За последние годы Дрого де Борр расширил свои владения и собрал войска, а еще на этих землях живет демон – такой черный, что тебе и не представить, Изембард. Мы видели, как он тут бродит, и мы считаем, что он в союзе с Дрого.

– Чего хочет Дрого? В Санта-Афре говорили, что когда-то он был священником.

– В нем осталось мало святости. Он уже много лет стремится занять место нынешнего графа, Гунфрида из Готии, а еще и место графа Уржельского, и тогда он станет маркграфом.

Изембард вспомнил ножку маленькой Ады, и его едва не стошнило.

– Человек, обрекающий на смерть беззащитных людей, не должен править ничем.

– Вот, ты начинаешь понимать, – отметил Гисанд. – Никакой король, даже самый безжалостный или беспечный, не отдаст графский титул человеку, который того не заслуживает, но Дрого де Борр франк по происхождению, и он уже избавился от всех своих ближайших соперников.

Теперь заговорил Нило:

– Хотя ситуация в Марке становится все хуже, король не пришлет сюда свои войска, ведь это ослабит его позиции перед братом, который правит остальной частью Империи. Марка должна обороняться собственными силами, а Дрого сейчас единственный, кто способен с этим справиться; вот почему он считает себя вправе претендовать на графскую корону, такова его стратегия. Он надеялся, что другой франк, епископ Фродоин, поможет ему взобраться на городской трон. Теперь он наверняка чувствует себя оскорбленным и разрабатывает план мести, чтобы заставить Фродоина склониться перед его желаниями.

– А вы собираетесь ему помешать?

Гисанд, Инверия и Нило переглянулись.

– Мы трое опальных лесных бродяг, безземельных и бездомных. Наших сеньоров убили, а мы уже одиннадцать лет скитаемся по лесам, безуспешно разыскивая Беллонидов. Наше время ушло, но сегодня вечером мы узнали, отчего Господь до сих пор не призвал нас к себе. – На глаза Гисанда навернулись слезы. – Может быть, новый епископ ничем не поможет нашему делу… И все равно вместе с ним к нам пришла надежда, которую мы считали погибшей: это ты, молодой Изембард.

Инверия из Руссильона положил руку на плечо юноши:

– Хотя у тебя нет ни оружия, ни воспитания, ни земли, ты Изембард Второй из Тенеса, единственный выживший сын Рыцарей Марки. Твое сходство с отцом столь явно, что знатные готы не станут его отрицать. Только ты сможешь заново объединить вассальные дома семи рыцарей – те, что до сих пор целы, но разрозненны. Даже граф Саломо Уржельский, который приходится родней Сунифреду, признает тебя наследником дома Тенесов. Граф Саломо высоко чтил твоего отца. Однажды мы отыщем Беллонидов и ты, Изембард Второй, встанешь во главе их войска, так же как твой отец водительствовал нами!

– Я умею только работать на винограднике и ношу облачение, которое мне дали монахи из Санта-Афры.

– У тебя есть единственное, чего мы не смогли бы дать: твоя кровь, – перебил Гисанд. – Мы научим тебя быть воином, а на все остальное – воля Божья.

– И тогда наши жизни и смерть твоего отца окажутся ненапрасными, – подхватил Инверия.