Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу - Милана Шторм

— Тринадцать лунок. Тринадцать могил. В последней ты нашла свою судьбу.

Я от души расхохоталась. Ветер все усиливался, неся за собой первые капли надвигающегося дождя.

— Картофельные кусты не очень-то похожи на настоящих мертвецов! — сквозь смех выдавила я, глядя на зомбяка. Свеженький, раз еще разговаривает, смотреть приятно…

— Твоя жизнь тоже не похожа на настоящую, не так ли, Хельга? — мертвый эльф показал зубы в жуткой усмешке.

— Ты это о чем? — мне стало страшно. Я внезапно осознала, стою одна посреди перекопанного картофельного поля. Тучи закрыли звезды, где-то на севере сверкало, а под моими ногами копошились белые могильные черви.

— Ты ни в чем не виновата. Никто не виноват, — тихо произнес эльф. — Но ты сможешь вернуть долг Мертвеца. Закончить это навсегда.

Громыхнуло так, что у меня заложило уши. Гроза разбушевалась в полную силу, и я промокла насквозь.

— Я не Мертвец… — со слезами на глазах прошептала я, протягивая монеты. — Я ведь не Мертвец, правда?

Зомби закрыл глаза.

— Душу нельзя вернуть в то же тело. От того мы становимся зомби в руках такой, как ты… Отдай монеты.

— Кому? — я затряслась от холода.

Что происходит? Почему вокруг меня бушует буря, ведь только что была прекрасная погода? Где остальные?

— Ты не хотела грешить. Никто не хотел грешить. И поэтому грех нашел вас.

Что за ритуальные речи, в конце концов?! То есть, религиозные… какая разница, какого демона зомби вообще разговаривает!

Откуда я его знаю?

Тринадцать лунок, тринадцать могил… тринадцать зомби…

Хидан.

Это — Хидан!

— О каком грехе ты говоришь? — спросила я у своего собеседника.

Темный эльф, который любит простор.

Откуда я это знаю? Откуда я знаю имя этого эльфа?

И откуда я знаю, что он страдает клаустрофобией?

Это важно?

Нет.

Я просто стояла промокнув насквозь посреди картофельного поля, а у моих ног лежала расплавленная лопата…

Я открыла глаза и, наконец, поняла, что это был просто не самый приятный сон. Потянувшись, я с наслаждением потерла заспанные глаза и обнаружила, что перед сном даже не разделась. Плащ был измят, о платье и говорить было нечего.

Я снова заснула в одежде, и, честно говоря, совершенно не помнила, как оказалась на кровати. Я не помнила ничего. Даг ушел и… я сразу уснула?

Несколько раз глубоко вздохнув, я стянула с себя плащ и сказала себе, что все складывается хорошо. Потому что не будь я измотана до жуткого состояния, провела бы ночь в терзаниях. Он опять меня поцеловал! Опять! Мы же с ним уже выяснили, что его слова о юношеской любви, пронесенной через года, всего лишь уловка!

Зачем он это сделал?

Всполошил меня и ушел, оставив одну в доме с мертвецами. В мире мертвецов.

А вдруг он больше не вернется?

Разозлившись на себя, я отправилась в путешествие по собственному дому в поисках лопаты. Во-первых, с оружием я буду чувствовать себя увереннее, а во-вторых, когда эта зараза вернется, я первым делом хорошенько его отлуплю! Ибо нечего развлекаться за мой счет!

Он ведь вернется, правда? И ведь все дело в том, что он единственный, кого я вижу живым, а не потому, что мне понравилось целоваться с этим придурком?

Я просто устала жить среди мертвых.

Найдя лопату, я прижала ее к груди и застыла. Мысли роились в голове, и я не могла понять, что делать дальше. Позавтракать? Переодеться? Собрать всех зомби и… стать одной из них?

Я и есть одна из них. Много лет я жила, как зомби, а потом в моей жизни появился Даг. Вредный, все время насмехающийся надо мной… он был воплощением этой жизни, заставив меня вспомнить, что это такое: жить. Наслаждаться близостью живого существа.

Жизнь…

Я и забыла, что это такое. Думала, что живу, но это было лишь существование…

Я хочу жить по-настоящему!

И мне страшно думать, что Даг наигрался и ушел навсегда.

Обычно, переодевшись, я начинала чувствовать себя намного лучше, но в этот раз все было по-другому. Даже в новом платье, от которого пахло фруктовой водой и свежестью, я продолжала ощущать себя зомби. Телом без души. Пустой оболочкой. Треснувшим кувшином, из которого вытекла вся жизнь.

Мысль о петле вернулась, став навязчивой. Я ведь все равно уже мертва.

Я — Мертвец.

Тело без души, которое по привычке ходит, дышит, иногда ест…

Зомби, которому тесно в гробу.

Я как Хидан, мой тринадцатый слуга, который помнит о своем страхе замкнутых пространств.

Тринадцать лунок. Тринадцать могил.

Подойдя к окну, я раздвинула шторы и посмотрела в окно. Город Тысячи Рас никогда не засыпает, но перед рассветом всегда особенно тихо. Как будто мир замирает в ожидании нового дня. Я выбрала не самый удачный час для того, чтобы проснуться: для дневных «развлечений» еще очень рано, для ночных — уже поздно. Некуда идти.

Хотя… куда я тороплюсь? О каких развлечениях думаю? Я — зомби в мире зомби. Зачем мне куда-то идти?

Зачем мне дышать, если я давно уже не живу? Даг оказал мне сомнительную услугу, остановив в прошлый раз. Но я всегда могу попробовать еще. Это ведь так просто: умереть по-настоящему, раз уж жить не получилось.

Пока я безучастно разглядывала предрассветные сумерки, в спальню бесшумно вошел Хидан. Я не видела его, но почувствовала запах. Свежие зомби, те, кто еще не разучились говорить, пахнут по-особому.

Тринадцать лунок. Тринадцать могил.

Тринадцатый зомби, который снился мне этой ночью. Мертвец. Такой же, как и остальные. Безвольный слуга в руках бездушного и бессердечного некроманта.

А что если мне всех закопать обратно? Может, хоть это мне зачтется? Если сон, что мне снился, хоть что-то значит, то именно мне суждено выплатить долг Мертвеца. Найти его сундук и вернуть монеты обратно.

Закопать их так глубоко, что они попадут обратно в Геенну.

За окном шел легкий снег. Наверное, скоро опять Город завалит до самых крыш. Но зато мороза нет. Копать будет трудно, но зачарованная лопата мне поможет.

Да.

Нужно всех закопать обратно. В том самом порядке, в котором я их откапывала.

— Всем собраться в гостиной, — жестко сказала я Хидану, будто зомби могли общаться между собой.

Нет. Они выполнят любой мой приказ без всяких слов. Потому что у них нет выбора. Потому что они — часть меня. Они не живут. У них нет души. Я вдохнула в их тела не-жизнь, заставила двигаться.